- Молодец. Это он вам рассказывал?
- Нет, - Светлана улыбнулась. - Нет. Я приезжала к нему в армию, а у них в тот день были прыжки, и меня одна из офицерских жен, узнав, что я приехала к своему жениху-солдату, приютила. Ее муж в то время служил в Афганистане. Женщина вся была на нервах. Даже не знаю, как почувствовала она, что меня ждет горе.
- Экстрасенша?
- Нет, Федор Викторович, просто почувствовала она это как-то по-женски. Не знаю. Она чувствовала все, настолько, насколько у нее ее душевные нервы были оголены.
- Вроде бывает такое, - согласился с ней Дятлов.
- Коле должны были сообщить, что я приехала, и командир роты обещал отпустить его в увольнение. Но он так и не пришел в тот день ко мне. Он служил, кстати, в том батальоне, которым еще недавно командовал муж той женщины, приютившей меня. И когда она позвонила туда, в батальон, ей сказали, что ефрейтор Синцов находится на обследовании в медсанбате. У него случилось переохлаждение. А была середина ноября, снег шел, и болото еще не было затянуто льдом.
Через два дня мне разрешили его посетить в медсанбате. Вот, с тех пор у него и появилась это хроническое заболевание, и я стараюсь сделать все, чтобы своевременно уловить приход этой болезни и не дать ему задохнуться.
- Эта болезнь может возникнуть и из-за психических переживаний? - поинтересовался Дятлов.
- Да, - вздохнула Светлана. - Дайте ему спокойно отдохнуть. Я так поняла, у вас с ним вчера случилась какая-то нервная ситуация? После нее от вас не пахнет спиртным, а он выпил лишнего. Так?
- Как сказать, - встал с кресла Дятлов, - для меня она, эта "ситуация", стандартная. Никто из подозреваемых людей не хочет быть виновным, даже сам убийца. Моя задача найти виновного. Ваш муж - писатель, и он попросил меня поучаствовать в одном из таких расследований. А она не очень сложная, скажу вам, просто много узлов, и половину из них мы уже, кажется, вместе с Николаем распутали. И, кажется, даже нашли его.
- Правда? - проснувшийся Николай повернулся лицом к Дятлову.
- Все именно так, доверься моему опыту, - вздохнул следователь. - Ладно, давай, отдыхай, завтра встретимся и все обсудим.
- Стой, стой, Федор Викторович. вы просили те "Дела" из архива моего соседа Кораблева, вот они лежат, на столе, - приподнявшись с дивана, и, указав на них рукою, сказал Синцов.
- Хорошо, хорошо, обязательно возьму их с собой, - кивнул Дятлов. - Отсыпайся, я сейчас тоже пойду и на боковую, выспаться нужно. В моем деле нужна холодная голова, горячее сердце и чистые руки. А заранее скажу, что Вертилов Сергей Петрович, как оказалось, никуда вовсе и не убегает, а сидит рядом с домом, в теплом гнездышке, а потом через два-три дня возвращается домой.
- И это...
- Все, все, Коля, завтра встретимся и все обсудим. Боится он вчерашнего дня, вот и все. А то, что с Киреевым произошло, со Столяровым, может, эти дела и вообще не связаны с Вертиловым. Хотя, как я только что тебе говорил, узелков много, и какие нити в них переплетены, нам еще не известно.
- Да, да, а чтобы их распутать, нужна холодная голова, горячее сердце и чистые руки.
- Правильно говоришь! - улыбнулся Дятлов. - И, главное, не забывай, у тебя прекрасная жена, люби ее, - и Дятлов, взяв со стола две папки "Дел" Кораблева, уложив их в портфель, вышел из квартиры Синцовых.
Глава 17. Новый след
- Ой, - Синцов вскрикнув, резко отвернулся от лежавшего на полу человека с вздувшейся буро-синего цвета кожей на шее.
Расталкивая впереди стоявших людей, он выскочил из дома и кинулся к кустам, но, полицейский, находившийся там, перегородил ему дорогу и протянул ему маленькую стеклянную баночку.
- Понюхайте, и вам станет легче, - сказал он.
Николай так и сделал и, открыв рот, пытаясь выгнать из носоглотки неприятный запах нашатыря, начал вдыхать в себя холодный утренний воздух, смешанный с кислинкой гниющей листвы, устилающей землю.
Дятлов появился минут через пять. Мельком взглянув на Синцова, буркнул: "Можешь идти, сегодня не до тебя". Николай, хорошо расслышавший эту недлинную фразу, и, сделав вид, что она была обращена не к нему, а к кому-то другому, закрыв глаза, подставляя лицо несильному холодному сквознячку, гуляющему между голых веток деревьев, остался стоять около полицейского сержанта.
- вы слышали, что вам сказал следователь? - обратился к нему сержант.
- Да, да, но мне сейчас плохо, так что я лучше постою без движений, а потом уйду. Хорошо?
- А вы кто? - поинтересовался полицейский.
- Детектив.
- А-а-а, - улыбнулся тот коллеге. - Думаете, что-то пропустят?
- Всякое может быть. Можно, я присяду? - спросил Синцов у сержанта и, не дождавшись ответа, сел на синюю скамейку.
Полицейскому было не до Синцова, он с интересом следил за действиями Дятлова, внимательно осматривающего куст сирени, землю под ним. Что он искал в опавшей листве, наверное, даже сам Дятлов не знал. Тропка, по которой Вертилов ходил в этот домик, была правее, хорошо протоптана в лежащей на земле листве. Она проходила не через калитку забора, под которым росла сирень, а через широкий проем в заборе, которого даже Дятлов, позавчера внимательно осматривавший двор Вертиловых, не заметил, как, кстати, и Синцов.
Дочку Вертилова вывели из времянки две женщины. Лицо ее было очень бледным, шла, опустив глаза в землю. А когда поравнялась с Синцовым, остановилась.
- вы меня не бросайте, - прошептала она сержанту или Синцову, непонятно.
- Пойдемте, пойдемте, Верочка, - обратилась к ней женщина, одетая в черную монашескую рясу. - Не будем мешать людям...
Николай, встав со скамейки, ничего не нашел лучшим, как подальше отойти от Вертиловой.
- Пойдемте, пойдемте, - шептала монашенка, силой уводя из этого маленького дворика Веру Сергеевну через кустарник к стоявшему за забором дому Вертиловых.
Нет, Синцову теперь не хотелось больше встречаться с этой обманщицей, водившую их с Дятловым вокруг пальца. И вот итог, ее отца убили, или он сам наложил на себя руки от испуга.
Второе, что не меньше удивляло Синцова, как они скрывали от них то, что два небольших дома, стоявших слева и справа от двухэтажки Вертилова, тоже принадлежали ему, только были оформлены под другие фамилии, Ивановой и Скунцевой. А хозяйкой этих фамилий была сама Вера Сергеевна Вертилова. В своей молодости она влюбилась и вышла замуж за кузнеца, работавшего на химкомбинате, но через несколько месяцев развелась с ним. Лет через пять после этого повторно вышла замуж за бухгалтера химкомбината и тоже развелась. Вот, в те времена ее папа и выкупил сначала один соседний домик, потом - второй и оформил их на свою дочь, носившую фамилии своих бывших мужей.
Жили они скрытно, поэтому соседи, живущие даже напротив них, о Вертиловых ничего и не знали.
- Николай Иванович, - окликнул Синцова Дятлов.
- Да, да, - повернулся к идущему к нему Федору Викторовичу Синцов. И еще раз пожав следователю руку, спросил, - все закончилось с Вертиловым?
- А с этим у нас ничего и не было, - на лице Дятлова появилась ярко выраженная ухмылка. - И не смотрите на меня так, Николай Иванович, это не Сергей Петрович.
- В смысле?
- И Вера Сергеевна делает вид, что это - ее папа.
- А кто же?
- Брат Сергея Петровича. Похожи, очень похожи на друга. Но у брата на шее слева есть большая родинка, на левой части груди татуировка Ильича и Сталина. Недавно ее попытались удалить, но не получилось. И чем, вы думаете? Раскаленным утюгом.
- Это же больно.
- И ничего не дает. Поэтому Сергей Петрович Вертилов недавно обратился в салон и сделал себе легкие штрихи портретов вождей на груди.
- То есть, вы хотите сказать, что к убийству своего брата...
