Разговор прервало кряканье утки: звонил сотовый телефон Ржавского.

- Да, - с улыбкой пропел редактор. - Да, да, доченька. Ну, и что? Ну, так бери. Сколько? Хм, - расплылся в улыбке Игорь Петрович. - Да, сейчас перечислю, на какую карту? Хорошо, хорошо, милая, - и, спрятав телефон в кармане пиджака, вернулся за стол. - Умница доця. Взял ей "хондайку" месяц назад, так уже сама поехала на мойку, сейчас в "Летуали" подобрала себе хороший косметический набор для лица под цвет этой машины, синий, представляешь? Чего только сегодня не выдумывают эти парфюмеры, каким только цветом теперь нельзя намазать лицо. Хочешь - зеленым, красным, голубым, синим, желтым.

- Хорошо, Игорь Петрович, я подумаю над Вашим вопросом, - встал из-за стола Синцов. - Но без выдачи своевременной зарплаты коллективу, боюсь, полноценно отработать нам не удастся.

- Что!? - спустился с небес Ржавский. - Да, что ты из себя представляешь, а, корреспондент? Смотрю, вы не только писать не умеете, а еще пытаетесь учить меня? Смотри на меня! Это я еще к твоим статьям так по-доброму отношусь, хотя в них такая галиматья, такая галиматья!

"Все, сорвало Скелета", - с этой мыслью Николай хлопнул дверью и, не обращая внимания на людей, собравшихся в приемной, пошел в свой кабинет.

"Что ж, неплохо начался день, без тыканья Ржавским очередных порций иголок и ножей в сердце и в душу, день не день", - стучала в висках Синцова привычная мысль.

Николай с размаху чуть не сбил перегородившую ему дорогу и пытающуюся остановить его корректоршу.

- Извини, что тебе от меня нужно, Марина? - остановился Синцов.

- Ошибку допустила в вашей статье.

- Газета вышла?

- Да, уже печатается.

- В заголовке, в рубрике? Где ошибка?

- Нет, в одном абзаце букву пропустила в одном слове.

- Может, не заметит, - отмахнулся Николай.

- А если заметит?

- В школу пойдешь, после Ржавского, там тебе будет спокойнее работать.

- вы так думаете? - открыла рот корректорша.

Николай, отодвинув от себя в сторону Марину, пошел дальше. Хотелось рвать и метать. Да, нужно было послушать жену и вовремя перейти к коммунистам в "Красное знамя", пусть там и зарплата поменьше, но редактор - толковый человек. Сам - журналист, и знает, что такое лихо. А этот(?), и где его только Скуратов выискал?

Шли слухи, что Ржавский работал на одном из его предприятий в отделе труда и зарплаты и очень себя проявил, опуская ее ниже и ниже, давая предприятию прибыль. И подпевал он директору, кляузничая на всех. Это, видно, Хозяину и понравилось, поэтому и предложил ему редакторскую должность в этой газете. Ну, Скелет.

Ничего сейчас не хотелось делать, а только спать. Сон - это самое лучшее лекарство от нервного срыва. И что делать? До следующего номера газеты три дня осталось. Три дня! Две статьи и подборку вопросов и ответов юриста он уже сдал ответственному секретарю газеты еще вчера, его план выполнен на сто пятьдесят процентов.

- Виктор Юрьевич, - в телефонную трубку буркнул Синцов, - что-то от меня еще нужно? Не знаешь. А для чего же ты там сидишь, а? - сорвался Николай. - Все, я дежурство закончил, сегодня свободен. Три ошибки? Пейборода, это - спорный вопрос, ты их с корректоршей обсудил? Дура, говоришь? Давай я Ржавскому предложу вам с ней поменяться местами! А что? Ты посмотри, какие мастера по дизайну работают в партийной газете! И тысячи беспартийных она, как магнит, к себе притягивает, тираж ее растет, а у нас падает. Тираж падает! - поставил ударение на последнем слоге Синцов. - Что, наша газета это бронепоезд на запасном пути? А вот почему ее даже в туалет, чтобы подтираться не берут! - и, бросив на телефонный аппарат трубку, наведя на своем столе маломальский порядок, Синцов вышел из кабинета и направился к выходу из редакции.

"Да, да, вот из-за таких бездарей вместо леса пустыни, вместо морей - болота", - уже в какой раз повторяя мысль, как-то высказанную в слух Ржавским, Николай ускорил свой шаг к остановке маршруток.

- 3 -

Пропустив несколько заполненных маршруток, Синцову повезло с третьей. И не только потому, что она была полупустой, а и потому, что удалось занять свое любимое место - в кабине водителя. Ехать в конец города - путь не близкий, около часу. А дорога всегда отвлекает. На ней идет такая же жизнь, борьба машин за свое место на полосе, скоростные гонки, смена одна за другой аварийных ситуаций.

- У вас телефон разрывается, - толкнул в бок Синцова водитель микроавтобуса.

- Да, да, извините, - вздрогнул Николай и вытащил из бокового кармана джинсовой куртки мобильник. - Да, Эмилия! Хорошо, позвоню. Хорошо, хорошо.

"Вот упырь этот Пейборода, уже пожаловался Ржавскому. Ну..."

- Игорь Петрович, это я, Синцов! - напрягся Николай, готовый выслушать новую порцию высказываний от своего редактора.

- Очень, очень хорошо, что это ты! - голос у Ржавского был мягким, добреньким, что было предвестником бури. - Ты так быстро убежал, что я не успел тебе главное сказать.

- Пейборода уже нажаловался! - сорвался Синцов.

- Брось, вижу, что устал и тебе нужно отдохнуть после ночного дежурства. Три ошибки - это не десять. Но после того, что я сейчас тебе скажу, навряд ли спать захочется. Хи-хи-хи, - усмехнулся Ржавский. - Дай мне номер своей карты, гонорар за две последние брошюры перечислю тебе, и зарплату, которую задолжал.

- Рассчитываетесь со мной, Игорь Петрович?

- Николай Иванович, вы такой взвинченный, что смотрю с вами без валидола сейчас говорить просто невозможно. Так, вам гонорар нужен с зарплатой или нет?

- Конечно, Игорь Петрович. Так, у Эмилии мой номер есть... А, понял, понял, все понял. - удивился Синцов. - Ждите, сейчас пришлю.

Нет, сейчас он ничего не видел впереди себя. Ни снующих автомобилей, ни красноглазых и зеленоглазых светофоров с перебегающими через дорогу пешеходами. И вот наконец-то раздалась с мобильника она, долгожданная трель соловья: пришло сообщение.

Синцов, тут же нажав на кнопку "SMS", и, надавив на долгожданную папочку "телекарда", невольно присвистнул - семьдесят тысяч рублей.

"Вот богач! - воскликнул про себя Синцов. - Не полностью заплатил, как договаривались, не по тридцать пять тысяч рублей за каждую брошюру, а по двадцать пять. Это на него похоже.

Неужели уловка Пашки Мысенко сработала? - судорожно перебирал нужные мысли Синцов. - Во-от, братец ты, молодчина! Это ж, в какую газету ты хотел меня "забрать", а? Видно, сказал об этом Ржавскому, а тот тут же и нашел деньги, чтобы расплатиться со мной. Хотя, для "бронепоезда на запасном пути" я и не сильно-то нужен Скуратову", - вздохнул Синцов и, потянувшись до хруста в костях, поудобнее уселся в кресле.

- Что, новость хорошая? - расправляя усы, посмотрел на Синцова улыбающийся толстячок - водитель.

- Еще и какая, - пряча телефон в боковом кармане, ответил Николай. - Почаще бы такие приходили, да еще с хрустом.

- Деньги дали?

- Есть малость.

- Поздравляю. Сколько?

- Пятерку! - соврал Николай.

- В евро? - донимал водитель.

- Нет, одна красненькая.

- Э-э, Степан! - и протянул Синцову правую руку для рукопожатия.

- Николай, - представился Синцов и пожал ему руку.

- А если хочешь пять красненьких таких в месяц, то айда к нам в автоколонну.

- Хочу, но у меня прав автобусных нет.

- Нашел проблему. Учись.

- Тоже верно, - согласился с водителем Синцов.

- Не алкоголик-то, надеюсь, - спросил водитель.

- Бывает, по праздникам закладываю.

- Ну, ладно. В нашем деле, Коля, дисциплина нужна. Без нее нельзя за руль садиться, людей возим.

- Правильно, правильно. Извини, - и Синцов снова достал из кармана распевшийся соловьиной трелью мобильник.

"Что, Игорь Петрович, теперь спасибо хочешь услышать? Тогда сейчас я тебе все скажу, и где мои гонорары за брошюру прошлогоднюю, и почему мою двадцатку с этих книг прибрал к рукам, а зарплаты дал, как кот наплакал. Все скажу!"