Кроме нас с дежурным в карете сидела еще пара человек, но их я не знала. Вообще, сейчас было очень обидно. Я снова попала за решетку из-за своей глупости. Знала же, что доверять никому нельзя и опять...

За окном медленно мелькали тени деревьев, серебряная краюшка луны слабо освещала главную дорогу. Полночь скоро.

-Почему ты нее убежала?

Легкий вопрос, ответа на который я не знаю. Я пыталась, честно, но, не получилось. Не знаю, к чему это все приведет.

-Тебя должны казнить завтра утром.

Не новость. Это стоило предполагать. Я лишь тяжело вздохнула.

-Ты должна жить.

Ой, началось. Сейчас затянет лекцию на часа два. Но дежурный замолчал. Очень странно для его говорливости.

-Ты меня слышишь?

-Слышу.

-И что?

-Ничего.

Мои слова стали последними. С тех пор никто не произнес ни словечка до самого прибытия. Какую казнь мне придумают? Повесят или отравят? Что-то подсказывает, что повесят. Просто так безболезненно вряд ли захотят от меня избавиться.

Полюбившаяся за столь долгое время камера, приняла в свои темные объятия. А тут уютно даже. Я этого и не замечала раньше. С радостью плюхнулась на прохладную простынь и моментально провалилась в сон.

Я проснулась от стука каблуков об каменный пол и лязганья металлического замка на моей железной двери. Только успела протереть свои заспанные глаза, как в комнату вошел дежурный. В свете искусственного освещения его светлые волосы отливали платиной, а лица и вовсе не было видно. Я всегда узнавала его только по цвету волос, так как не имела никакого представления о его внешности.

-Пора.

Я послушно встала и выставила вперед руки, на которых тут же захлопнулись наручники. Меня мягко придерживая за спину, повели по тускло освещенному коридору, в конце которого виднелась слабая полоса света.

-Меня все-таки повесят?

-Да.

Такой спокойный. Мне бы его непоколебимость.

На улице только рассвело, а на главной площади уже собралась приличная куча жаждущего зрелищ народа. Они кричали, бегали, спорили и требовали повесить чертовку немедленно. Посреди стояла готовая стойка с натянутой веревкой. Даже веревку нормальную пожалели. Из каждого витка торчали какие-то лохмотья. Стыдно на такой на тот свет отправляться. Ладно, будем смотреть на все позитивнее. А вдруг, в другом мире меня все-таки ждет что-то хорошее. И когда только эти мысли поселились в моей голове?

Застучали барабаны, и сквозь весь этот дикий шум прорвался голос судьи.

-Обвинение, предъявленное заключенной Ири Томпсон считать оправданным. В связи с недавними событиями, арестованная приговаривается к смертной казни через повешение без предварительного судебного разбирательства. Напомним, что приговоренная Ири Томпсон обвиняется в воровстве и умышленном причинении вреда стражам порядка. Вердикт вынесен, прошу приступить к его исполнению.

Яркий солнечный свет быстрой дугой покрывал площадь наполненную людьми. Легкий ветер приятно холодил ссадины на лице, и от этого становилось очень легко и приятно. Крики и жесткие возгласы звучали так, словно я была погружена под воду. Кто-то сказал, что смерть не так страшна, когда принимаешь ее как обыденность и необратимый жизненный момент. Наверное, стоит прислушаться к словам этого мудреца.

Я закрыла глаза, когда на шею мне накинули жесткую веревку. Печальна моя кончина, но не стоит жалеть себя. Опять заиграли барабаны, ритм которых плотно засел в моих ушах и очень раздражал. Зачем тянуть? Сделал быстро все, что нужно и все, свободен. Так нет же, они любят насладиться моментом. Не думают ли они, что я мазохиста, и это ожидание приносит мне какое-то счастье. Ужас какой.

-Стойте! Остановитесь! Стойте!

Чей-то взволнованный голос прервал бой барабанов, и на площади стало очень тихо. Я приоткрыла один глаз и взглянула на бунтаря, который столь некрасивым способом прервал любимое всеми представление.

Низкий, пухлый мужичонка с залысиной на затылке, уперся руками в колени и пытался хоть как-то отдышаться. Кажется, он бежал. Небольшая капелька пота скатилась по его широкому лбу и он устало стер ее тыльной стороной руки.

-Стойте!-повторил он, выдыхая струю воздуха.-Я забираю девчонку с собой.

-На каком это основании, позвольте поинтересоваться?-спросил судья, который вопреки моим молитвам никуда не испарился и не вышел. Мерзкий тип.

-С этой минуты Ири Томпсон находиться целиком и полностью под моим крылом. Я являюсь ее новым опекуном. Все остальное мы с вами обсудим позже.

Незнакомец что-то достал из внутреннего кармана своего камзола и показал судье. Видимо, это что-то было очень важным, так как брови судьи удивленно полезли вверх. Он прокашлялся в кулак и заявил:

-Итак, приговор о смертной казни Ири Томпсон считать недействительным. Освободить ее из-под стражи немедленно.

Здоровяки, стоявшие все время по бокам возле меня опустили оружие и отошли в сторону, а с меня сняли петлю. Да что же это за человек такой, что даже сам судья чуть не снял перед ним шляпу? Любопытство накатывало с новой силой и буквально распирало изнутри. Главное, не попасть в очередную историю. Вряд ли мне уже тогда удастся из нее выпутаться. То, что произошло только что иначе как счастливым случаем назвать нельзя. Мне сохранили жизнь, а это хоть что-то да значит.

-Ири, ты должна пойти со мной.

Ну конечно, о чем речь? Сейчас мною будут командовать как душеньке вздумается.

-Вы кто? И с чего вы решили, что я последую за вами?

Мужчина ухмыльнулся.

-Я твой единственный шанс на новую жизнь.

-Очень сомнительно звучит, мистер...?

-Ну что ты, какой мистер? Просто Эдуард. Зови меня так. Ты не бойся. Мне кажется, тебе понравятся будущие перспективы.

-А они есть?

-Ну конечно!-хлопнул руками Эдуард.

Он выглядел смешно и чем-то напоминал свинку. Большие щеки , маленький широкии нос и глаза еле видны из-за пухлых щек. Я таких всегда вила в роли повара, или какого-нибудь ростовщика, ибо их вид подходил под все пунктики, которые я сама создала в своей голове.

Я сделала робкий шаг навстречу незнакомому человеку, полностью вверив в его руки свою жизнь, ибо другого выбора все равно не было. Подвернется возможность обязательно сбегу, а пока глупо выпендриваться.

Было сложно представить, что ждет меня дальше, ведь из Эдуарда невозможно на первый взгляд вытянуть и слова.

Мы проходили сквозь открытые ворота главной площади под слабое шушуканье народа. Еще бы! Я бы тоже была не против обсудить такое с ближним своим. Свобода, хоть и не так ярко выраженная все-таки вскружила мне голову. Меня никто не связал и не заставил сидеть в камере тихо. Мы молча сели в карету. Я взглянула в окно на площадь. Толпа начала расходиться, и лишь некоторые стояли и смотрели вслед удаляющейся карете. А в последний момент перед моими глазами мелькнула светлая голова дежурного. Когда-нибудь я обязательно отыщу его и поблагодарю за все, что он для меня сделал. А пока стоит посмотреть в будущее. Мы переглянулись с Эдуардом, и он ободряюще улыбнулся. Карета тронулась с места.

Когда-то я украла из столовой небольшую корзину булочек с маком. Мне тогда их хватило на три дня, но все равно это я не забыла. Не знаю, почему. Может, потому, что повариха, щупленькая маленькая женщина, не доложила об этом преступлении, так как застукала меня как раз за моим делом. Она ничего не сказала, а просто выпроводила за дверь воришку да еще и обругала знатно. Таких эпитетов о себе я никогда не слышала. Это был последнии раз, когда я сунулась в подобное. С тех пор по столовым я не хожу и булочки не краду, а просто беру их на прокат у уличных торговцев, ну знаете таких, встанут посреди улицы и кричат во все горло о пирожках своих горячих.

И вот сидя за столом, я вспомнила эту историю трехлетней давности. Здесь ничего не изменилось. Те же деревянные табуретки, столы из того же материала, только сделано это все было настолько аккуратно и искусно, что оставалось позавидовать стольных дел мастеру. Стены обложены камнем, к которому прикреплялось по паре светильников. Свет падал неяркий и создавал немного таинственную обстановку. Можно было, наверное, забыться, если не помнить где находишься. По-моему, гениально.