- Лена, – сочувственно качает головой он, – что это за порнография? Можно и не так зло целовать.

- Как могу, так и целую.

- Ладно, как хочешь, – отмахивается Ваня, видимо, я ему надоела.

Репетируем мы до позднего вечера. Все песни, которые у нас есть, да еще по несколько раз. В итоге, совершенно измотанные, мы сидим в кабинете Шаповалова. Он удовлетворенно курит, смотря на нас с Юлькой.

- Вы молодцы, девочки, у вас все получится, я знаю, – протягивает он.

- Дай Бог, – обессилено мычу я, закрыв глаза.

- Пойдемте, я отведу вас в кафе, вы наверняка проголодались.

- Если за ваш счет, то пойдемте, – у Волковой еще остались силы для юмора.

Завидую даже ей.

В итоге мы едем в какую-то кафешку. Ваня уж раскошелился, заказал нам по шикарному ужину и бутылку вина. Юлька довольно заулыбалась, я тоже не смогла сдержать улыбки. Мы выпили за нас, потом за Ваню, за любовь, как следует. В общем, остались довольными. Сытыми и немного подвыпившими. Ну, сегодня можно.

- Куда теперь собираетесь? – Спрашивает он нас.

- Я домой, – тихо отвечаю я, ковыряясь в тарелке.

- Я тоже, – протягивает Юлька, смотря куда-то в сторону.

- Ну и замечательно! Надеюсь, что спать вы будете хорошо, – улыбается Шаповалов.

- В смысле?

- Ну, я имею ввиду, что сон крепкий будет! Пойдемте, я вас довезу…

Как благородно, аж челюсть сводит. Я улыбаюсь ему, и мы идем в машину. Выпивший Ваня за рулем – это мило. Даже очень!

Мы приезжаем домой спустя полчаса. Медленно поднимаемся на верх в квартиру, сил уже ни на что нет. Теперь бы только спать. Никто из нас с Юлькой по привычке даже не ставит чайник, мы слишком устали и хотим спать. Девчонка сразу же проходит в комнату и откидывается на кровать. Я же, заметив это, решаю все-таки спать в другой комнате, поэтому иду к Юльке и забираю постельное белье для себя.

- Куда ты? – Тихо спрашивает она с закрытыми глазами.

- Спать.

- Ты тут не останешься?

- Нет, – сухо отвечаю я.

- Почему? – Не может угомониться она.

- Потому что…

- Я не буду к тебе лезть, обещаю. – Говорит Юля и встает с кровати.

- Нет, я, пожалуй, все же посплю одна…

- Так хочешь? – Спрашивает она, заглядывая в мои глаза.

Теперь я вижу ее неподдельную грусть или она просто устала.

- Да, – на автомате выдыхаю я и ухожу, почему-то в надежде, что она меня позовет еще раз.

Но она не позвала, а я так и пошла спать в другую комнату. Там совсем холодно и темно. Мне всегда холодно спать одной. Наверное, с того времени все и пошло. Так холодно было спать в одиночестве, так хотелось тепла, которого порой так не хватало.

Все пошло именно с того времени…

====== 29 ======

“Ты тоже это чувствовала?”

Я все ворочалась и никак не могла уснуть. Время почти два часа ночи, а я еще не сплю. Так устала, так вымоталась за день, а уснуть не могу. Наверное, это все из-за Юльки, которая почему-то не выходит у меня из головы. Мысли о ней прочно засели где-то глубоко и теперь не дают мне спать, не дают думать ни о чем. Глаза уже начинают болеть оттого, как сильно я их сжимаю, наивно полагая, что от этого я быстрее засну. Вот ничего подобного. Неожиданно я слышу чьи-то шаги. Наверное, это Юлька встала, чтобы попить воды. Такое часто случалось раньше, но все мои размышления прерывают ее шаги, ведущие в мою комнату. Она и правда заходит сюда. Приоткрыв один глаз, в кромешной темноте, я все же различаю ее силуэт, стоящий у двери.

- Лен…, – тихо зовет она меня, – ты спишь?

Интересно, что ей нужно в такой поздний час? Я снова смыкаю глаза, стараясь притвориться спящей. Ничего не хочется сейчас. Ничего.

- Ленок, – снова говорит она мое имя.

Я не отзываюсь, все так же молча лежу.

Но вместо того, чтобы уйти, Волкова тихо подходит к моей кровати и садится на корточки передо мной. С того момента я долго и упорно проклинала свою руку, лежащую не под одеялом. Девчонка мягко, почти невесомо прикоснулась кончиками пальцев к моей руке. Я едва сдержала себя, чтобы не дернуться. Затем, она молча провела пальчиками вдоль моей руки, отчего по всему телу у меня забегали мурашки. Про себя я взмолилась, что Юлька ушла отсюда, потому что терпеть это было невыносимо. Слава Богу, что девчонка долго не засиживалась и в скором времени удалилась сама. Теперь я облегченно вздохнула…

Утром меня разбудил запах насыщенного кофе, бесстыдно пробивающегося в нос. Сладко потянувшись на кровати, я решила, что пора бы и вставать, даже не смотря на то, что я так люблю понежиться под одеялом. Шаркая ногами по полу, я не спеша прошла на кухню, где уже сидела Юлька. Молча села за стол, устало облокотившись на стену. Девчонка тут же подскочила со стула и подошла к плите.

- Доброе утро, кофе будешь?

- Доброе, – улыбнулась я, – не откажусь.

- Как спалось? – Почему-то спросила она, не поворачиваясь.

- Отлично, – так же отлично вру я ей.

Не знаю зачем, но вру.

- А мне сегодня почему-то не спалось, – говорит Юлька и подает мне мой кофе, – я еще завтрак приготовила, ты же будешь?

- И завтрак? – Удивляюсь я, – с чего такой праздник? Да еще и мне?

- А просто так нельзя?

- Можно, наверное, никогда не знаешь, что у тебя на уме там.

- Брось, – как-то нехотя протянула Волкова, – так завтракать ты будешь?

- Буду, – киваю я, поднося ко рту чашку кофе.

Очень мило с ее стороны, но как-то странно. Странно, но мило. Ничего уж не поделаешь, в этом вся Юлька.

В следующие полчаса мы завтракали, о чем-то разговаривали. Как выяснилось, сегодня у нас свободный день на свои планы, только вечером, на пару часов мы все же должны заскочить к Ване, есть какой-то разговор.

Весь день мы провели в городе, ходя по каким-то магазинам, да и просто гуляя, а к вечеру, как и полагалось, мы поехали к Ване, чтобы узнать, о чем он там хотел с нами поговорить? Он, как обычно, сидел за своим столом, перебирая какие-то бумаги, во рту спокойно покоилась тлеющая сигарета. Услышав открывающуюся дверь, он поднял голову и одарил нас улыбкой. С чего бы вдруг он такой улыбчивый сегодня?

- Привет, Вань, – кинула в его сторону Юлька, садясь на наш излюбленный диван.

- Привет, – поздоровалась я, садясь рядом с девчонкой.

- Здравствуйте, девочки, – медленно сказал он, разжевывая каждую букву, – ну, как у вас дела?

- Нормально, ведь день по Москве шатались, – пропела счастливая Волкова, глядя на Ваню.

- Ясно, знаете, зачем я вас позвал?

- Понятия не имеем.

- Чтобы напомнить, что скоро у вас концерт.

- Ты шутишь? – Тупо усмехнулась я, – а сказать по телефону нельзя было? Ваня…

- Я шучу, – расплылся он в какой-то пьянящей улыбке, – хотя и не без этого. Завтра у вас репетиция, приезжайте сразу, как проснетесь, но не позже двух, договорились?

- Хорошо, – кивает Юлька.

- Кстати завтра с вами буду не я, а Лена, она вам все объяснит лучше, чем я, как и что нужно делать.

Так, за какими-то бессмысленными разговорами и бесконечными чашками кофе и чая, мы просидели у Вани до полуночи. Только тогда, когда сил на какие-либо слова уже не осталось, он вроде бы очнулся от своего амплуа и предложил довести нас до дома.

Мы ехали в машине и молчали, слушая, как негромко играет радио. За окном мелькала ночная Москва, вот такие виды из окна я и любила. Пожалуй, мало что мне нравилось, это либо была ночная, такая красивая Москва, либо очередная ночь, очередной вид из окна небоскреба. Это я любила… Мои мысли прервала знакомая до боли мелодия, но первые секунды я не могла понять, что за песня играет? Ваня, услышав ее, тоже обернулся к нам с каким-то каменным лицом, в его глазах стоял ужас, волнение и неописуемая радость. Я даже испугалась, увидев его, потому что никогда не видела столь смешанных чувств и эмоций. Юлька, сидящая рядом, мертвой хваткой вцепилась в мою руку. До тех пор я еще не понимала, что происходит, но как только начались слова, я едва не задохнулась от собственных эмоций. Они были примерно такие же, как и у Вани. Сердце с ужасной скоростью забилась, кровь отчаянно приливала к лицу, а коленки предательски дрожали. Это было что-то неописуемое. Что-то вроде эйфории, даже лучше или хуже. Что-то неопределенное то, что никогда я не испытывала. По радио впервые играла наша песня. Господи, это же и есть те самые строки из «Я сошла с ума», которые въелись мне в голову. Но сейчас, чувствуя что-то странное внутри себя, я не помнила не одного слова. Юля все еще крепко держала меня за руку и громко, прерывисто дышала. Не знаю, что чувствовала она, Ваня, но все мы на эти несколько минут сошли с ума. Как только песня закончилась, Шаповалов резко затормозил у обочины и обернулся к нам. На секунду, совсем на сотую долю секунды, мне показалось, что в его глазах стояли слезы. Значило бы это то, что мы уже в бою? Значило бы это то, что уже нас не остановить, что это и есть начало? Начало того пути, который не сможет пройти каждый. Пути только для нас. Значило бы это то, что с тех пор, с того самого времени, когда в машине мы услышали эту песню, мы должны были идти рука об руку, сцепляя пальцы в замок, сжимая затылки друг друга во время очередного поцелуя? На ту же сотую долю секунды мне показалось, что я задыхаюсь. Я едва сдерживала себя, чтобы не заплакать, только предательские слезы все равно блестели в глазах. Такие же настоящие, искренние, вызванные этой минутной эйфорией, как и у Вани. Все почему-то молчали, хотя, наверное, трудно было сказать что-то подходящее. Это наверняка должны были бы быть слова, которые заденут сердце или слова похвалы. Но, наверное, лучше молчать. Радио замолкло. Молчало все. И только в голове крутились слова из песни, почему-то крутились все фразы, движения под музыку. Внезапно я почувствовала, как Юля дрожащими губами рассеяно поцеловала меня в висок. Это было выше всяких слов. Ваня несмело протянул нам свою руку, а мы тут же обхватили ее своими руками. Не хватало только Кипер, наших музыкантов и противной «Риохи». Но я, кажется, совсем забыла об этом…