«Артефакт», — подумал я, возвращаясь к лицу.

Глаза цвета зимней ели пристально наблюдали за нами, злорадно веселясь от того, за каким делом он нас застал. Он мне сразу не понравился.

— Как я посмотрю, вы отлично спелись, — сказал мужчина чарующим баритоном.

Кетерния легко оттолкнула меня рукой, выпутываясь из моих объятий. Холод и страх сковал мое сердце.

«Остановись, вернись», — хотел сказать я, но промолчал.

Я услышал негромкий треск, будто что-то замораживали. Из-за скалы, на которой сидел раздражающий фактор, вышла бабушка, одетая в удобную для сражения одежду. Она слегка касалась камня рукой, покрывая его тонким слоем льда. Она остановилась только у головы мужчины.

— Зачем же ты так, Стефан? Мы были такими же, — укоризненно сказала она, взирая на огненного стража сверху вниз.

Самодовольная улыбка мужчины стала еще шире.

— Всяко бывало, Айна, но так — никогда, — он резко поднялся на ноги, и скала ушла под землю, словно ее и не было.

Стоя рядом, бабушка со Стефаном выглядели комично: он был очень высоким, наверное, даже выше меня, а она была ниже его на полторы головы.

«Но при этом она руководит», — отметил я, гордясь бабушкой.

Я глянул на Кетернию, стоявшую поодаль и рассматривающую Стефана. Похоже, он ей тоже не понравился. Внезапно она подалась вперед, протягивая руку.

— Кетерния Люсент, — сказала она уверенно, будто ее кто-то подменил.

Страж иронично поднял бровь, но ответил на рукопожатие.

— Стефан Рафаиль Леруаморо.

Они замерли, пристально смотря друг другу в глаза.

«Они сейчас друг друга уничтожат», — подумал я.

Бабушка считала так же.

— Что ж, раз все знакомы, давайте начнем объяснять правила.

Однако Кетерния, быстро и безразлично бросив широкую ладонь Стефана, повернулась к бабушке.

— Извините, мы с вами еще не знакомы. Люсент Кетерния, — стражница повторила приветствие, протягивая руку.

«Умничка, — похвалил я. — Их первая встреча должна была состояться только сейчас».

Бабушка умело ответила на приветствие, одарив Кетернию дружелюбной улыбкой, содержавшей, кажется, в себе больше тепла, чем все огненные силы Стефана.

— Айна, твой внук, похоже, совершенно не воспитан, даже не поздоровался! Это, наверное, потому, что я прервал столь важное занятие, — укоризненно заметил Стефан, глядя на меня свысока и улыбаясь все той же противной улыбкой, которую мне хотелось стереть с его лица.

Я замер, борясь с желанием врезать ему. Я не собирался иметь с ним ничего общего.

«Но надо», — обреченно вздохнул я и приблизился к мужчине.

От него повеяло дорогим одеколоном. Я сухо пожал ему руку.

— Александер Кай Бьёрн Йенсен.

«А костюм-то действительно сшит на заказ», — отметил я фамильную эмблему рода на лацкане пиджака.

Мужчина заговорщически мне подмигнул, на самом деле показывая так свое презрение. Я постарался выдернуть руку из его хватки как можно приличнее, не показывая свое искреннее отношение. Наше знакомство сопровождалось гробовой тишиной со стороны Кетернии и бабушки. Даже русалки замерли, не двигаясь. Только море шелестело, напоминая, что время неумолимо идет вперед.

Как только я отошел от него, русалки затрещали, активно беседуя о чем-то. Зря они это сделали.

— О, Айна, ты только глянь, какие у нас сильные экземпляры, создавшие живых существ в своем сне! — Стефан притворно удивился и хлопнул в ладоши.

Он уверенно направился к водным фейри. Кетерния громко вдохнула и сжала кулаки. Я лишь смотрел, что собирается делать огненный страж.

— Они как живые! — Стефан приблизился к мерроу, наклоняясь к самому лицу прекрасной русалки.

Она не шевелилась, не разрывая зрительного контакта. Утробное шипение угрожающе поднималось из самых глубин ее тонкого тела, заставляя воздух колыхаться. Драки было не избежать. Стефан довольно улыбнулся и, громко и презрительно рассмеявшись, отошел в сторону.

— Что ж, давайте начнем, чего мы зря время тянем, — сказал он и вновь хлопнул в ладоши, заставляя камни, на которых лежали русалки, уйти на дно морское.

Кетерния вздрогнула, костяшки ее пальцев побелели от силы, с которой она сжала руки. Я лишь болезненно прикрыл глаза, когда фейри погрузились в пучину.

«Таковы правила», — безуспешно убеждал я себя.

— Нам ведь не нужны лишние глаза, не так ли? — спросил Стефан, злорадно улыбаясь.

Я глянул на бабушку: она отвела взгляд в сторону, лишая нас поддержки.

***

Пока бабушка разъясняла нам правила, Стефан ходил по пляжу, внимательно изучая каждый кустик, песчинку, камешек. Что он пытался там найти? По тем усилиям, которые он прилагал — не иначе как золото. Мы с Кетернией пытались внимательно слушать, но краем глаза всегда улавливали фигуру самодовольного стража, мешавшего нам сосредоточиться.

— Мы начнем с битвы между разными стихиями, то есть — Стефан и Александер, я и Кетерния, — бабушка активно жестикулировала, похоже, перемещения ее соратника мешали ей не меньше, чем нам.

Кетерния подняла руку, желая задать вопрос.

— А ограничение по времени есть?

— Можешь не поднимать руку, — бабушка улыбнулась такому ребяческому поступку молодой стражницы. — Бой идет до момента, пока противник не окажется на земле или не сдастся. Это будет означать победу.

Кетерния кивнула, нервически закусываю губу, которая и так уже пострадала за сегодняшний сон.

— Ух ты! — притворный возглас удивления раздался со стороны камней.

Мы все повернулись в сторону Стефана; бабушка смотрела на него особенно укоризненно. Мужчина тоже глянул на нас, было не понятно, что за мысли роились у него в голове.

— Вы продолжайте, я больше не буду так удивляться, — лживо извинился он и продолжил рыться в груде камней.

Бабушка обреченно вздохнула:

— Советую тебе перестать переворачивать здесь все с ног на голову и подойти к нам, помочь мне объяснить правила.

Хотя эта просьба и казалась вежливой, в ней чувствовалась сталь, а глаза действующего лидера стражей были действительно ледяными. Я улыбнулся краешком рта, радуясь такому поведению родственницы.

Стефан недовольно направился к нам. Его походка была размашистой и ленивой — полностью отвечала его самомнению. Его шаги были тихими и скользящими. Он напоминал хищника, крадущегося за добычей. Мужчина встал подле бабушки, испепеляя нас своими изумрудными глазами.

— Айна хочет сказать, что игра, — он особенно акцентировал последнее слово, — по факту, без особых правил и ограничений. Сперва боремся с представителями разных стихий, потом с одинаковыми. Ясно?

Бабушка безучастно стояла, слушая его речь. Мы утвердительно кивнули. Кетерния заломила себе руку за спиной, вцепившись в нее ногтями.

«Она так боится», — сочувствовал я.

Движение юной стражницы не ушло от цепких глаз Стефана, и он лукаво ухмыльнулся. Я холодно посмотрел на него. Он даже не обратил внимание.

— Есть только одно «но», о котором Стефан не сказал… — начала бабушка.

— О, точно! — страж встрепенулся и поправил свой и так идеальный пиджак. — Никаких артефактов, это строго запрещено.

Я не удержался и покосился на Кетернию, которая еще не знала, что это такое. Она снова кивнула, очаровательно улыбнувшись.

«Актриса», — подумал я, сдерживая смех.

Бабушка долго смотрела на нас с чертовкой, изучая нашу реакцию. Потом она, положив руку на плечо Стефана, отвела его в сторону. Кетерния повернулась ко мне и беззвучно указала на ухо. Я бы сделал это и без ее намеков. Освободив силы, я пытался подслушать разговор стражей, но женщина умело заблокировала мою магию. Я недовольно покачал головой. Кетерния разочарованно развернулась, снова прикусив несчастную губу. Бабушка со Стефаном вернулись. Он выглядел огорченно: похоже, его гордыня была уязвлена, что не могло меня не порадовать. Приметив радость, мелькнувшую на моем лице, огненный страж моментально оправился:

— Что ж, пусть веселье начнется! — он раскинул руки в стороны, плотоядно улыбаясь.