Он ослабил хватку, давая ей шанс говорить. Кетерния медленно перевела взгляд на своего мучителя.

— Бездушный.

Стефан горько усмехнулся, приближая шар к лицу девушки.

— Нет! Не смей, ублюдок! — я бил по стеклу, пытаясь вырваться.

«Лучше сгорю я, чем она», — я уперся головой в преграду, прекращая попытки ее разбить.

Я беспомощно ждал, когда услышу ее крик, когда от меня останется лишь оболочка: душа навсегда исчезнет, оставив бренное тело.

Вместо этого я услышал грохот, подобный самому сильному грому.

Я поднял взгляд и оцепенел. Стефан замер точно так же, забыв о своей цели. Даже бабушка, до этого бывшая бесчувственной и немой, приоткрыла рот, сдерживая возглас удивления и благоговения. Кетерния лишь улыбалась, понимая, что ее маневр удался.

Вся бухта складывалась пополам — великаны рушились, как карточный домик, а залив, на секунду замерев, хлынул на нас неконтролируемым смертельным потоком.

— Удачного плавания, — прошептала Кетерния, ударяя Стефана в грудь в самый последний момент.

Я и бабушка, будучи под защитой, не боялись этого, но я восхитился великолепием мгновения. Весь наш сон переломился, закрывался, будто прочитанная книга. Бесконечное небо исчезло, словно его и не было. Солнце больше не светило в нашем любимом пристанище. Вершины гор грозно нависали над нами, сбрасывая тяжелые глыбы нам на головы. Пляж стал морем, изучавшим новую территорию, как кровожадный хищник. Весь мир перевернулся с ног на голову. И это сделала она.

Я всмотрелся в мутную воду, стараясь почувствовать ее сердцебиение. Я заметил водоворот из песка и камней, круживший под водой.

«Ты отличный учитель», — послышалось у меня в голове, будто прямо из эпицентра подводной бури.

Я видел ее смутные очертания: волосы, кружившиеся за водным потоком, руки, расправленные в полном сосредоточении на магии. Она походила на ангела мщения. Стефана нигде не было видно.

«Разве что он с ней в вихре!» — осознал я, напрягая слух и зрение.

Сбивчивое сердцебиение действительно доносилось прямо из этой магической ловушки. Бабушка поднялась и встала рядом со мной.

— Она великолепна, — прошептала она, слишком шокированная, чтобы сказать что-то еще.

Наконец, мир остановился. Горы впились в новое море, угрожая упасть в него. Песок со дна морского, удерживаемый стражницей, заменял нам небо. Буря в воде утихомирилась. Кетерния действительно парила над самым дном, пришпилив Стефана корнями растений к самой земле.

Она победила.

Сперва я не заметил ничего необычного, если бы не бабушка, указавшая на голову девушки. Вокруг нее был воздушный пузырь, позволявший ей спокойно дышать под водой. Мое сердце пропустило пару ударов.

«Что же ты наделала, дуреха», — сожалел я.

Девушка посмотрела на меня и поняла свою фатальную ошибку. В следующий момент мир с треском раскрылся, будто Кетерния сломала корешок новой книги. Море хлынуло назад на свое законное место, а дряхлые великаны с грохотом уперли свои головы в небо, блеснувшее последними лучами солнца.

«Хоть бы он был в отключке», — подумал я.

Бабушка мгновенно сняла барьер, я, побежав к Кетернии, наклонился над бездыханным Стефаном. Бабушка, догнавшая меня, потрогала его пульс. Легкий кивок — жив. Не нужно было быть гением, чтобы понять: он лежал без чувств. Казалось, второе плавание выбило из него остатки молодости. Он походил на мужчину на грани старости, измотанного своей работой.

Я глянул на Кетернию, стараясь не обнять ее и не заорать, что срок годности ее мозгов давно вышел. Мой глубокий вздох ярко продемонстрировал мой настрой. Кетерния виновато пожала плечами. Бабушка, поколдовав над Стефаном, подошла к нам.

— Он не очнется минут пятнадцать, — рассеяно ответила она на наши любопытные взгляды. — А теперь, Александер, скажи, как ты смог это сделать, когда я сдерживала тебя всеми моими силами?

Я опешил, приоткрыв рот от удивления. Мне хотелось сказать правду, но, глянув, на Кетернию, я понял, что лучше от правды никому не будет.

— Я просто очень постарался, — я попытался изобразить непринужденную улыбку.

Бабушка нахмурилась, смотря мне в глаза. В следующую секунду моя щека горела огнем: женщина дала мне пощечину. Я стоически выдержал удар, зная, что сделай это действительно, я бы полностью заслужил это наказание. Однако Кетерния не снесла этого и выскочила передо мной, заслоняя меня от бабушки.

«Она думает, что бабушка снова меня ударит», — грустно подумал я.

— Это не он! — воскликнула Кетерния и быстро оглянулась на Стефана, проверяя не очнулся ли он.

Ее сбивчивые объяснения только еще больше запутали бабушку. Женщина ей не верила, покачивала головой и все отрицала.

— Этого не может быть, Александер определенно тебе помог, — отрезала бабушка, пресекая дальнейшие разговоры и собираясь подойти к бездыханному Стефану.

Я в любом случае оказывался виноватым, даже когда Кетерния пыталась сказать правду.

— Подождите, — сказала девушка сухо. — Пожалуйста.

Бабушка внимательно посмотрела на юную стражницу. Та закрыла глаза и делала глубокие вдохи и выдохи, собираясь с мыслями. Казалось, будто время остановилось. Вдруг, откуда ни возьмись, перед Кетернией появилась капля воды, кружащаяся на месте. Женщина изумленно охнула, отступая на шаг. Чертовка расслабилась, заставляя магию рассеяться.

— Ты знал, — прошептала бабушка. — И говорил мне ранее, а я не верила.

Взгляд женщины рассеяно глядел по сторонам, похоже, она потеряла связь с реальностью на несколько мучительных секунд.

— Поговорим об этом дома, — сказала она наконец. — А ты ничего этого не упоминай и не делай так больше.

Она указала на Кетернию. Девушка с готовностью кивнула, закусывая губу. Бабушка нервно поправила хвост, растрепавшийся из-за всех событий, произошедших сегодня.

«О чем мы будем говорить?» — нервничал я, пока бабушка будила Стефана.

Мужчина с тяжелым вздохом проснулся, резко поднимаясь с земли. Он выглядел как потрепанный жизнью бездомный, но при этом сохранял свою гордость. Именно поэтому он не принял протянутую бабушкой руку помощи, а встал самостоятельно, хотя и не с первого раза. Его затуманенный взгляд не сразу нашел нас с Кетернией, но, сосредоточившись, он заметил нас и улыбнулся. Я не знал, как расценить эту улыбку: может, у него сотрясение мозга или у него такое от рождения. Черт его знает. Мы встали напротив старого поколения стражей, ожидая вынесения приговора.

— Александер сдал без каких-либо недочетов, — сказала бабушка, будто все еще не пришедшая в себя.

Стефан долгое время молчал, переводя взгляд с меня на Кетернию и обратно.

— Кетерния сплоховала в начале, но потом приятно удивила меня, — он подавился смешком. — Молодец, девчонка, сдала.

Мы кивнули, не желая радоваться перед ним. Хотя о какой радости может идти речь, если Кетерния натворила такое.

Мы не могли покинуть сон, пока он не закончится натуральным образом, поэтому я направился к берегу залива и плюхнулся на песок. Я сосредоточил свой взгляд на горизонте, который вот-вот должны были покрыть крупицы ярких звезд. Я услышал шаги позади себя, но не обернулся, узнав обладателя такой походки. В следующую секунду Кетерния села подле меня, тоже смотря на звезды. Эта гробовая тишина нас не угнетала. Стражница написала что-то на песке и толкнула меня в плечо:

«Прости».

Я легко стер надпись, аккуратно выводя вроде как незнакомые буквы русского языка на влажном песке:

«Не волнуйся».

Она долгое время просто смотрела на надпись, а потом нарисовала рядом смайлик. Я слегка улыбнулся и вернулся к ночному небу.

Бабушка и Стефан о чем-то беседовали, но нам с Кетернией было все равно. Мы оба понимали, что бабушка не расскажет ему о силах девушки.

«Если только он уже не знает», — промелькнуло у меня в голове, но я быстро отбросил навязчивую мысль.

Так мы просидели до первых рассветных лучей, которым я сегодня был рад: наконец этот кошмар закончится. Кетерния задремала у меня на плече, поэтому я слегка потряс ее. Ее сонные глаза несколько раз моргнули и сфокусировались на мне.