Слабым местом, по мнению Алексея, является центральный вход в госпиталь. Это бывшее бюро пропусков с тремя охранниками. По-хорошему, властям следовало бы закрыть эту лазейку за ненадобностью: ни родственники, ни друзья, откуда им здесь взяться, не придут навестить нынешних пациентов. Диверсионный недостаток - далековато от больничных корпусов. Основная связь госпиталя с городом - через внешние транспортные ворота, диаметрально противоположные центральному входу. Там серьёзная охрана, тщательный досмотр и автомашин, и людей.

Николай не задал ни одного вопроса, только равнодушно кивнул головой в знак согласия. Вопросы были у Алексея и главный - как они найдут Никиту в больничном городке, неизвестно в каком корпусе среди сотен узников?

- Найдём. - лаконично, бессодержательно, зато уверенно ответил Николай.

Краткость сестра не того таланта, который им сейчас нужен. Но Алексей сдержал раздражение и не стал добиваться внятного объяснения. В конце концов, за себя он не боится при любом развитии событий. Если не получится вызволить Никиту сегодня, то Алексей вернётся за ним в другой раз, но уже с точными координатами. А у Николая судьба жертвенная.

В три часа ночи они были на месте. Подъехали на машине, которую можно либо, в случае чего, бросить, либо вернуться на ней обратно, если обстоятельства позволят. Подстраховочный автомобиль стоял недалеко с вечера.

По плану зайти к охранникам и разобраться с ними должен был Алексей, что он и сделал. Николай последовал за ним. Парк освещён, может быть, в треть силы светильников, но равномерно. Николай нарядился в очки ещё на входе, Алексей не стал этому удивляться. И правильно сделал, будто почувствовал, что, имея дело с Николаем, удивление нужно экономить.

В зияющую пустоту дальнейшего плана неожиданно влетела вчерашняя птица и повела за собой. Так они подошли к одному из корпусов. Птица кружила на уровне второго этажа у пятого окна слева. Без плана помещения Алексею эта наводка давала немного. Поймав себя на мысли, что он серьёзно рассуждает о поведении птицы, Алексей удивился. Николай был невозмутим. Кто тут после этого инопланетянин? Непонятно!

Очевидно, что устроители спецзаведения не допускали мысли о нападении: в пустынном приёмном покое не было, на худой конец, даже спящего сторожа или санитара. А план эвакуации здания при пожаре был. Это ценная вещь, для знатока своего дела. И в этот раз забота хозяев о соблюдении правил и норм противопожарной безопасности пришлась кстати. Николай уверенно ткнул пальцем в одну из палат на плане. После птицы критический настрой Алексея пошатнулся: да будет так, лишь бы это оказалось правдой.

На втором этаже двое охранников мирно и глубоко спали. Николай пальцем показал на пистолет Алексея и жестом сказал "нет!". В следующую минуту охранники под взглядом Николая забились в конвульсиях. Очередное удивление Алексея было уже не шуточным.

Несмотря на потёмки в палате, слегка разряженные лунным и уличным светом, Николай быстро нашёл Никиту. Увидев его спящим и остриженным наголо, он замер над ним: дни без Никиты оказались долгими, очень долгими, а жизнь - каменной. Николай снял очки, встал на колени перед низкой кроватью и осторожно, словно реальность хрупка и может рассыпаться от резкого движения, прикоснулся ладонью к небритой щеке Никиты.

Алексею со стороны показалось, что Николай молится. Нашёл время!

Никита открыл мёртвые глаза. Он подумал, что его опять поведут в процедурную. Вчера от боли Никита потерял сознание: насильников было трое и, удовлетворившись, они поиграли в заднице пленника полицейской дубинкой. А днём у него первый раз взяли кровь. Первый раз берут много, потому что второго раза может не быть: заключённые без всяких на то предпосылок часто умирали после первой же абсолютно не смертельно процедуры. Пока врачи не знали, чем это объяснить, искали причины и средство продлить жизнь доноров. Люди в белых халатах хотели верить, что они не палачи, что заключённые - это пациенты, а не мешки с волшебной кровью. Чудовищная практика опровергала их иллюзии. Многие не могли смириться и уходили, связанные максимально строгой подпиской о неразглашении. Текучка персонала не способствовала улучшению положения узников.

Никита чувствовал сильную слабость, усталость. Сон не принёс облегчения. Кто этот человек, склонившийся над ним? Он не похож на охранников, от тошнотворного запаха которых мутилось в голове. У незнакомца другой запах. Как только Никита это почувствовал, в мозгу словно щёлкнуло. Прошлое, задавленное препаратом BET1311, вырвалось из-под контроля, и образовался, будто виртуальный ещё не заражённый вирусом беспамятства диск с параллельной реальностью.

- Железный дровосек. - слабым голосом сказал Никита и улыбнулся.

Если бы Николай умел плакать, он бы расплакался, а может быть он и плакал, только невидимыми слезами.

Но BET1311 не сдался. Он не мог сдаться, потому что его реакции автоматические: в ответ на нежелательную мозговую активность организм получил мощный болевой удар. Судороги скрючили тело Никиты и отпустили лишь тогда, когда он потерял сознание. Лицо его стало пепельно-серым и, сливаясь с темнотой, как тонуло.

Алексей и его собратья так давно находились в плену людских тел, что переняли человеческую эмоциональность, и она стала как их собственной. Сейчас его душа трепетала от ненависти к крестам, а заодно и ко всей преступной человеческой истории, которой есть оправдание, но нет прощения. Никто из людей не заслуживает сострадания, ни один. Если кто-то испытывает сострадание и получает его, значит это любовь. Она всегда незаслуженная, её не купить, не продать, не вымолить. Она не поддаётся здравому смыслу и существует вопреки взаимоистребительной сущности человечества.

В обмороке Никита был недолго. Николай проверил пульс, слегка похлопал по щекам, надавил на уши. Никита открыл мёртвые глаза, он снова ничего не помнил, но почему-то чувствовал - за незнакомца нужно держаться что есть силы и ухватил Николая за руку. Алексей забрал, отставленный Николаем в сторону, автомат. Стрелок сейчас из него не получится.

На улице их встретил Парень. Он что-то вытанцовывал перед ними. Радуется? Не только. Недалеко на одноэтажной пристройке к корпусу, зажёгся мощный прожектор. Николай надел очки. Что-то не так. Парень путался под ногами и не пускал в сторону проходной. На сегодня Алексей исчерпал лимит удивления и не удивился, к тому же у него появились основания доверять птице, хотя это чёрт знает, что такое!

- Они идут цепью. Прочёсывают. - Николай показал куда-то в темноту.

Приглядевшись, Алексей различил силуэты солдат. Вдруг стали лопаться фонари один за другим, погружая парк в ночь. С прожектором у Николая не получилось - то ли силы не хватало, то ли мощный свет не позволял правильно определить расстояние. Но даже в темноте солдаты найдут их быстрее, чем они выйдут за ограду госпиталя.

- Идите! Я догоню! - принял решение Алексей.

Уцепившийся за руку Никита, не оставлял Николаю свободы движения. А солдат кому-то нужно было отвлечь. Алексей ушёл в темноту. Николай с Никитой были на полпути к проходной, когда прозвучали сначала одиночные выстрелы, потом началась дружная стрельба, переходящая в бой.

Теперь солдаты не остановятся, пока не поубивают друг друга. Воинственные образы, которые навёл на них Алексей, повсюду. Только вот незадача, самого шальная пуля зацепила. Кровь крестов её притянула, не иначе!

Догнав неразрывную парочку, Алексей не сказал о ранении. Терпеть можно, значит ничего страшного. Проходная выглядела подозрительно безмятежно, настолько безмятежно, что не было сомнения - их там ждут. Николай что-то показал знаками одной рукой, но Алексей не понял. Через мгновение свет в проходной и вокруг неё погас, а внутри хаотично заметались колючие шарики света, прожигая насквозь всё, что им попадалось на пути. Разноголосый вопль вырвался из проходной, а следом - и двое солдат прямо под автоматную очередь Алексея. Сладковато гнилостно запахло палёной человечиной.