А это "спустимся", - уточнила Амалия. - ты имеешь в виду себя и господина князя?
Дан ничего не ответил, просто посмотрел на нее.
Я поняла, у тебя на лице написано: "А ты как думала?" И все-таки, если Сайдара поднимется вверх, то он не сможет сразу к вам спуститься.
Амалия, без обид, но господин князь умеет орудовать мечом, я могу воспользоваться магией, а как планируешь сражаться ты?
Амалия нахмурилась и, сложив руки на груди, угрюмо сказала.
Напоминает мои собственные слова Анне и Модесту, когда они рвались освобождать Лиана и господина Вителлия.
Что ж, значит, я рассуждаю здраво, и ты, как никто, должна понимать это.
Он прав, Амалия, - согласился с ним князь Дометьян, - и, Дан, ты можешь звать меня дядей, а не господином князем.
Э-э, спасибо, конечно, но мне, наверное, сначала надо привыкнуть к этой мысли.
Вот и привыкай, начав говорить.
А что насчет этого? - спросила Амалия, она не указывала конкретно, но все и так поняли, что речь идет об Абдабе.
Пусть остается тут! - отрезал князь Дометьян, но Дан покачал головой.
Он не сможет выбраться с этого острова и просто умрет здесь.
Я оплакивать его не стану!
Абдаб с ужасом посмотрел на князя Дометьяна, прекрасно понимая, что его слово может быть последним, но Дан вновь возразил ему.
Нет, мы не убийцы. Поэтому мы подбросим его до дороги.
Ну да, а он побежит в город и сразу доложит о нас!
Даже если и так, пока он добежит до города, мы, скорее всего, будем уже возвращаться, в лубом случае, о нашем прибытии все уже и так будут знать.
С этими словами Дан подхватил Абдаба воздушным потоком и с силой отбросил к дороге, тот заверещал, но приземлился точно в нужном месте. Не взирая на боль от ушибов, полученных при падении, парень вскочил и бросился в противоположную от города сторону, в душе не веря в то, что остался жив. А Дан позвал Сайдару.
Кхабад окружала двойная стена, между первой и второй стенами находились катапульты. Солдаты, дежурившие на стенах, были предупреждены о возможном появлении в городе гигантской птицы, но, так как Сайдара поднялся очень высоко, они видели только странную точку в небе, поэтому никто из них не поднял тревогу. Меж тем среди граждан Кхабада уже ходили слухи о посланнике Алины, который их всех уничтожит. До рабов идея об Освободителе еще не добралась, но она, в отличие от первой новости, из капли постепенно превращалась в настоящую волну, грозящую при таких темпах роста в будущем стать настоящей угрозой. Разговоры рабов пока оставались тайной для их хозяев, а значит, оценить масштабы грядущего течения пока никто из руководства на местах не мог.
Кхабад был действительно большим городом, удобное расположение давало ему доступ к воде - через город протекала река, и это не считая подземных источников, наполняющих водой многочисленные колодцы, плюс в центре города располагалось маленькое проточное озеро, на прилегающих к нему землях люди выращивали различные культурные растения. Возвышенность, на которой располагался город, открывала вид со всех сторон, давая знать о приближении неприятеля. Тяжелого песка вокруг было крайне мало, больше нормальной земли и протяженных участков плодородной почвы. Кхабад растянулся на несколько километров в длину и в ширину, представляя собой настоящий город-государство, чем он и являлся, а его правители именовали подчиненные поселения предместьями.
Получив утром странное сообщение из пограничного поселения, патир Сахаб отнесся к нему крайне несерьезно и легкомысленно, для десятилетнего патира игры и веселье были куда предпочтительней, чем возня с государственными проблемами. Правящую элиту это устраивало, а простые люди прекрасно знали, что и у стен есть уши. В лицо патиру и те и другие мило улыбались, благодаря его за то, что он осветил своим присутствием грешную землю. Единственный, кто не стеснялся показывать патиру свое снисходительное к нему отношение и даже легкое презрение, это был военачальник Хабир, который служил еще при отце мальчика. Предыдущий патир и почти вся его семья трагически погибла год назад. Патир вместе с семьей прогуливался по реке за городом - но судно село на мель и дало трещину - до берега было рукой подать, однако спастись никому с того корабля не удалось, все утонули. Пройти вброд из-за сильного течения не представлялось возможным. Из-за этого течения и небольшой глубины мало кто рисковал здесь плыть, как правило, рабы тащили суда волоком по земле, однако после дождей, уровень воды в реке значительно повышался, как и в те дни. Судно село на мель днем, и почти сразу, словно злой рок преследовал патира, началась сильная гроза, рабы не успевали вычерпывать воду с нижней палубы, а мощный ветер подхватил корабль и понес дальше, прямо к водопаду. В тот день маленький Сахаб остался дома из-за болезни, к вечеру став единственным наследником престола. Что только не говорили о том роковом случае. Говорили, что кто-то специально подстроил это, сговорив патира проплыть проблемный участок. Кто-то просто решил, что это воля свыше, страшное наказание за что-то, возможно, не только патиру, но и всему народу северных земель.
Сверху город выглядел довольно необычно и напоминал отдельные поселки, объединенные одной стеной, а обрабатываемые земли в пределах города образовывали своеобразные окна среди приземистых домов и малоэтажных построек. Ближе к стене дома располагались довольно часто, плотно прилегая друг к другу, а ближе к центру, особенно вдоль реки, находились роскошные особняки с садами.
Какой же из них дворец? - оторопело спросила Амалия.
Понятия не имею, предлагаю облететь весь центр и искать, как и сказал нам Абдаб, самое большое здание.
Каждый особняк спорил друг с другом по красоте и убранству, но один из них отличался особым размахом. Несколько зданий, соединенных балконами и галереями между собой, образовывали целый комплекс из пяти дворцов. "Опустись немного ниже, Сайдара", - попросил его Дан на мысленном уровне. Все прекрасно понимали, что их скорее всего уже видели, и стоит только Дану и князю Дометьяну спуститься вниз, как они и планировали, и это сразу привлечет внимание стражи. Но дворцовый комплекс окружал огромный сад, пока еще стражники на стенах доложат о нарушителях - это позволяло выиграть немного времени, но это не решало проблемы. Существовало одно простое и быстрое решение - разрушительное для магического поля заклинание невидимости. С одной стороны Дан готов был, не задумываясь, применить его, но с другой стороны он понимал: он - властитель магии, призванный охранять порядок, а не нарушать его, пусть даже нарушение незначительно по своим масштабам. Но ведь там невинные дети! Его троюродные брат и сестра, а с ним его жена, дядя и друг, птица рокха. Он не может рисковать ими. И, уже предполагая недовольство и осуждение Лукаша, он приказал Сайдаре и его седокам стать невидимыми для глаз окружающих.
Что происходит?! - ужаснулся князь Дометьян, едва увидев, как стало исчезать под ним тело Сайдары.
Все в порядке, это мы становимся невидимыми. Так что ты можешь идти с нами, Амалия.
Это здорово! В смысле стать невидимыми. Только почему ты сразу не сказал о такой возможности?
Это запрещенное заклинание и в данный момент я нарушаю закон.
И Амалия, и князь промолчали, прекрасно понимая, что Дану, наверняка, нелегко было принять это решение, но оба были ему благодарны. Дворец становился все ближе. На одном из балконов, большем по размеру, собралось много народа - при приближении оказалось, что это мальчики. Большинство в штопанной, местами рваной и крайне невзрачной одежде, все дети выстроились в два стройных отряда по двенадцать человек, в схеме три на четыре. Двое мальчиков в дорогих, но каких-то чересчур цветастых одеждах с плетками в руках ходили вдоль рядов, похоже именно они отвечали за внешнюю стройность построения. Еще один мальчик, разодетый как девочка стоял в стороне и, сложив на груди руки, деловито наблюдал за построением так, как если бы он был самым главным здесь. Дан попросил Сайдару зависнуть над балконом, чтобы князь Дометьян мог получше разглядеть детей в полурваных одеждах, очевидно было, что это рабы, поэтому среди них мог быть сын правителя Рдэи.
