— Слава богу, все хорошо, слава богу… — услышал я ее шепот, обдавший жаром мое ухо.

Я обнял ее в ответ, не в силах сказать хоть слово. Девушка, почувствовав это, прошептала:

— Все хорошо, твоя последняя атака была просто потрясной.

Я услышал, как бабушка помогла Стефану встать и подвела его к нам. Я аккуратно отстранил Кетернию, не желая пасть очередной жертвой насмешек. Огненный страж, похоже, оправился. Хотя на его лбу отчетливее прорезались морщины, прибавляя ему пару лет, они также заставляли его выглядеть мужественнее. И еще более самодовольно.

«Куда уж больше-то», — я закатил глаза.

Его волосы лежали в беспорядке, обрамляя лицо темными прядями. Было ощущение, что он только что вылез из постели очередной модели, а не дрался. Он высушил свой костюм, но былое величие ткани уже не вернуть. Хотя бы это радовало. Он вперил в нас свои прожигающие зеленые глаза, но промолчал.

— Давайте подведем итог первого сражения и перейдем ко второму, — предложила бабушка. — Стефан, начни, пожалуйста.

Мужчина помолчал некоторое время, не сводя взгляда с меня.

— Александер сдал. Хотя он и не показал себя достойным противником в начале боя, но в конце показал смекалку, которая в будущем будет отличным подспорьем для члена команды стражей, — его голос звучал хрипло, но твердо; казалось, будто его самолюбие ненадолго отступило — Стефан говорил серьезно.

Я лишь вежливо кивнул, не собираясь оказывать ему почести своей благодарностью. Кетерния слегка улыбнулась, закусывая губу.

— Кетерния, несомненно, сдала. Она отлично овладела техниками дальнего и ближнего боя, легко смогла найти мои слабые места и завоевать бесспорную победу, — резюмировала бабушка, одобрительно смотря на юную стражницу.

— Спасибо, — благодарно ответила Кетерния.

— Что ж, раз все решено, то мы можем приступать ко второй части марлезонского балета, — старое доброе высокомерие снова заступило на службу, заставляя Стефана безумно ухмыльнуться.

Кетерния обеспокоена глянула на меня краем глаза. Я лишь неловко улыбнулся.

***

Мы с бабушкой встали друг напротив друга и по сигналу начали бежать, атакуя. Женщина метала в меня кинжалы, поднимаясь в воздух, чтобы уворачиваться от моих ударов. Похоже, мы оба устали. Глухая боль отдавалась в мышцах с каждым движением, казалось, будто я скоро упаду. Бабушка тяжело наступала на ногу и постоянно морщилась от боли. Я хотел скорее закончить эту битву: слишком сильным было желание посмотреть за Кетернией и Стефаном. Мы с бабушкой отчетливо слышали, что они о чем-то говорили, попеременно жестоко атакуя друг друга. Я старался не отвлекаться от битвы.

«Болит нога, значит», — отметил я бабушкину слабость.

Я легко махнул рукой, оббегая женщину и создавая дюжину песочных смерчей. Бабушка успела отразить лишь часть, тяжело падая на землю. Ее лоб покрывала испарина. Светлые волосы выбились из хвоста, ореолом обрамляя голову женщины. Она внимательно смотрела на меня своими голубыми, ледяными глазами. Я разбежался и создал сильнейшую воздушную волну, направив ее на песок. Бабушка жертвенно закрыла глаза. В следующий момент женщина лежала на земле, улыбаясь закатному небу.

Я подошел к бабушке, бережно помогая ей подняться.

— Ты победил, молодец, — похвалила она, опираясь на меня всем телом.

Мы подошли к месту, за которым начиналось поле боя Кетернии и Стефана. Я осторожно усадил бабушку на землю и сам сел подле, внимательно наблюдая за сражением.

Стефан снова дрался хлыстом, пытаясь задеть Кетернию. Однако она ловко уворачивалась и отражала удары палкой, обитой камнем.

«Похоже, не зря мы тренировались на балке», — отметил я, довольно улыбаясь.

Девушка выглядела тонкой и легкой, как прутик, но высокому Стефану не удавалось задеть ее. Их драка была похожа на замысловатый танец. Они долгое время вальсировали молча, не желая, наверное, говорить при нас; были слышны лишь шипение хлыста мужчины и звон оружия Кетернии. Наконец, мы с бабушкой услышали их диалог.

— Не считаешь ли ты, что неправильно увлекаться другим мужчиной, когда ты уже обручена? — спросил Стефан, обрушивая на Кетрению свой хлыст — она легко отразила удар.

— Мы с вами не переходили на «ты», — Кетерния направила палку на ноги противника; он подпрыгнул. — Вы путаете любовь и интерес. Саша интересен мне как друг.

Ее слова лишили меня воздуха на секунду.

«А чего ты ожидал, придурок?» — корил я сам себя.

Стефан незаметно щелкнул пальцами, опутав ноги девушки стеблями. Она застыла, не имея сил противостоять силам мужчины.

— В такой ситуации нет понятия любви, — он приблизился к ней, похожий на кобру, готовую полакомиться мышкой.

Кетерния постаралась ударить его палкой, но он мгновенно остановил ее. Девушка поморщилась, Стефан обжигал ее кожу. Однако она не пыталась выпутаться.

«Что ты делаешь, дуреха? Атакуй, заставь его пожалеть», — отчаянно думал я.

— Наши мнения, похоже, расходятся, — прошипела Кетерния, сжигая путы на своих ногах.

В следующую секунду она успешно ударила противника по ногам, заставив его упасть. Создавая огненный шар, стражница со всего размаха врезала им в грудь мужчины, не успевшего установить щит. Его отнесло на несколько метров, костюм прожгло насквозь, но тело он успел защитить.

— Это хорошо, что ты бойкая, таких особенно весело сломить, — пугающе сказал Стефан, поднимаясь на ноги.

В его зеленых глазах угрожающе загорелись искорки безумия, присущего всем бессердечным людям. Он расплылся в дьявольской улыбке, поправил остатки пиджака и развел руки в сторону, заставляя оружие исчезнуть.

— Ну что ж, давай посмотрим, на что ты способна.

Кетерния отбросила оружие и внимательно смотрела на противника. Я был уверен, что это была ловушка. Стражница тоже об этом догадалась и не торопилась атаковать.

— Чего же ты стоишь? Победишь меня — весь мир у твоих ног, — Стефан не удержался и рассмеялся шутке, которую ему рассказали его тараканы.

— Весь мир мне не нужен, — Кетерния встала в упор, собираясь бежать.

Не думаю, что, разбежавшись, она бы могла выиграть хоть что-то. Просто так сбить взрослого мужчину с ног у нее бы не вышло.

«Что же ты задумала?» — мучился я.

— Не суди так скоро, девочка, — Стефан глянул на Кетернию, подмигнув.

Она побежала, поднимая за собой целые пласты земли и песка, которые незамедлительно летели на стража. Естественно, он с легкостью отражал их, стоя в самой вальяжной позе и притворно зевая. Наконец стражница поравнялась с противником, стараясь сшибить его огненным копьем.

«Зря», — успел подумать я.

Стефан легко ухватил Кетернию за волосы — она вскрикнула. Ее сосредоточенность была утеряна, причем окончательно. Мужчина поднял ее на уровень своего лица, придерживая за шею.

Я резко подскочил, готовый бежать на помощь.

— Стой, где стоишь, парень, — Стефан глянул на меня, заставляя содрогнуться от ужаса: еще никогда я не видел столь пустого и безумного взгляда, будто у его обладателя нет души.

Бабушка сидела на месте, не показывая признаков волнения.

«Почему она не поможет, не остановит?» — я был готов закричать.

Я медленно перевел взгляд на сражавшихся. Кетерния стояла на кончиках пальцев, стараясь вызвать хоть какую-то магию себе на помощь. Ее лицо покраснело: он перекрывал доступ кислорода.

— Видишь, как легко обрести власть над слабым, ничтожным человеком, — Стефан нагнулся к ее лицу, создавая в своих руках огненный шар. — Давай проведем эксперимент: кому ты понравишься, когда от твоего лица останется сплошной ожог?

Брови Кетернии взлетели от ужаса, а глаза забегали в поисках спасения. Я побежал к ней, но меня сшибла невидимая волна: бабушка ограничила мои действия, я был заперт. Я бил в невидимую стену, смотря в глаза девушки. Она молча умоляла меня о помощи. Однако она все еще не плакала.

— Последние слова? — прошептал Стефан, держа огонь в паре сантиметров от лица стражницы.