«Почему она ведет себя как ни в чем не бывало?» — промелькнуло у меня в голове, когда я садился за стол.

Я бегло осмотрел завтрак: яичница, бутерброд и крепкий свежезаваренный чай, налитый в сколотую чашку в крупный красный горошек.

— Не тормози, — напомнила девушка, пристально смотря за мной.

Я осторожно откусил бутерброд, чувствуя себя не в свой тарелке. Она даже бровью не повела, продолжая пялиться на меня.

— Все хорошо? — спросил я, встречая ее взгляд.

Кетерния слегка улыбнулась — золотые искорки сверкнули в ее глазах.

— Все прекрасно, просто слегка волнуюсь, — ответила она, опершись локтями на стол, пара темных прядей упала ей на лицо. — А ты-то как? Все хорошо прошло с Мариссой?

Я облегченно выдохнул от ее слов: она все та же чертовка.

— Думаю, что лучше некуда, но я в таких делах не силен, — не сдержав улыбки, сказал я.

— Ты ни в чем не силен, — с шуточным презрением сказала Кетерния.

— Ну-ну, кажется, я все еще веду по количеству побед?

Девушка показала мне язык, откинувшись на спинку стула.

— А как у вас с Себастьяном? — спросил я через несколько минут, отправив грязные тарелки в раковину.

Кетерния протяжно вздохнула, с грохотом опустив кружку на стол и потянувшись всем телом.

— Нормально. Я думаю, что он лучше, чем хочет казаться, — она подняла руку вверх, заслоняя свет от лампы. — Мы с ним сработаемся.

Стражница улыбнулась мне и поднялась на ноги, собираясь выйти из кухни.

— Допивай чай, я жду тебя на улице, — сказала она, взглянув на меня через плечо.

Я сел обратно на стул, обхватив горячую чашку обеими руками. Я не мог сдержать улыбки.

«Мы оба будем счастливы, — беспрестанно повторял я сам себе, словно мантру. — Мы все будем счастливы».

Через несколько минут я вышел на крыльцо, вдыхая зимний воздух, пронзающий легкие мелкими иголками. Кетерния сидела на перилах, вглядываясь в покрытые инеем деревья, росшие по краям опушки.

— Поехали? — воодушевленно спросил я, поравнявшись с ней.

— Ага, — Кетерния подхватила свой рюкзак и бодро зашагала по свежему снегу, хрустевшему под ногами.

Мы поднялись на холм и нырнули под деревья, возвращаясь к безлюдной дороге. Мы подошли к расписанию автобусов и, убедившись, что нужно будет подождать, сели на скамейку, укрытую козырьком остановки. Кетерния рылась в телефоне, просматривая последние новости — ее новая привычка.

— А когда вы планируете свадьбу? — спросила она, подняв глаза на проехавшую мимо легковушку.

Я замялся, потому что не задумывался об этом раньше.

— После того, как станем стражами, когда выберут лидера, наверное, — кинул я, выдыхая серебристое облачко.

— Так скоро? — резко спросила Кетерния, но затем, успокоившись, продолжила. — Я ведь правильно понимаю, что сегодняшнее сражение — подспорье для поиска лидера нашей команды?

— Не совсем, это скорее только тренировка: настоящая битва будет уже на территории Совета, где нас будут оценивать все его члены.

Девушка нахмурила брови, думая о чем-то.

— Это хотя бы будет после твоего дня рождения? — наконец спросила она.

— Конечно, — уверил ее я и спросил с легкой издевкой. — А ты помнишь, когда мой день рождения?

Кетерния повернулась ко мне и испепелила пронзительным взглядом.

— Да, четвертого января.

Я отвернулся, ошеломленный серьезностью в ее голосе.

Остальное время мы молча ждали автобус, лишь иногда спрашивая друг друга о времени. Поездка тоже состоялась в полнейшей тишине, нарушаемой лишь переговорами пожилой пары на переднем сидении.

Домой мы вернулись к обеду, но желания есть совершенно не было. Кетерния, быстро раздевшись, направилась к лестнице, не сказав мне ни слова.

— Ты же хотела потренироваться, — напомнил я, преследуя ее.

Стражница замерла, медленно повернулась ко мне и устало улыбнулась.

— Мне нужна другого рода тренировка, — пояснила она, откинув волосы за плечо. — Удачи тебе сегодня, Александер.

Она кивнула и медленно поплелась наверх.

— Мы сегодня больше не увидимся? — удивленно переспросил я.

— Ага, извини, но мне нужно сосредоточиться, — кинула она, исчезая в сумраке второго этажа.

— Тогда тебе тоже удачи, Кетерния, — прошептал я ей вслед и ушел в зал, где и провел остаток вечера, тренируясь до изнеможения: я должен был одержать победу.

***

Я лежал на земле, усеянной спелой ярко-зеленой травой, по краям долины желтели каменные глыбы, подогретые высоким солнцем.

— Это гора? — Марисса сидела неподалеку.

Ее короткие волосы были убраны в небольшой хвостик, на правой руке сверкнул браслет.

— Похоже на то, — ответил Себастьян, вглядываясь в горизонт.

Я поднялся на ноги и подошел к ним, потирая затекшие запястья. Несмотря на то, что солнце висело прямо над нашими головами, оно совершенно не грело, а грубые порывы ветра заставляли ежиться от холода.

— Кетерния опаздывает? — поинтересовался Себастьян, пристально взглянув на меня.

В его взгляде промелькнуло что-то недоброжелательное.

— Я не опаздываю, это вы торопитесь, — чертовка появилась около нас.

Руки стражницы были замотаны бинтами.

«Так ей будет удобнее обращаться с катарами», — отметил я, откинув чересчур длинную челку со лба.

— Чудесный вечер, новые стражи в полном составе! Знаменательный момент, да, Айна? — Стефан Леруаморо подошел поближе к нам, в его руках была резная трость, рукоять которой была увенчана головой змеи.

— Доброй ночи, — бабушка вышла из-за мужчины, ее было совершенно не узнать: седые волосы были стянуты в хвост на затылке, когда-то пронзительные голубые глаза подслеповато смотрели на нас, лицо было испещрено морщинами, а руки старчески дрожали.

Я тяжело сглотнул: я никогда не представлял себе бабушку такой, в моей голове она всегда была сильной, уверенной и невероятно строгой.

— Мне приятно видеть вас всех вместе, однако времени на пустые разговоры у нас сейчас нет, — размеренно говорила женщина, сцепив костлявые пальцы.

Стефан следил за ней, словно ожидая, что она не устоит на ногах, и ему нужно будет ее поймать. Только сейчас я заметил, насколько глава семьи Леруаморо постарел: несмотря на весь лоск и самодовольство, седина плотно засела в его волосах, кожа облепила череп, еще больше заостряя черты лица мужчины. Я посмотрел на Себастьяна. Он был очень похож на отца, но что-то мягкое сохранялось в его лице, делая юношу добрее на вид.

— Сегодня будет контрольное тестирование ваших сил, поэтому вы должны выложиться на полную, — объясняла бабушка, по очереди смотря на нас. — Завтра вас примут в Совете, так что это ваш предпоследний сон вместе. Надеюсь, что вы покажете все, на что способны.

Женщина отошла в сторону и села на ледяной стул, наколдованный ею за мгновение. Прежние привычки остались при ней: она сидела с идеально прямой спиной, словно внутри у нее был железный стержень, удерживающий ее от падения.

— Да, детишки, мне даже и добавить больше нечего, — Стефан поправил свой пиджак и оперся на трость, наклоняясь поближе к нам. — Удачи.

Его улыбка была скорее похожа на оскал, но мы все равно сказали спасибо, внутренне содрогнувшись.

«Интересно, Себастьян тоже чувствует себя не в своей тарелке?» — подумал я, посмотрев на юношу, выглядевшего необычайно спокойным и собранным.

Затем я встретился взглядом с Мариссой, ободряюще улыбнувшейся мне, она тоже не казалась обеспокоенной или нервной. Кетерния же стояла ко мне спиной, я лишь слышал, как она нашептывала себе что-то под нос.

«Хотя бы она нервничает, а то я уж думал, что один такой», — с облегчением отметил я.

— Давайте начнем. Тот, кто первый упадет на землю, будет считаться проигравшим, — напомнила бабушка, когда около нее сел Стефан. — Начнут огненные стражи.

Мы с Мариссой сели на землю, развернувшись лицом к раскинувшейся долине. Себастьян прошел в ее центр, а Кетерния, немного задержавшись, встала поодаль от него.