К тому времени, когда Глоток всё подробно рассказал, они оказались рядом с уцелевшим троком. Непрерывное громыхание, водопадом катившееся со стороны Зокона, мешало разговаривать. Приходилось кричать в самое ухо собеседнику, чтобы он мог что-то слышать. Зодчий обратил внимание, что большинство заставников закупорили уши подручными средствами; некоторым это не помогло, либо они опоздали с мерой защиты - у двоих из ушей текла кровь.

  Для разговора с Кучумом пришлось отойти метров на двести в противоположную от Зокона сторону. Кучум выглядел изрядно потрёпанным. Он, как и Глоток, в момент первой атаки взбесившегося "танка", оказался во втором троке и видел, как кинжальный огонь крупнокалиберных пулемётов буквально разрезал пополам тела двух поселенцев, стоявших рядом с ним у механизма передвижения. Веер пуль не дошёл до тела Кучума всего несколько сантиметров. А потом был взрыв и глухие удары в бронелисты, за которые нужно в ноги поклониться Фархаду.

  Едва заговорили, Зодчий понял, что Кучум контужен - слова он произносил неуверенно, растягивая их на гласных звуках.

  - Уровень шума не измеряли? - спросил Зодчий.

  Кучум покачал головой.

  - За-ачем?

  - Если грохот не стихнет - мы все оглохнем!

  - Что-о предлага-аешь?

  - Оставить здесь двух выходцев, а всех остальных - вглубь!

  - Не-е пойдут...

  - Да что мы, будем их спрашивать, что ли?! - взвился Зодчий. - Кто у них старший?

  - Был Ста-ас... Те-еперь не зна-аю...

  - А слухач этот, Клим? Он жив?

  - Жи-ив...

  - Давай его сюда!

  - По-ошли вместе... Ка-ажется немно-ого сти-ихло...

  Они поспешили к изувеченному троку, удивляясь внезапно наступившей тишине. В ушах тихо звенело, отвлекая сознание от невиданного зрелища, распахнувшегося перед ними.

  Зокон величественно возлежал на истерзанной им земле, блаженно купаясь в прямых лучах солнечного света. Зодчий зажмурился. Он уже столько месяцев прожил в мире, который почти не отбрасывал теней, что позабыл, как выглядит настоящее солнце. Зодчий с восторгом вглядывался в калейдоскоп солнечных зайчиков, неожиданно заигравших по всему телу Зокона. Любой осколок стекла, стальная полоска или покрытая отражающим слоем пластмасса спешили напомнить о своём существовании краткими вспышками многоцветных бликов...

  Зодчий подумал о поселенцах, и ему стало стыдно: пока он любовался позабытым зрелищем, верцы сбились в плотную группу и тихо обсуждали небывалое явление. Они озирались по сторонам, испуганно поглядывая на непривычное для них небо.

  Кто-то тихо произнёс страшную фразу:

  - Настал конец света...

  Зодчий хотел возразить, но не отважился нарушить звуком своего голоса пугающей тишины, залитой ярким солнечным светом, не виденным "миром Амвросия" много-много лет...

  - Поселенцы бо-оятся... - обронил Кучум, когда они вдвоём с Зодчим пошли осмотреть место недавней трагедии.

  - А ты? - Зодчий внимательно посмотрел на выходца.

  - Я?.. Я тоже мно-ого лет не видел со-олнца и мне... не по-о себе.

  Тела убитых поселенцев успели унести, однако внутри и вокруг разрушенного трока стояла тяжёлая эманация горя. Пахло сгоревшим порохом, разогретым металлом, свежей кровью. Зодчий долго всматривался в том направлении, где должен был находиться "танк-убийца", но смог разглядеть только оплывшую белёсую копну - "мыльный эффект" похоронил под собой виновника трагедии.

  Обходя глубокие ямы, Зодчий прошёл вдоль продавленного бока с оторванными у основания "лепестками"; дно трока оказалось смято, исцарапано, обожжено, до такой степени, что в общем месиве исковерканного металла стало невозможно выделить отдельные элементы конструкции - трансмиссию, шасси, аварийный люк.

  - Поселенцы боятся... - повторил Кучум, чётче выговаривая слова. - Ду-умаю, они не захотят о-остаться...

  - Что их так напугало? "Танк"?

  - О-они никогда не сталкивались с огнестрельным о-оружием, во всяком случае, насколько я мо-огу судить об этом. А здесь ещё со-олнце... В общем, может так о-обернуться, что от Третьей заставы останется один-единственный тро-ок и трое его защитников, один из которых хро-омой (он покосился на свою ногу), другой совсем мальчишка, а третий только сло-овесно может уничтожить с десяток таких "танков"!

  - Не волнуйся, одни вы не останетесь... - пообещал выходец.

  Зодчий знал, что говорил. Как бы ни были напуганы поселенцы, они не смогут вернуться под защиту надёжных стен и сделать вид, будто ничего не происходит, потому что понимают: с каждой минутой, с каждой секундой Зокон всё ближе подбирается к их поселению. Рано или поздно наступит минута, когда...

  Зодчий вздрогнул. В его сознание ворвалось видение возможного конца "мира Амвросия". Оно выглядело настолько реалистичным, что Зодчий почувствовал на губах брызги воды, летящей с высоты колоссального вала, и запах смерти, исходящий от торжествующей громады Зокона. Усилием воли выходец постарался прогнать наваждение, хотя понимал: однажды возникнув в его сознании, видение уже не отпустит его...

  Кучум заметил перемену в лице собеседника.

  - Что-о, и тебя за-адело за живо-ое?

  - Это совсем другое...

  - Да нет, - печально возразил Кучум, - всё-о взаимосвязано... Если со-олнце выглянуло через столько лет, это зна-ачит...

  50.

  Узнав о случившемся на Третьей заставе, Фархад торопливо собрал необходимые инструменты. Перед отъездом он в течение нескольких часов с упрямой настойчивостью обучал остающихся выходцев умению управлять "зенитно-арбалетным" комплексом, в результате чего услышал множество нелестных эпитетов, касающихся его личных качеств. В ответ Фархад только хитро щурился и требовал в сотый раз повторить последовательность операций.

  Лучше всех управлять установкой получалось у Гоблина. Его-то Фархад, в конце концов, и оставил за "стреломётчика".

  - А как же мы? - обиженно спросил Зодчий.

  - Вам ещё рано такую технику доверять. Недоросли, отцы-командиры! - безапелляционно заявил Фархад, после чего добавил специально для Зодчего: - Это тебе не бездумно двумя мечами махать. Здесь особое искусство требуется!

  Как только Фархад уехал с двумя поселенцами, Зодчий отправился в "баньян". За его отсутствие с деревом-рощей произошли поразительные изменения. Продолжая с потрясающей скоростью расти ввысь, "баньян" по периметру своего тела, в непосредственной близости от заставы, вдруг уменьшил величину стволов таким образом, что крона сомкнулась с землёй.

  Попасть внутрь растительного комплекса теперь стало невозможно - пришлось довольствоваться визуальными наблюдениями со значительного расстояния. (Подходить ближе оказалось рискованно из-за зыбкого муарового тумана, вытекающего изнутри и делающего очертания предметов колеблющимися и самопроизвольно распадающимися на полоски-фрагменты.)

  За "баньяном" велось пристальное наблюдение со сторожевой башни. Результаты наблюдений тщательно записывались в особый блокнот. Имелось в нём и несколько торопливых зарисовок, сделанных рукой Фархада. На них были изображены наиболее интересные моменты развития "баньяна". Зодчий их все внимательно изучил и пришёл к выводу, что Зокон замер ненадолго. Он готовится к качественному скачку с новыми трансформациями, которые могут иметь такие же катастрофические последствия, как на Третьей заставе.

  Пригласили для консультации Луня.