- Вот не ожидала от тебя. Чего ты расклеилась?

Настя снова заревела.

Она представляла себе, как её выгоняют с позором. Лишают диплома. Работы нет. Никому ничего не докажешь. Идти работать санитаркой? Она вообразила себя Андреевной. С тряпкой, шваброй и ведром. Старая, обрюзгшая, красные опухшие руки. Подъедай остатки за больными. Никакого тебе стазиса и в шестьдесят календарных лет пинком под зад.

Ксеня тем временем вскипятила чайник и заварила чай. Придвинула чашку Насте и сказала:

- Ты права. Не рассусоливай. Иди к начальству и доказывай. Добивайся. Хуже не будет. А если промолчишь, так и останешься в дураках. Кто у вас там главный?

Настя подняла голову. А правда, кто?

- Главврач, наверное? Или начмед? Или министр? - немного в нос сказала Настя. Она растерялась. И правда, куда идти-то?

Ксеня пожала плечами:

- Правильно идти по команде.

- А это куда?

- Сначала к своему прямому начальнику, а потом "всё выше, и выше..."

И Настя пошла к зав. отделением. Она вспомнила, перебрала в уме все события, которые произошли на тридцать втором скафе. Они с Ксюшей всё проанализировали, записали.

Но всё-таки шла, как на казнь. Ведь он уже говорил, что будет разбирательство и так... А ей что делать? Просто ждать? Если не удастся доказать свою правоту, придётся смириться с поражением. И как она будет жить дальше?

Анастасия шла и опять представляла, как её увольняют, судят, лишают диплома врача. От этих мыслей стало настолько плохо, что она присела на лавочку и набрала номер отца.

Полковник в отставке Роллен редко разговаривал с дочерью, но всегда был в курсе её дел. Видимо, с женой обсуждали дочкины проблемы. Он выслушал Настю, её страхи и сомнения и сказал:

- Понял. В крайнем случае, переедешь к нам. Шучу, шучу, понял. Не горюй. Всё будет нормально. С Земли не спихнут!

- Ага, пап, пока! - Настя опять заплакала. Да что же это такое! Видимо, от позора придётся уехать в другой город. Начать всё сначала. Ну и что? Ну и начнём!

Ей стало легче. Действительно ведь, не спихнут. Всё-таки это была поддержка. Она пошла бодрее.

Пришла к заведующему отделения микронелов. Всё рассказала, в сотый раз получилось кратко и убедительно. Он, ни слова не говоря, позвонил главному врачу и отправил Настю к нему.

***

Главный тоже без долгих слов включил запись.

- Коновалов, вы дежурили на МС-10/32 пятнадцатого апреля? Нас интересует промежуток с двадцати часов десяти минут до половины девятого.

- Да, дежурил. В это время был внутри скафа.

- Чем вы занимались?

- Просто ждал. Модуль размера сто восемь едва помещается в отсеке для модулей. Я стоял. Моё дежурство по графику заканчивалось в двадцать тридцать.

- Вы видели происходящее в лодке?

- Да. Капитан потерял сознание, Леда Романовна включила ручное управление, потом села за пульт и стала управлять лодкой. Стажёр Анастасия Роллен проводила реанимационные мероприятия вместе с дежурным модулем эм-два, он меньше, размер шестьдесят четыре, а пациент, то есть капитан Савельев, был на полу. Потом включился модуль Аганесяна, эм-один, - Кондрат еле удержался, чтобы не сообщить и его размер, - мне пришлось развернуться, чтобы выпустить его из отсека.

- Вы уверены, что за пультом всё время была Петровская?

- Да, уверен. Я дежурил с ними не раз, различить легко. С Роллен лично знаком "на берегу". - Он чего-то запнулся, но продолжил:

- И с Петровской.

- Вы не вели записи?

- Нет.

- Благодарю вас.

- Да не за что. А в чем дело?

- Пока не могу сказать.

Сергей вспомнил разбирательство. В общем-то, ему сразу всё стало ясно. Сговор, по-видимому. Леда, кажется, вообразила повтор события на МС-01/23, включила ручное и пошла назад. Потом как-то сообразила, что всё на месте, геройствовать не надо и мгновенно решила подставить Анастасию. Зачем? Страх показаться некомпетентной?

Всё-таки непонятно. Может, что-то личное? Ещё и Вшивкову втянула. Слава Богу, что для пациента всё окончилось благополучно. Ещё не хватало разборок с этой стороны.

Но для вынесения окончательного решения требовалась документальная запись. Сергей представил себе разбирательство без решающего документа, вранье, крики, уверения, ссылки на свои слова и действия, обмороки и слёзы, и поморщился. Он правильно решил тогда немного подождать.

Сергей включил запись с андроида, нашёл тот самый момент.

Вот завопила Леда:

- То есть вперёд! Роллен, вперёд! - На записи всё дёргалось, но было ясно видно, как Настя недоуменно повернула голову в сторону кресла капитана. Так она и попала на камеру Аксиомы, которая билась под ногами Петровской.

Сергей Петрович сказал:

- Мы подключили ещё два скафа и устранили все последствия.

Ещё Главный сказал, что она, Анастасия Роллен, пострадавшая сторона и вправе требовать сатисфакции.

- Спасибо, спасибо, Сергей Петрович! - бормотала бедная Настя. - Какие сатисфакции... Вот работать с ней будет тяжело.

Сергей понял и сухо ответил, что Петровская из госпиталя уходит.

- Какие-нибудь просьбы, пожелания, Анастасия Михайловна?

- Да нет. Я всё хотела сказать, может, не вовремя... - Но Сергей Петрович смотрел сочувственно, кивал одобряюще, и она решилась.

- Я когда разбиралась с ВПОПом...

- С чем, с чем, простите?

- Оборудованием модуля, сейчас, подождите. Там зонд длиной, - Настя перевела дух, - пять сантиметров. Вот если его выпустить, когда лодка пропадает с радара по-настоящему, и записать, что там? Что остаётся, когда мы вылезем. То есть где мы были, записать?

Сергей захохотал от неожиданности. Он-то ждал жалоб, слез, просьб, требований, наконец. А она думает о том, что там. По дороге в никуда. Притом сама собирается плавать?

Настя обиделась.

- Не вижу ничего смешного.

- О, простите, Анастасия Михайловна. Сказалось напряжение этих дней. Мне все эти разборки тоже даются нелегко. - "Что это я разоткровенничался? Ну и ну. Вот те и Роллен. Смешная девчонка". Он улыбнулся дружелюбно и сказал:

- Это интересно. Вы не в курсе, мы планируем экспедицию через телепорт. Вместе с главным инженером. Крестовским Эдуардом Павловичем. Хотите к нам присоединиться?

Настя недоверчиво посмотрела на него, шмыгнула носом и кивнула.

***

Вокруг Настёны продолжали суетиться близкие. Ксюша приезжала, мама просто поселилась. Напрасно Настя убеждала их, что всё отлично, что всё идёт своим чередом.

Но близкие беспокоились не зря. Анастасия изменилась. Мама рассказывала папе по комму, как прошёл день, какая её бедная девочка стала грустная и даже на вид одинокая.

- Отстань от неё, живо повеселеет! - скомандовал полковник. - Она просто взрослеет. Ты её чему учила? Танцы-шманцы? Рюшечки-прихваточки? Ах, швейная машина!

- Агрегат, - машинально поправила мама, истинный преподаватель.

- Чего? Какой агрегат? Я говорю, предательство она переживает, не ожидала того, - он рубанул воздух рукой и сурово посмотрел на жену. - Ты её не научила.

- Швейный, какой, - Мариам не хотела ссориться, тем более по связи. Дома она дала бы мужу понять, кто, кого и чему не научил.

Однако сейчас Маша вздохнула и терпеливо сказала:

- Может, ты и прав.

- Прав, прав. Дай ребёнку повзрослеть. Она всё ещё не отцепилась от твоей юбки. Возвращайся домой.

Муж явно соскучился, поняла Мариам.

- Ну, хорошо, Мик, хорошо. Я возвращаюсь.

- Ну, вот и ладно, - в голосе мужа прорезались довольные нотки. - Привет Настёне. - Михаил сделал паузу. - Маша, хочу блинов.

- Передам. Будут тебе блины, успокойся. Хоть бы Лина скорее вернулась, - вздохнула Мариам.

Мама уехала, наготовив еды и надавав советов, взяв честное-пречестное слово не пить. Звонить два раза в день. И вообще. Ксения предупредила, что завтра не придёт, семейные дела. Ну и славно. Опека хорошо, но уже хотелось побыть одной.

Настя старалась не думать о происшедшем, но время от времени её просто окатывал ледяной ужас. А если бы не спросили Аксиому! А если бы Главный послушал начмеда и не стал разбираться, а поверил Ледище и Ленке! А если бы она подкупила и Кондрата! Ещё и Яновских что-то накатала...