— И оборонять в случае опасности, — добавил Арамис.

— С Богом! — воскликнул Атос, и Гримо полез по веревке.

Вскоре на фоне черного, усеянного звездами неба мелькнула его фигура, пересекающая крышу. Через несколько бесконечно долгих минут он показался снова и дернул конец веревки, показывая, что готов подтягивать веревочную лестницу.

Глава 16

Сверху внутренний двор замка выглядел темным загадочным провалом. Атос спустился с крыши на галерею, опоясывающую здание изнутри, настороженно огляделся. Если кто-то из дворян королевы или ее слуг первым заметит его, вполне возможно, сочтет за подосланного убийцу и поднимет тревогу. Поэтому следовало как можно скорее обнаружить апартаменты королевы и переговорить с ней. Если их расчеты верны, дверь в апартаменты должна находиться где-то здесь, — прикинул он и медленно двинулся в нужную сторону. Дверь на галерею скрипнула предательски, и Атос чуть не упал, споткнувшись о вытянутые ноги невидимого в темноте человека, спящего в кресле, поставленном поперек двери.

"Остерегаются…" — успел подумать Атос и услыхал сиплый от сна мужской голос:

— Кто тут?

Вместо ответа Атос мгновенно зажал ему рот рукой. Тут же подоспел Портос и, обхватив могучими руками напрягшееся тело стража, усадил его обратно в кресло.

— Вы дворянин? — прошептал Атос в ухо невольному пленнику, ослабив руку, зажимающую ему рот.

— Да…

— Если вы дадите мне слово, что выслушаете меня, я не буду затыкать вам рот и связывать вас.

— Даю слово.

Атос убрал руку с лица охранника.

— Во-первых, извините мою вынужденную грубость. Во-вторых, я, граф де Ла Фер, и мои друзья, д'Эрбле и дю Валлон, решили покончить с несправедливостью и беззаконием. Мы пришли освободить королеву-мать, помочь ей бежать туда, куда пожелает ее величество. Я даю вам честное слово дворянина, что у меня и моих друзей нет преступных мыслей. Прошу вас проводить меня к ее величеству, чтобы я мог изложить ей наш план и испросить у нее согласие на побег.

Молчание длилось довольно долго. Атос подумал было, что они с Портосом переусердствовали, стискивая стража, и тот потерял сознание. Но, скорее всего, время понадобилось для того, чтобы человек, мирно спавший, отвыкший за полгода от опасности, вдруг среди ночи разбуженный таким варварским образом и выслушавший одну из самых безумных речей, какую только он мог себе вообразить, был в состоянии все это переварить.

— Каким образом я могу удостовериться, что вы граф де Ла Фер?

— Только одним, мсье, — поверить мне на слово.

— Или разглядеть эфес его шпаги, — добавил Портос. — На ней герб графов де Ла Фер. Она подарена деду графа королем Франциском.^[15]

Атос удивился, услыхав эти наивные слова, и даже, несмотря на темноту, попытался рассмотреть лицо Портоса, чтобы понять, шутит он или же говорит всерьез. Но, к его великому удивлению, странный довод подействовал.

— Я готов доложить о вас королеве, господа.

— Будет лучше, если мы пойдем сразу же за вами.

Портос разомкнул объятия. Дворянин встал. Это был мужчина небольшого роста, почему и удалось так легко справиться с ним. Он поправил колет, перевязь, взял шпагу и шляпу и приоткрыл дверь в апартаменты. Слабый свет ночника позволил рассмотреть его лицо. В свою очередь, дворянин внимательно посмотрел на Атоса и Портоса.

— Ваши лица мне знакомы, — сказал он.

— Ничего удивительного. Мы бываем при дворе, — ответил Атос.

— Но и ваше лицо мне знакомо, — приблизившись, заметил Арамис. — Вы Бернар де Марсильяк, племянник первой жены принца Гастона, не так ли?

Марсильяк поклонился. Он осторожно прикоснулся к плечу спящей служанки, приложил палец к губам и прошел в следующую комнату, не закрывая за собой двери.

Только сейчас Атос понял, как мал, по сути дела, замок: все апартаменты королевы занимали крохотное помещение, не более сорока пяти футов в длину и около двадцати футов в ширину, разгороженное на клетушки.

Из-за двери донесся негромкий голос Марсильяка:

— Ваше величество, к вам граф де Ла Фер.

Долгая пауза заставила екнуть сердце Атоса от нехорошего предчувствия, но Мария не даром была не просто королевой Франции, а правнучкой авантюристов, грабителей и кондотьеров Медичи.

— Просите, Бернар.

Атос вошел в спальню. Королева-мать полулежала на высоких подушках в кровати под тяжелым балдахином. Ее лицо освещал дрожащий свет фонаря, на коленях лежала раскрытая книга.

— Вас прислал мой сын Гастон, граф?

— Нет, ваше величество.

— Кто же? Уж не кардинал ли, этот жалкий фигляр, вцепившийся во власть, которую я по неосмотрительности вручила ему?

— О нет, ваше величество. Мы на свой страх и риск проникли в замок с целью освободит вас. Возможно, вы помните моего отца, графа де Ла Фера. Он служил вашему мужу, королю Генриху, пока не погиб в битве при Аррасе.

— Я помню графа де Ла Фера.

Уловив в голосе старой королевы сухость и недоверие, Атос привел еще один аргумент в свою пользу:

— Если бы вызвали виконта де Бражелона, ваше величество, он мог бы поручиться за меня. Он мой дядя по линии отца.

— Виконта де Бражелона нет в замке. Он недавно вернулся к моему сыну.

— Что же делать? У меня нет другого поручителя, мадам. Вам придется либо поверить мне, либо мы покинем замок так же, как и пришли. Скоро начнется смена швейцарцев у ворот.

— Как вы пришли сюда? — быстро спросили королева.

— Как приходят к принцессам, заключенным в замке, мадам, — по веревочной лестнице, — и Атос улыбнулся своей открытой, ясной улыбкой, глядя прямо в глаза Марии Медичи.

— Марсильяк, пришлите мою камеристку, — распорядилась королева.

— Значит вы верите нам, ваше величество? Вы согласны бежать?

— Милый граф, у вас улыбка вашего отца… Я вспомнила его… Я буду готова через несколько минут. Скажите, а как я буду спускаться?

— Вы спуститесь с помощью одного из нас по веревочной лестнице из окна, — и Атос указал на окно в спальне королевы.

— На нем решетка, граф.

— Позвольте представить вам дю Валлона, ваше величество.

В спальню втиснулся Портос и поклонился, пробормотав:

— Дю Валлон, к вашим услугам, — затем, повинуясь знаку Атоса, подошел к окну, осмотрел решетку, взялся за ее центральный прут и напрягся. Спина его выгнулась дугой, шея побагровела. Раздался неприятный скрипучий звук железа о камень, и пораженные присутствующие увидели, как медленно выползает прут из гнезда, сгибаясь в руках Портоса. Через мгновение, вырванный и изогнутый, он уже валялся на полу спальни, а Портос взялся за второй.

Выломав последний прут, Портос поклонился королеве и повторил:

— К вашим услугам, мадам.

Мария Медичи протянула ему руку для поцелуя.

— Если господа ненадолго выйдут, я переоденусь. Могу ли я взять с собой камеристку?

— Боюсь, что нет, — ответил Атос. — В карете только два места. Я думаю, вы захотите взять с собой де Марсильяка, и нам придется еще прихватить виконта де Варда, он поместится в ногах. Дядя виконта — комендант Арраса, его помощь нам необходима.

— Нет, — вдруг с неожиданной жестокостью сказала старая королева. — Виконт де Вард мне не нужен. Я возьму камеристку!

Пока Портос привязывал веревочную лестницу к окну, Марсильяк обратился к королеве-матери:

— А как поступить с дворянами вашего величества?

— Они останутся в замке, чтобы не вызвать слишком рано тревогу.

— Ваше величество! — воскликнул Атос. — Кардинал непременно велит схватить их, бросить в Бастилию, начнет допрашивать с пристрастием… А потом на Гревской площади опять заработает палач… Пусть они покинут замок через некоторое время после нас, когда мы уже отъедем в сторону Арраса. Они растворятся в ночи и исчезнут. Десяток семей будут молить за вас Бога!

— Вы умеете убеждать, граф, — сказала Мария и подошла к Портосу. — Я готова.