Надо признаться, умело брали. Поход в город за очередными нужными вещами с каждым годом становился всё тяжелее и тяжелее.

Мы проехали какой-то съезд. Слева проплыл разграбленный супермаркет. Такое чувство, что его расстреляли из танка. Несколько дырок виднелось даже в доме, примыкавшем к нему.

– Что там? – указала Ира.

Напротив высотки, раздирающей московское небо, находилась застава. Я мягко нажал тормоз. Тяжёлая машина плавно остановилась. Издалека было не видно, что там творилось. Я взял укреплённый на крыше бинокль. Покрутил фокусировку. Ленинградское шоссе перегораживали военные «Уралы». Колёса спущены, несколько тентов разорваны в клочья. Возле бензобака одного из автомобилей находились остатки тела. Между замерших вездеходов виднелась разноцветная река легковушек. Вот почему Ленинградка на своём последнем отрезке пуста. Людей не выпускали. Кто был этот «мудрец», запретивший жителям спасать собственные жизни? На это уже никто не ответит.

На капот одной из военных машин запрыгнул изменённый. Длинные свалявшиеся волосы, мощный торс, приплюснутое лицо. Из одежды – разорванные и перепачканные во многих местах джинсы.

– Нас там ждут, – сказал я.

В этот момент из-за другого грузовика показался ещё один изменённый. Он был полностью обнажён, но первичные половые признаки у него уже отсутствовали. Эволюция решила, что это пережиток.

– Дело плохо, – я убрал бинокль в крепление на потолке. – Садись за руль.

– Их там много?

– Я увидел двоих.

Дальше продолжать не требовалось. Изменённые люди стайные создания. Они встречаются или в одиночку или большими группами. Третьего не дано. То, что мы увидели двоих, означало, что нам дали увидеть двоих. Скорее всего, второй изменённый попросту сглупил и показался нам.

Я перебрался в кунг, из стойки с оружием взял «Вал» с прицепленной оптикой, свой любимый автомат.

– Даже если бы впереди не было затора, по ленинградке мы бы всё равно не поехали. Слишком много по дороге станций метро, а значит и этих тварей.

– Согласна, – Ира перелезла на водительское кресло.

Меня всегда веселила надпись на её майке «Наглая рыжая морда? Да, это я!». Оттого носила она её часто. И в этот раз увидев, я улыбнулся.

– В данном случае самый короткий путь не синоним лёгкого пути. Скорее антоним, – сказала она.

Не зря моя жена когда-то работала преподавателем русского языка. Филологи они такие люди, что даже после апокалипсиса могут сыпать никому не нужными терминами и устраивать проблемы на ровном месте.

Я забрался в башню. Пулемёт Ира не убирала. Отлично. Но в тесных городских условиях он почти бесполезен. Только на самый крайний случай если изменённых будет много, то придётся их проредить.

– На Беломорской сворачивай, – крикнул я.

– Я что, по-твоему, все улицы в Москве знаю? – ответила она.

– Налево и вниз!

В нашем автомобиле стоял настолько мягкий ГУР, что им и трёхлетний ребёнок сможет управлять. Если дотянется к педалям. Ира несколько раз крутнула баранку и четырёхосный КамАЗ повернул влево. Тяжёлая машина смяла хилый отбойник.

Изменённые увидели, что добыча уходит. Тот, что сидел на капоте вездехода, ринулся к нам. Я поймал его мерзкую рожу в прицел и плавно нажал спусковой крючок. «Вал» тихо сказал своё решающее слово. Изменённый завалился на спину. Больше в нашу сторону никто не дёрнулся, хотя между грузовиков замелькали фигуры.

Будильник выдернул Игоря из Мира Грёз на самом интересном месте. Как всегда. Он стянул с головы обруч для проецирования сновидений в мозг. Вообще это устройство называлось шлемом, так как первый прототип, изобретённый инженером самого известного в мире поисковика, Дэнисом Грогоровым, действительно походил на мотоциклетный шлем. Уже через год, его устройство уменьшилось, превратившись в обруч, получило обтекаемые формы, мощную начинку и начало захватывать мир. Вскоре о шлеме знали все, начиная от полуторагодовалых детей и заканчивая стариками, родившимися ещё при Сталине. Суть состояла в том, что в специальных сервисных центрах на телефон ставилась программа, к которой привязывался определённый шлем. В программу записывались параметры сна, а в шлем видеоряд. Если внести только параметры в программу на телефоне, то шлем не активировался. Если записать лишь видеоряд, а в настройки ничего не вносить, то мозг настолько искривлял и портил режиссёрскую задумку, что никакого удовольствия от просмотра человек не получал.

Изобретение Дэниса Грогорова позволяло человеку контролировать и запоминать свои сновидения, которые, к тому же, всегда имели продолжение. Рухнули целые индустрии, казалось бы нерушимых, развлечений: кино, игры. Их стало возможно заменить сном, причём тем, который будет интересен именно тебе. Кто ж променяет «вторую жизнь», где ты можешь быть кем угодно и где угодно, на очередной бестолковый голливудский трэш?

При включении программы на телефоне, шлем, с выставленной задержкой, вводил в фазу быстрого сна. Пробуждение возможно: при физическом удалении шлема, при сильных свето-шумовых воздействиях, по будильнику в программе, после которого обруч на голове прекращает работу. Учёные не советовали уделять сну в шлеме более двух часов в сутки. А для детей до шестнадцати так и вовсе не более получаса. Но многие этими советами пренебрегали, вовсе отказавшись от обычного сна. Существовали и их противоположности, которые принципиально не имели шлема. В народе таких людей называли пузодавами.

В фазе быстрого сна шлем активно воздействовал на таламус и кору головного мозга, передавая необходимые данные, посредством абсолютно коротких волн. Мозг трактовал полученные данные по-своему, отчего было невозможно посмотреть два одинаковых сна, несмотря на идентичные исходные данные. К тому же большую роль играл жизненный опыт и знания, которые мозг использовал помимо воли человека. В зависимости от модели шлема степень участия в процессе сновидений варьировалась. В самом дешёвом устройстве человек выступал лишь в роли наблюдателя. Самый дорогой, называемый в народе «обручем богов», был способен заменить реальность. Популярными стали модели средней ценовой категории, где человек способен принимать решения, но основное действие идёт согласно настройкам и плану.

Игорь поднялся с лавки метро. Убрал шлем в наплечную сумку. Еще мгновение посидел, думая о пингвинах. После пробуждения из фазы быстрого сна всегда эрекция. Поэтому Игорь ставил будильник на несколько минут раньше, чтобы успеть её побороть. Хоть в современном мире все и понимают, что если у мужчины эрекция, то он только стянул шлем с головы, но всё равно косятся. Это как облить газировкой перед брюк. Все понимают, что ты облился, но показываться на люди всё равно стыдно.

Игорь поднялся и подошёл к выходу. В стекле дверей, на фоне внутренностей вагона, отражался коротко стриженый парень лет двадцати в белой майке с гербом России и синих джинсах. Коричневая сумка перекинута на манер почтальонской – чтобы случайно не забыть, после пробуждения ото сна. Поезд начал замедляться. Вскоре и вовсе остановился.

– Станция «Парк культуры». Переход на кольцевую линию. – Донёся из динамика приглушённый мужской голос.

Игорь выскочил на платформу и бодрым шагом направился к эскалатору. Людей мало, все уже приехали на службу. В этом отношении ему повезло – всегда любил работать во вторую смену. Пока стальная лестница тащила вверх, беззастенчиво разглядывал пятую точку стоявшей перед ним девушки. Там и действительно было на что посмотреть. Перед выходом обогнал девушку, заглянул в лицо – красивая. Придержал тяжёлую деревянную дверь. Девушка даже не посмотрела в его сторону, уже не говоря о коротком «спасибо». Состроила мину, мол, ты обязан это делать, и направилась к пешеходному переходу.

Такая же дамочка работала и с Игорем: Загира, родом откуда-то из-за Урала. Он вообще мало о ней знал, коллега не любила рассказывать о себе, а на прямые вопросы вовсе не отвечала. Внешность имела так себе, фигура тоже не притягивала взгляд, образование закончилось в школе, самообразование ещё раньше. Зато всё это компенсировалось уверенностью, что мужчины ей должны. Она много раз заявляла: «Все мужики должны женщинам, потому что мужик сразу после рождения должен женщине». На чём основывалась такая уверенность? Непонятно. Игорь пару раз попытался надломить этот стереотип. Бессмысленно. Загира снимала койко-место и была в постоянном поиске мужчины, который будет её обеспечивать. Как-то заниматься собой, чтобы достичь успеха не желала. Зачем, если мужики и так должны? За четверть века ей уже перевалило, а должник всё не находился. Когда Загире об этом кто-то напоминал, она отвечала, что настоящих мужчин уже не осталось. Лишь альфонсы, козлы да алкаши.