Голубицкий вскочил, быстрым шагом обогнул гигантский стол и немного манерно пожал протянутую ему ручку. Возраст Тороповой Иван никак не мог определить. Вдова критика обладала такой внешностью, что ей с одинаковыми успехом и натяжкой можно было дать и двадцать пять, и пятьдесят пять. Если ей двадцать пять - то она быстро поистрепалась и состарилась, а если пятьдесят пять - то очень даже неплохо выглядит. Её немного броская, но не кричащая одежда тоже не давала никаких подсказок. Однако в ушах сверкнули радугой изящные золотые серьги с небольшими бриллиантами.

После дежурных приветствий, соболезнований и ничего не значащих замечаний Голубицкий решил перейти к делу:

- Так что же привело вас, Альбина Романовна, в наше частное сыскное бюро? Какие тучи над вами сгустились?

Торопова полезла в сумочку, достала пачку сигарет и, не спрашивая разрешения, закурила. Иван встал и принёс с журнального столика дежурную пепельницу.

- Как вы знаете, мой муж скончался десятого июня. Двенадцатого я его похоронила. Было очень много народа, пришли известные люди - писатели, поэты, критики, режиссёры, я получила массу соболезнований из-за рубежа от коллег и друзей Бориса, потом поминки в ресторане. Я дала несколько интервью, в которых отмечала...

- Документы о смерти получили, наследство открыли? - попытался вернуть разговор в деловое русло Голубицкий.

- Что?.. Ах, да-да, конечно. В этом плане всё нормально, наш семейный нотариус занимается этими вопросами, и, насколько мне известно, у него нет пока никаких трудностей с оформлением наследства...

- А что же вас тогда тревожит? Исчезли какие-то работы вашего супруга или нарушены его авторские права?

Голубицкий, невзирая на свою малопримечательную внешность - низкий рост, чрезмерная полнота, очки с большими диоптриями, больше похожие на толстые линзы увеличительного стекла, - умел строить беседу таким образом, что собеседник был вынужден следовать линии, которую выстраивал директор ЧСБ.

Торопова затушила сигарету в пепельнице и тут же закурила новую.

- Нет, ни то ни другое. Дело в том, что... я не уверена, что Борис умер от сердечного приступа.

- А что написано в медицинском заключении?

Женщина полезла в сумочку и достала сложенный вчетверо листок.

- Вот копия, возьмите.

Голубицкий развернул листок, быстро пробежал его глазами и передал Ивану:

- Причиной смерти указана "острая сердечная недостаточность". Что вас смущает, Альбина Романовна?

- Дело в том, что мой муж никогда не жаловался на сердце, занимался спортом, бегал по утрам... Раз в год обязательно проходил обследование. Он очень следил за своим здоровьем.

- Но... Альбина Романовна, - слегка замялся Голубицкий, - вашему супругу всё-таки было... семьдесят пять лет. Возраст, сами знаете, никого не молодит.

- Да, я это понимаю, но всё равно не верю, - твёрдо заявила Торопова.

- И... отчего же, по-вашему, умер Борис Анатольевич? - вскинул брови директор.

- Не знаю. Если бы знала, то к вам не пришла.

- И что вы от нас ждёте?

- Я хочу, чтобы ваше бюро провело всестороннее и полное расследование причин смерти моего мужа.

Голубицкий откинулся на спинку кресла и сцепил руки на животе.

- Альбина Романовна, а вы уверены, что в случае проведения расследования, результаты окажутся отличными от выводов медиков? Что, если мы только подтвердим их вердикт?

- Если это будет аргументированно, то я соглашусь.

Голубицкий задумался. Торопова поняла это по-своему и достала из сумки толстый конверт:

- Здесь десять тысяч долларов. Это половина вашего гонорара. Вас устроит такая сумма?

Директор резко прекратил раздумья и выпрямился:

- Будем считать, что это треть суммы.

- Хорошо, - легко согласилась дама.

- Вот и прекрасно. Но могут быть различные накладные расходы, оплата экспертиз...

- Я всё оплачу, только... не хотелось, чтобы бесцельно...

- Все расходы будут подтверждены документально - это наш принцип. В случае невозможности получения оправдательного документа в виде чека, расписки и какой-либо иной формы составляется акт.

- Вы имеете в виду траты на взятки? - чуть прищурилась женщина.

Голубицкий развёл руками:

- Назовём это платой за продвижение дела, но не без этого, Альбина Романовна, не без этого.

- Что ещё требуется от меня?

- Телефоны ваших нотариуса и адвоката, если таковой имеется, а также клиники и врача, где наблюдался ваш супруг. Как только появятся результаты, мы с вами свяжемся.

- А когда?..

- Дайте нам хотя бы несколько дней, Альбина Романовна!

- Хорошо.

Торопова попросила ручку и бумагу и, заглядывая в свой смартфон, написала несколько фамилий и номеров телефонов. После этого попрощалась и ушла. Иван проводил её до первого этажа. Внизу он встретил Нелли и вместе с ней снова поднялся на двадцать второй этаж.

В кабинете Голубицкий, чертыхаясь, возился с замком сейфа.

- Помочь, Семён Григорич?

- Нет, садись.

Справившись с дверцей сейфа, директор вернулся на место, сел и взглянул на Ивана:

- И что ты думаешь по этому делу?

- Откровенно, Семён Григорич?

- Желательно.

- Пустышка. Ничего мы не найдём.

- Согласен, Пинкертон. Но, - директор поднял палец, - деньги уплачены, и их надо честно отработать. Не в наших правилах обманывать клиентов. К тому же, чем чёрт не шутит, а вдруг что-то всплывёт, - Голубицкий достал из ящика стола пачку одноразовых платков и шумно высморкался. - Хотя лучше бы не всплывало. Всё, Максимов, иди. Набросай план работы - и вперёд. Светлану, если понадобится, можешь привлекать, у неё ничего срочного сейчас нет.

Иван вышел в приёмную и остановился. Глаза невольно остановились на вызывающем декольте Нелли. Секретарша игриво стрельнула глазами в сторону Ивана:

- Ну, что, Максимов, озадачил тебя Григорич?

- Озадачил... - пробормотал Иван, про себя удивляясь, как Неллин бюст, вернее та ничтожная его часть, что оставалась прикрытой, не вываливается наружу.

На столе ожил интерфон:

- Нелли, ты пришла?

- Да, Семён Григорич.

- Зайди-ка.

Детектив прикрыл дверь и направился к себе - предстояло составить план мероприятий и приступать к расследованию.

Среда, 7 июля, 10 часов 40 минут

Первым делом Иван внимательно прочитал копию медицинского заключения о смерти критика. Всё верно: "... смерть наступила в результате острой сердечной недостаточности", число, подпись врача-патологоанатома "Хромов В. М.", печать медицинского учреждения. Иван посмотрел на адрес. Оказалось, что клиника расположена совсем рядом с их офисом. Недолго думая, Иван набрал номер.

- Неврологическая клиника, регистратура.

- Здравствуйте, могу я переговорить с доктором Хромовым?

- Кто его спрашивает?

- Это из полиции, по поводу одного его заключения. У нас возникло несколько вопросов.

- Соединяю.

Через минуту в трубке раздался мужской голос:

- Хромов.

- Здравствуйте. Меня зовут Иван Александрович Максимов, я частный детектив, работаю по делу смерти Торопова.

- Мне сказали: полиция... А с чего вдруг вы озаботились кончиной Торопова?

- Извините, как к вам обращаться?

- Владимир Михайлович.

- Владимир Михайлович, я работаю по поручению вдовы Торопова Альбины Романовны.

На том конце провода немного помолчали.

- Хорошо, что вас интересует?

- Владимир Михайлович, вы производили вскрытие Торопова по просьбе супруги?

- Да, насколько мне известно, именно она на этом настояла, хотя предварительный диагноз врачей скорой помощи не вызывал сомнений и впоследствии полностью подтвердился.

- Понятно. В заключении вы написали, что причиной смерти стала острая сердечная недостаточность. А почему вдруг возникла эта недостаточность?