Я бросил взгляд на Кетернию с Себастьяном: он что-то прошептал ей, внимательно посмотрев ей в глаза, а затем она в шутку ударила его, рассмеявшись.
— Марисса, — тихо заговорил я, обращаясь к девушке, грустящей подле меня. — Как ты думаешь, мы когда-нибудь сможем так же?
Ледяная стражница удивленно посмотрела на меня и засмеялась, совершенно теряя свою маску.
— Ты так серьезно это спросил, — пояснила она свой смех. — Конечно сможем, как только все уляжется, я уверена, мы будем счастливы.
Огненные стражи не услышали ее слов, приглушенных резким порывом ветра, принесшего с собой несколько осенних листьев, с шорохом опустившихся на землю. От слов Мариссы на душе стало так легко, словно все ошибки, что я допустил и что висели камнем на сердце, внезапно растаяли, как туман под первыми лучами солнца. Я взял девушку за руку, переплетая наши пальцы. Мне показалось, что по коже пробежал холодок, давший понять, что это правильно. Мы пересели поближе к огненным стражам.
— Вы решили вступить в наше общество безнадежных идиотов? — поинтересовалась Кетерния, отодвигаясь от Себастьяна, беспомощно тянувшего руки к ней.
— А что такое? — спросила Марисса, устроившаяся у меня на груди, я обнял ее, не поднимая глаз на Кетернию.
— Я просто провоцирую ее: она скрывает какой-то прием, — пояснил Леруаморо, лениво зевнув.
— Будь осторожен, ее новая техника убийственна, — предупредил я, наконец-то искренне улыбнувшись Себастьяну, к которому теперь почему-то не чувствовал ненависти.
— Я уже понял, — Леруаморо откинул темную челку назад. — Она просто чертовка.
Сердце глухо забилось.
— Сам-то, — буркнула огненная стражница и отвернулась от нас, опустив взгляд на свои руки.
Установилась доверительная тишина: мне впервые казалось, что мы будем отличной командой.
«Конечно, мы никогда не достигнем идеала, но все-таки мы можем неплохо поладить», — думал я, упираясь лбом в затылок Мариссы.
Слева раздался шелест голых веток, плачущих горькими алыми слезами, уносившимися ветром вдаль. Марисса задумчиво перебирала пальцами, создавая маленькие вихри, приносившие долгожданную прохладу. Себастьян прикрыл глаза, словно задремав, на его губах блуждала таинственная улыбка.
— Ребят, а кем бы вы стали, если бы не были стражами? — внезапно заговорила Кетерния, поднимая на нас свой золотой взгляд, в котором, казалось, танцевали огоньки.
Себастьян мгновенно открыл глаза и внимательно посмотрел на девушку.
— Я бы, наверное, приняла бразды правления родительским бизнесом, — предположила Марисса, разрушая неловкую тишину, повисшую между нами после вопроса Кетернии.
«В самом деле, а что бы я делал? Был бы рыбаком? Тогда, наверное, родители бы не бросили меня…» — задумался я, почувствовав легкий укол старой боли.
— Это то, что тебе бы оставили, а сама бы ты чего хотела? — глаза Кетернии болезненно горели в полутьме.
Британка напряженно вздрогнула в кольце моих рук, словно испугалась чего-то.
— Думаю, что меня бы заставили стать каким-нибудь посредником между Советом и нечистью, чтобы я хотя бы сохранил статус семьи, — размеренно говорил Себастьян, слегка нахмурившись. — А так… Может быть, я бы играл на скрипке…
Уголки его губ слегка поднялись, словно он представил то, что его мечта сбудется. Мы с Мариссой удивленно посмотрели на парня, но он уже закрыл глаза, словно этот разговор ему наскучил.
— Тогда я бы хотела свою цветочную лавку, — ответила Марисса, ее щеки покрылись стыдливым румянцем.
Леруаморо рассмеялся, но ничего не сказал. Мне не показалась ее мечта чем-то плохим: хорошо иметь хоть что-то, что может быть для тебя счастьем, пусть это и цветочный магазин. Я поднял голову и встретил взгляд Кетернии, который словно спрашивал: «А ты, Саша, чего же ты хочешь?» Я улыбнулся.
— Я бы в любом случае стал стражем, я ничего другого не умею, — жизнерадостно сказал я, не стыдясь своей никчемности.
— Позер, — Марисса ткнула меня локтем, рассмеявшись моей глупости.
— Слабак, — протянул Себастьян, приоткрыв один глаз.
Кетерния кивнула, вновь уставившись на огонь, будто она просто собрала какую-то необходимую информацию.
— А ты, Кетерния? Кем бы ты стала? — спросила Марисса, которой, похоже, стал действительно интересен этот разговор.
Огненная стражница повернула голову в нашу сторону и лучезарно улыбнулась, позволяя этой ухмылке отразиться в тлеющих глазах.
— Я бы стала пустым рассветом, чтобы потом стать обжигающим закатом.
Эти слова были для меня, только для меня. Я не удержался и громко рассмеялся, с горечью почувствовав, что к глазам подступали предательские слезы: я понял, почему я любил ее. Марисса и Себастьян непонимающе посмотрели на нас. Кетерния лишь хмыкнула и подсела поближе к Леруаморо, продолжая незаметно улыбаться.
«Либо я сделаю это сейчас, либо я никогда не решусь», — заключил я, отпуская все, что держало меня позади, стирая старые привязанности — я стал рассветом.
— Марисса, — позвал я ее.
— М? — протянула девушка, оборачиваясь ко мне лицом.
Я заметил, что ее серебряные глаза, обрамленные длинными иссиня-черными ресницами, светились блеклым золотом костра. Я глубоко вздохнул.
— Ты выйдешь за меня?
Пламя в костре на секунду встрепенулось, громко треснув. Я не смотрел на нее. Марисса замерла, пытаясь осознать мои слова.
— Я все правильно поняла? — никакого удивления в ее голосе ну звучало: это ведь в любом случае наше будущее.
— Да, естественно, что не сейчас, — торопливо продолжил я, не давая ей и слова вставить. — Может, когда станем полноценными стражами или когда у нас появится лидер… В общем, когда ты захочешь.
Себастьян сел, пристально наблюдая за нами. Я только на секунду бросил взгляд в их сторону, заметив лишь ее переплетенные пальцы с побелевшими костяшками.
— Извини, ты меня просто немного ошеломил, — говорила Марисса, все больше и больше краснея и сбиваясь. — Думала, что ты сперва поговоришь с моими родителями…
«Поторопился», — расстроенно подумал я.
— Но, — я встретил пылающее серебро ее глаз, — знаешь, к черту! Да, конечно, да!
Маска тщеславия и излишней холодности окончательно рассыпалась, обнажая настоящую Мариссу: искреннюю и прекрасную.
«Как зимнее небо…» — пронеслось у меня в голове.
Я резко обнял Мариссу, вновь почувствовав тот запах бескрайней свободы, моря и небосвода. Девушка уткнулась мне в шею, я почувствовал, что мне на плечо капали ее слезы, которые она прятала от других.
— Поздравляю, — безразлично кинул Себастьян, резко поднимаясь на ноги и уходя в лес.
Почему-то я не удержался. Она вся дрожала, темные, золотившиеся от света костра пряди рассыпались по плечам, прикрывая лицо, но она обернулась, решительно встречая мой взгляд. Огоньки исчезли, погасли, словно последние лучи закатного солнца, облизывающие хладеющую землю. В ее глазах не было слез, лишь ночная тьма. Я хотел что-то сказать, оправдать себя, но Кетерния покачала головой и поднялась с земли.
— Поздравляю, — механически повторила она, догоняя Себастьяна, ждавшего ее между темных деревьев.
Я не почувствовал, как мое сердце захлебнулось: я был мучительно спокоен.
«Теперь ты можешь стать рассветом, как и я», — подумал я на прощание, слушая захлебывающийся от счастья шепот Мариссы и не смотря вслед двум огненным стражам, одиноком удалявшимся в темноту.
***
Воздух был ледяным. Я открыл глаза, резко поднимаясь на старой постели. Кетернии рядом не было. Я торопливо спустился вниз, захватив по пути свои вещи. Я заглянул в гостиную, украшенную беззвучием нежилого дома.
«Пусто», — рассеянно подумал я, бросив сумку к входной двери.
Я ринулся на кухню и уперся рукой в ветхий косяк, неприятно скрипнувший под моим весом.
— Доброе утро, — сказала Кетерния, задумчиво держа кружку в руках. — Давай завтракать, а то я хочу вернуться в квартиру пораньше.
Я замер, слегка приоткрыв рот. Она выглядела как обычно: растрепанные темные волосы, перемежавшиеся с подсвеченными золотом прядями, в беспорядке падали на аккуратные плечи, ее взгляд скрывал в себе легкую издевку, а на губах блуждала призрачная улыбка.
