Паакер остался у храма с двумя своими рабами. Поручение, данное ему царевной, его не радовало. До тех пор пока свет луны позволял видеть носилки, на которых восседала жена Мены, он смотрел ей вслед. Затем он постарался припомнить, где стоит дом парасхита. Начальник стражи по-прежнему стоял со своими людьми у ворот храма.

– Не знаешь ли ты жилище парасхита Пинема? – спросил его Паакер.

– Что тебе там делать?

– Это тебя не касается, – резко ответил Паакер.

– Грубиян! – вскричал начальник стражи. – Эй, воины, кругом и вперед!

– Стой! – злобно крикнул Паакер. – Я – царский лазутчик!

– Тогда тебе легко будет найти место, откуда ты пришел. Вперед, воины!

После этих слов раздался многоголосый смех, при звуках которого Паакер испугался так сильно, что плеть выпала у него из рук на землю. Раб, которого он отстегал нисколько минут назад, покорно поднял ее и последовал за своим господином в передний двор храма. Оба приписывали беспокойным духам то хихиканье, которое, постепенно затихая, все еще отдавалось в ушах и казалось зловещим, нарушая тишину некрополя, и действительных виновников которого они не могли видеть. Эти дерзкие звуки услышал и старый привратник храма, но ему, в отличие от царского лазутчика, насмешники были известны. Он подошел к воротам святилища и, углубившись в тень, отбрасываемую пилоном, закричал, размахивая наугад своею длинною палкой:

– Эй, вы, негодное отродье Сета[8], бездельники, вот я вас!

Хихиканье утихло, несколько фигур выступили на лунный свет, и старик, тяжело дыша, погнался за ними. После непродолжительного преследования группа полусонных мальчишек поспешила через ворота храма обратно в башню.

Храм, во дворе которого ожидал Паакер и где исчез жрец, чтобы позвать лекаря, назывался «Дом Сети»[9] и был одним из самых больших храмов Города мертвых. По грандиозности он уступал только великолепному зданию, построенному во времена династии, свергнутой дедом последнего царя. Этот величественный храм воздвигли при Тутмосе III, а его ворота Аменхотеп III украсил статуями – огромными колоссами[10]. Дом Сети занимал первое место среди святилищ Некрополя. Его построили при Рамсесе I, вскоре после того, как ему удалось насильственным образом завладеть египетским троном. Его великий сын Сети продолжил строительство этого здания, которое предназначалось для молитв по умершим фараонам новой династии и для праздничных церемоний в честь богов подземного мира. Большие средства были потрачены на отделку этого святилища, на содержание его жрецов и относящихся к нему образовательных учреждений. Эти последние славились наравне со средоточием жреческой мудрости, древними святилищами Гелиополя и Мемфиса. Они должны были возвысить новую резиденцию царя в Верхнем Египте над главными городами Нижнего Египта.

В числе их прославились некоторые учебные заведения[11]. В Фивах существовали, во-первых, высшие школы, в которых жрецы, лекари, судьи, астрономы, гуманитарии и другие ученые мужи не только приобретали образование, но, кроме того, получив доступ к высшим сферам знаний и достигнув определенного уровня, содержались за счет царской казны. Будучи избавленными от житейских забот и находясь в постоянном общении с сотоварищами, имеющими одинаковые с ними интересы, они посвящали свое время научным исследованиям и размышлениям.

В распоряжении ученых была большая библиотека, где хранились тысячи рукописных свитков папируса. Там же изготавливали папирус. Некоторым из этих ученых было поручено обучение младших учеников, которые воспитывались в начальных школах, тоже относящихся к Дому Сети и открытых для сыновей каждого свободного жителя страны. Их посещали многие сотни мальчиков, которые здесь и ночевали. Впрочем, родители были обязаны или вносить за них плату, или посылать в школу детям пищу.

В отдельном здании жили сыновья знатных родов, которых за большую плату здесь воспитывали жрецы.

Сети I, основатель этого заведения, отдал сюда на воспитание своих собственных сыновей, даже наследника престола Рамсеса.

В начальных школах обучалось много учеников, и палки здесь применялись регулярно, о чем свидетельствует изречение одного из их учителей: «Уши ученика находятся на его спине, он слушает, когда его бьют».

Юноши, желавшие поступить в высшую школу, должны были выдержать экзамен, после чего каждый ученик мог из числа ученых высшего разряда выбрать себе учителя, который руководил им в научных занятиях и на всю его жизнь оставался для него наставником. Вторым экзаменом приобреталась степень «писец» и право занимать общественные должности.

Наряду с высшими школами для ученых существовало также учебное заведение для художников, где получали образование юноши, желавшие посвятить себя изучению архитектуры, ваяния, живописи. В них тоже каждый ученик выбирал себе учителя.

Все учителя в этих заведениях принадлежали к общине жрецов храма Сети, включавшей более восьмисот членов, которые были разделены на пять разрядов и управлялись тремя так называемыми пророками.

Первым пророком был главный жрец храма Сети, ему же подчинялись тысячи низших и высших служителей божества, относящихся к фиванскому некрополю.

Дом Сети, собственно, и был храмом, выстроенным из массивных известковых блоков. Длинная аллея сфинксов тянулась от Нила к обводной стене и первому широкому пилону, служившему входом в большой передний двор. Этот двор окаймляли с двух сторон колоннады, за ним возвышались вторые ворота. Перейдя через эти ворота, между двумя башнями в виде усеченных пирамид, посетитель вступал во второй, подобный первому, двор. Его задняя сторона являла собой величественную колоннаду, которая была частью центрального строения храма.

Внутри храм был обычно освещен несколькими лампадами.

Позади Дома Сети возвышались большие четырехугольные строения из нильского кирпича, имевшие красивый и нарядный вид, так как простой материал, из которого они были сложены, был обмазан известью и расписан пестрыми изображениями и иероглифическими надписями.

Внутреннее устройство всех этих домов было одинаково. Посредине был открытый двор, на который выходили комнаты жрецов и ученых. С каждой стороны двора находилась крытая галерея, опорами для которой служили деревянные столбы, с бассейном в центре, украшенным растениями. В верхнем этаже были расположены помещения для учеников, но уроки чаще проходили во дворах, вымощенных плитами и покрытых циновками.

Особенно красивым было здание, расположенное примерно в ста шагах за Домом Сети, между рощей и прудом. Над этим зданием развевались знамена. Это был дом главных пророков, которые, впрочем, являлись туда только для отправления службы, тогда как их постоянные жилища, где они обитали со своими женами и детьми, находились в Фивах, на другом берегу реки.

Позднее посещение храма не могло остаться незамеченным в общине ученых жрецов. Подобно тому как муравьи, когда их муравейник потревожен рукою человека, беспокойно бегают взад и вперед, не только ученики, но и учителя были охвачены необычайным волнением. Они группами приблизились к ограде. Посыпались вопросы, были высказаны разные предположения. Рассказывали, будто бы от царя пришло известие, что на царевну Бент-Анат напали колхиты, а один шутник из мальчишек уверял, что лазутчика царя Паакера насильно привели в храм, чтобы он здесь поучился лучше писать. Поскольку Паакер был в свое время воспитанником Дома Сети и предания об его стилистических промахах дошли до позднейших поколений учеников, это забавное предположение, несмотря на свою несообразность, было принято с веселым одобрением, особенно учитывая важную должность Паакера при царе. Это казалось правдоподобным, так как серьезный молодой жрец уверял, что он видел царского лазутчика в переднем дворе храма.