- А они на самом деле были, эти страховочные пояса, спецодежда? - поинтересовался Николай.
- А кто знает? Ведь мы дальше этих документов ничего и не видели, а вот наличных им выдавали много.
- Комиссии той, что комбинат проверяла? - спросил Синцов.
- Не-ет, он сам(!), сам(!) приходил к нам за ними, - женщина показала пальцем в потолок.
- Кто?
- А сам директор или его заместитель. Это они руки нам выкручивали и деньги забирали.
- В самом деле, что ли вам руки выкручивал? - удивившись, переспросил Николай.
- Да, нет же, глупый, вы. Он же ди-рек-тор! Дай столько-то денег, а завтра верну. Он-то - дир-ректор(!). Попробуй не послушайся его, идешь в кассу и выдаешь ему сколько нужно. А на завтра всегда забывал об этом, и нам из-за этого не раз приходилось эти деньги со своего кармана выкладывать. А шубка в то время, знаешь, сколько стоила? Вот, вот, большие деньги, а Вертилов, тоже от нас нос воротил. А бабы боялись его, потому что родни у нас много на комбинате работало, воспротивишься, изживет всех.
- Неужели?
- О-о, молод ты еще сосед, глупый, жизнь не прожил. И твоему батьке доставалось, знаешь, как?
- А отец никогда об этом не говорил мне.
- А, знаешь, сколько он воровал?
- Кто? Мой отец? - вздрогнул Синцов.
- Да, нет, твой отец он мужик честный был, лишнего не возьмет, а возьмет, так никто и не увидит. Ну, там гвоздик, может, еще чего-то маленько. Оно и не видно было. А Вертилов вагонами брал. Да, да, соседушка! - старушка встала с табуретки и подошла к окну. - А куда девались половые доски или, там, двери с замками, или стулья учебного класса? А об этом никто не знал, соседушка? А люди, вахтеры, видели, что приходили рабочие и выносили их, и в машину складывали. Вот, отвозил он их машинами то, говорят, в институт, где его дочка и сын учились, то декану домой или на дачу, или кому там еще из института. То кому-то из города кирпич, который для ремонта цеха привезли. Раз и нету. А потом через год-два узнаем, что директору или кому-то из его замов, дачу построили, или дом. И себе он, говорят, красивый дом построил, аж, в три этажа.
- А где Вертилов себе трехэтажный дом построил?
- О-о, - вопросительно посмотрела Ангелина Сергеевна на Синцова, - я ж говорю, глупенький. Так я тебе и сказала.
- А чего бояться то? - удивился Синцов. - Все уже давно быльем поросло. Просто интересно. Я как-то его провожал на улицу Монтажников, так, там халупа одноэтажная, - соврал Николай.
- Ой-ой-ой. Значится, продал он его. Это там, на высотке он построил его, где ныне новые русские строятся. Строил его после смерти Андропова, когда это, как его, ну...!
- Черненко, - подсказал Синцов. - Он был избран Председателем Президиума Верховного Совета после Андропова.
- Вот, когда анархия появилась, при Горбачеве. А закончил его строить, когда Горбачев в Германию сбежал, и за ним Ельцин пришел командовать.
- И вы молчали, никому не говорили об этом?
- А что еще было нам делать, глупенький. Мы же простые служащие? Если нас с работы выгонят, так такую телегу на тебя напишут, что и в городе больше тебе работу не найти, разве что, поломойкой где-то. А какая безработица была тогда, знал бы ты.
- А о двухэтажном его доме что-то знаете?
- Ой, - встрепенулась старушка. - Вспомнила. Так, тот дом он себе построил еще при Брежневе. В какой-то кооператив вступил. Директор себе так дом построил, потом главный инженер, и он. На армию они что-то делали, никто и не знает, только может, этот, как его...
- Лебедь Лев Львович, - подсказал Синцов.
- А-а, так, тот все знал. Он же кэгебистом был. А я о другом говорю, глупенький, об этом, как его...? - она подняла перед своим лицом руку и, щурясь, стала почесывать большим пальцем указательный и средний пальцы.
- Кораблев, - снова вставил свою версию Николай.
- От, перебиваешь все меня, глупенький, - снова всплеснула руками Ангелина Сергеевна. - Этот тоже все знал. Я хотела сказать - Яценюк. Да, да, главный инженер наш. Хитрющий был, ластится, ластится, а потом, как выплюнет что-нибудь, хоть стой, хоть падай.
- Так, люди они большие, им все можно, - выразил на лице досаду Николай. - Давайте стамеской, хоть одну из рам или форточек Ваших почищу?
- Нет, нет, - затрясла руками женщина, - сквозняк, у меня итак спина болит. Я итак часто открываю дверь, проветрить. васька вот перед тобой убежал куда-то с Муркой.
"А, вот, почему у вас такой запах стоит? Кошек держите", - подумал Николай.
- васька - черный кот, Мурка - серая. Пусть гуляют. Они из одного помета, не гуляют друг с дружкой, Мурка сильная.
- А Ваш сосед, Ангелина Сергеевна, я говорю о Кораблеве? Он тоже потакал Вертилову во всем этом?
- А, не-ет, он ругал его. Сильно ругал! Боялись все Кораблева, он сильный был, тока Лева наш его не боялся.
- Алексей? - невольно переспросил Синцов.
- Да нет, это Лев Львович его не боялся.
- Редкое имя отчество, - улыбнулся Николай, - как у нашего мэра.
- Мера, мера, так это он у нас и есть-то, Лебедь Лев Львович, - посмотрела в глаза Синцова Ангелина Сергеевна.
- А почему же он его не боялся-то? -удивился Синцов.
- Так он же того, из КГБ был. Он над всеми нами стоял.
- Значит, знал он и о воровстве вашего начальства?
- Знал. Нас вызывал, говорил, а мы дрожали перед ним, как осиновый лист. А он как посмотрит, то понимали, что молчать нужно, не то - тюрьма. Видно, он и про Вертилова все знал и писал себе что-то про него.
- Но остался же этот Вертилов у власти, Ангелина Сергеевна? И вы не смогли против него ничего сказать на партсобрании?
- А я не была коммунисткой.
- И чтобы вам это дало, Ангелина Сергеевна, если бы вы были коммунистом? - вздохнул про себя Синцов.
- А я бы у него и спросила на партийном собрании, почему он так делает.
- Вот как! - Синцов, вытащив из разломанного посылочного ящика стамеску, подошел к окну и, ухватившись за ручку форточки, дернул ее створку на себя. Она сразу не поддалась и только после более сильного дергания, сорвалась.
Стачивая с нижней части рамы форточки слой сухой краски, Синцов спросил:
- А, Лев Львович, деньги у вас брал, как Вертилов?
- Так, он не наш был. Я ж вам сказала, он из КГБ был. Он же за шпионами следил на химкомбинате. А Скуратов? Скуратов, он тоже Вертилова, то есть, этого, как его, соседа нашего...? - Ангелина Сергеевна вопросительно посмотрела на Николая.
- А Кораблев-то причем здесь?
- Сосед? - не поняла Ангелина Сергеевна.
- Да нет, Скуратов.
- Так он это, фу-у, глупенький, он же этим был, как его? М-м-м, инспектором труда. Как ни говори, а Вертилов под ним ходил. Если что, он позвонит туда в свое ВЦСПС.
- ВЦСПС? Это кажется Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов, - ударяя указательным пальцем по воздуху, произнес с ударением каждое слово Синцов, - если не ошибаюсь, так?
- Молодец, еще помнишь.
- Да, да, понятно, - резко двинув вперед стамеску, Синцов, не удержавшись, чуть не упал с поддонника, на который упирался коленом. - Ой, извините меня, пожалуйста, Ангелина Сергеевна, - и закрыл форточку. - Вот, теперь можете ее открывать и закрывать без усилий. Она плотно сидит, может, еще ее прочистить, чтобы легче закрывать и открывать?
- Спасибо, - разулыбалась старушка, приложив руки к своей груди. - Спасибо тебе Ванин сын. Спасибушки. Может, тебе дать чекушку с собой? Она у меня есть.
- 2 -
- Да, да, вы правы, уже далеко не май, - и Синцов, взяв предложенный Киреевым ватник, надел его на себя.
- Я вот никак не пойму, если одного из Вертиловых нашли мертвым, то второй залег на дно.
Старик, чиркнув зажигалкой, посмотрел в глаза Синцова:
- Я смотрю, для вас эти сто грамм были лишними.
- Да я, Александр Васильевич, никак не могу понять другого. Почему, вернее, от кого он убегает?
