Annotation

Выиграна или проиграна война, порой становится совершенно неважно. Ведь каждый день - это бой. Бой с самой собой, с судьбой, с известными обстоятельствами и неизвестностями...

Быкова Светлана Павловна

Глава 1. Причуды памяти

Быкова Светлана Павловна

Тропами тьмы

Глава 1. Причуды памяти

Непослушный луч солнца отыскал небольшую дырочку в тряпичной крыше походной палатки и, ярким зайчиком скользнув внутрь, заплясал по полу и стенкам, повинуясь капризным переменчивым вздохам ветра, колышущего натянутое полотно. В палатке было сумрачно, и крохотный огонек не мог разогнать плотной тени, скрывающей простенькую обстановку, состоящую из письменного переносного стола, пары стульев, сундука с вещами и кровати под пологом. Зато солнечный зайчик смог отыскать там зеркало, запрятанное в самом углу. Он допрыгнул до него не с первой попытки, а лишь тогда, когда случайный порыв ветра как следует, до треска дернул ткань палатки. Лучик скользнул по полу, отскочил от гладкой блестящей зеркальной поверхности и резанул, словно тонким светящимся стилетом по лицу девушки, которая лежала на походной кровати.

Ресницы девушки пару раз дернулись, она открыла глаза, проморгалась и удивленно осмотрелась. Её память была чиста, как новый лист бумаги, на котором никто не успел ничего написать и даже нерадивый ученик не успел поставить еще ни одной кляксы. Чиста, словно первый выпавший снег, по которому не успела пройтись ранняя хозяйка с коромыслом, полным ведер, не замарали вездесущие собаки и который лежит ровным сверкающим от белизны покрывалом, скрывая под собой землю, кочки и камушки. Так и неведение скрывало память девушки. А девушка даже не чувствовала себя ущербной, даже не знала, что она лишилась всех своих воспоминаний, всей своей жизни. Ведь для того, чтобы понимать, что ты чего-то лишился, нужно знать, что это что-то у тебя изначально было, а она ничего не знала. Совсем ничего.

Все вокруг для неё было загадкой, все вокруг было интересным, любопытным, неизведанным, но непременно хорошим. На сердце было легко и спокойно.

Девушка села на кровати и с любопытством огляделась вокруг. Она посмотрела на стол, не зная того, что смотрит на стол, посмотрела на стулья, не зная того, что это - стулья. В углу маячила какая-то непонятная тень. Девушка опустила босые ноги на ковер, которым был устлан пол палатки, и тут же отдернула их - ворсинки весело защекотали ступни. Но, поняв, что ковер для неё безопасен, она все же решилась ступить на него, несмело поднялась с кровати и подошла к темному углу. Оттуда на неё смотрела, застенчиво улыбаясь, хрупкая стройная девушка, почти девчонка, совсем еще ребенок: вздернутый носик, мягкие черты губ и огромные зеленые глаза, под которыми залегли глубокие тени. Миловидное и приятное лицо слегка портил глубокий шрам на лице, пролегший от правой брови до левой щеки через переносицу. Тусклые безжизненные волосы сосульками свисали чуть ниже пояса. Одета незнакомка было до невозможного просто - в холщовую нижнюю рубашку с длинными рукавами из грубого сукна, которая была ей явно велика и доставала почти до пят. Больше на ней ничего не было.

Девушка без памяти несмело улыбнулась незнакомке, и та ответила ей точно такой же неуверенной улыбкой. В этот момент ветер резко хлопнул тканью, закрывающей вход в палатку, словно приглашая выйти на свежий воздух. Девушка осторожно подошла к выходу и выглянула, придерживая трепыхающийся край. Тот, словно недовольный тем, что кто-то посмел ограничить его свободу, так и пытался вырваться из рук. Она вышла из палатки, запрокинула голову и, улыбаясь, зажмурилась. Она не помнила, что солнце способно ослеплять и вообще не помнила, что такое солнце и что это именно оно светит с безмятежного лазоревого небосвода лишь кое-где потревоженного мелкими перистыми прочерками облаков. Девушка, щурясь от слепящих лучей, огляделась - вокруг стояло неисчислимое множество палаток, только они выглядели не в пример скромнее, чем та, из которой она вышла. Рядом с палатками суетились этэны, они казались основательно потрепанными, многие с боевыми ранами и перебинтованными руками, ногами, головами. Но у каждого из них была какая-то общая, объединяющая черта, делающая их лица похожими друг на друга - они все были веселы. Лишь изредка мелькнет призрак сожаления, печали или грусти на чьем-то лице - словно тень от облака, на мгновение закрывшая радостный свет солнца.

У самого входа стояла бочка с мутной водой грязно-бурого цвета, рядом с ней валялась груда покореженного железа. Чем она была изначально, уже невозможно было опознать, настолько конструкцию обезобразили вмятины и рваные дыры с зубастыми острыми ртами, полными зазубрин, на гранях которых плясали вездесущие солнечные зайчики. Железо все было сплошь покрыто мелкими и крупными бурыми пятнами, такими же, как цвет воды в бочке.

Девушка без памяти постояла возле палатки, несмело переминаясь с ноги на ногу, и пошла вперед, внимательно и с любопытством вглядываясь в разнообразные лица воинов - молодые и старые, с усами, бородами и совсем без растительности, с синяками и расплывшимися кровоподтеками, добродушные, сосредоточенные, открытые и замкнутые. Воины, увидав девушку, мгновенно откладывали свои дела и, прекращая разговоры, кланялись ей. А она, удивленно улыбаясь, кивала в ответ. Но стоило ей пройти, как за её спиной неизменно раздавался громкий шепот. Если бы она знала значения слов, то обязательно бы поняла, о чем шепчутся этэны, но все языки мира были ей сейчас незнакомы. Так она и шла, куда глаза глядят, не отдавая себе отчета, куда идет и зачем, лишь кивая в ответ на приветствия и бесхитростно улыбаясь каждому встречному. Босые ступни ступали по пыли, траве и земле. И пусть все вокруг было новым, но эти ощущения почему-то казались ей знакомыми.

- Госпожа, - к девушке внезапно подскочил огромный седой воин с перевязанной головой, - ну нельзя же вам вот так в одном исподнем ходить, - немного сурово сказал он, накидывая на её плечи плащ со своего плеча, в который девушка могла обмотаться с головы до пят несколько раз. "Госпожа" испуганно глянула на вояку, но больше почувствовав, нежели, поняв, что он желает ей добра, несмело улыбнулась и кивнула. Воин поклонился и отошел к своим собеседникам, с которыми стоял до этого и которые немедленно склонили покорно головы, увидев, что девушка их разглядывает.

"Госпожа", придерживая плащ на плечах, двинулась дальше. Огромное одеяние волоклось по земле и при особо сильных порывах ветра широко разлеталось, словно крылья птицы. Постепенно забинтованных и раненых на её пути становилось все больше и больше. Они уже не разговаривали друг с другом, а с трудом сидели или лежали прямо на земле. Рядом с ними суетились этэны в желтых балахонах, и девы в серых и черных глухих платьях, с покрывалами на головах полностью скрывающими волосы. Со всех сторон раздавались стоны и крики, пахло кровью. Этот настойчивый тяжелый запах висел в воздухе и пропитывал насквозь одежду, волосы, кожу. Лишь иногда его перекрывали другие ароматы от настоек, и отваров, которыми обрабатывали раны или которые готовили для того, чтобы их обработать.

Робкая застенчивая улыбка девушки казалась здесь неуместной и несвоевременной, но откуда непомнящей знать, что такое боль, страдания, смерть. Её любопытный взгляд с интересом рассматривал все вокруг, оставаясь безучастным к чужому горю.