- Ты чего? Опять пьешь? – Спрашивает она, мягко вырывая у меня стакан, – ты меня слушаешь, Лен?

- Да, слушаю, – я кивнула, но забрала стакан обратно, – я же чуть-чуть, ты видишь, тут почти ничего нет! – Я показала ей содержимое стакана.

- Ну ладно, – примирительно вздохнула она и продолжила рассказывать мне какую-то историю.

Я сделала глоток и задумчиво посмотрела на темноволосую девчонку: она интенсивно раскидывала руками, смеялась и жестикулировала, как только могла, а ее выражение лица менялось каждую секунду. Умилительная картина, я улыбнулась.

Мы снова о чем-то заговорили, то и дело смеялись. Между нашими разговорами мы замолкали и робко смотрели друг на друга. Потом каким-то образом очутились на балконе, стоя у перекладины и смотря на небо.

- А у тебя глаза цвета неба, – как-то ляпнула я между делом.

Она замолчала, затем нерешительно обернулась. Она обернулась и, встретившись со мной глазами, вздрогнула. Как разряд тока, ее пробило осознание того, что сегодня она еще сильнее увязла в зависимости от бессонницы и этих ночей. Увязла в моем взгляде. Но все это казалось ей таким пустяком, ведь что-то внутри нее вдруг снова стало на место. Пусть лишь на то мгновенье, которое я была рядом. Потому, что уже в следующее мгновенье я ухожу с балкона, сославшись на то, что замерзла. Мы зашли на кухню и заварили чай. Разговор почему-то не клеился.

Почему всегда нужно все усложнять? Когда уж слишком захотелось спать, мы пошли в комнату и легли на кровать, отодвинувшись на безопасное расстояние, друг от друга. Для фона включили телевизор и стали тупо втыкать в ящик. Юлька несмело подвинулась ко мне чуть ближе. Она натягивает одеяло, как можно выше и прижимается ко мне, прижав руки к груди. Я несмело обнимаю ее и зарываюсь носом в ее волосы. Мне отчего-то вдруг ужасно захотелось рассказать ей, как я уловила взглядом на запотевшем стекле одной из них уже растекшееся по запечатленному на зеркальном отражении неба дыханию собственное имя. Но я так и смогла понять, зачем, собственно, ей все это знать. Я молчала.

- Скажи мне что-нибудь приятное на ночь, – попросила она.

- На ночь? Ну стандартное. Спокойной ночи…

- Спокойной ночи.

Я хотела сказать ей еще кое-что. А потом подумала о его голубых, грустных глазах и тех бессонных ночах, в которых окончательно увязла. Зачем ей все это знать? Чтобы лишний раз поломать голову или просто забыть об этих словах? Да и кому они нужны? Да, наверное, никому. С этой грустной мыслью, как и грустные глаза, я попыталась заснуть.

Остальные дни до Сочи неслись с огромной, невообразимой мне скоростью. Странно, что все происходило именно так. Так, а не иначе, но может, так даже лучше. На следующий день утром, мы с Юлькой позвонили Ване и Лене, предупредив их о нашем отъезде. Они ничего не сказали, кроме того, что пожелали удачи, ну а что им сказать? Материал только готовиться, делать в офисе нечего, записывать нечего, значит – надо отдыхать! Что мы собственно и собираемся делать! Весь день мы пробегали по магазинам, покупая разные вещи. Для чего? Сами не знали, просто так, значит. На всякий случай купили себе купальники, это как раз тот случай, если погода будет нас радовать, и мы покупаемся в море. Купили парочку новых футболок и шорт. Мало ли пригодиться? Юлька уже успела присмотреть себе кучу бижутерии и прочих мелочей, а мне этого не надо, мне только основное. К вечеру с покупками было закончено. Девчонка позвонила домой и сказала, что снова останется у меня, а на утро приедет и соберет свои вещи. Ну, а что предкам-то? Им приходиться только согласиться, потому что из ее уст это не звучит как вопрос: «Можно ли…?», она утверждает. Почти всегда утверждает. Сегодня было теплей, чем обычно. Хотя не удивительно! Еще бы, после такого дождя стало чуть теплей. Мы стояли с Волковой на балконе, и пили чай, облокотившись на перегородки. Мы смотрели куда-то вдаль. Туда, где густел какой-то странный туман, где были видны крыши домов. Туда, где круто. А в Москве по-другому не бывает или я просто в розовых очках. Но мне уже все равно. Мы простояли так довольно долго, перебрасываясь незначительными фразами, а затем, убаюканные легким ветром в окно, заснули на кровати.

В Сочи решено было ехать на поезде. Ну, на поезде, так на поезде! Хуже или лучше от этого мне еще не стало, мне вообще все равно, на чем ехать, главное, чтобы было удобно и хорошо! Мы собираемся уезжать уже в 10 утра, поэтому времени на раскачку у нас не будет, ну и ладно! Юлька уехала от меня рано утром, но только для того, чтобы собрать свои вещи. Затем, она приедет ко мне снова. Во-первых, так даже удобней, да и отменяя ближе ехать до вокзала, а во-вторых, вместе не так скучно. Чего ей оставаться у себя, если со мной гораздо лучше? Это понимает и она, и я! На том и порешились. Юлька приехала ко мне ближе к вечеру, когда я все еще собирала вещи. Как только в дверь позвонили, я тут же сорвалась с места, прекрасно зная, что приехала моя подружка. Я быстро открыла дверь: на пороге стояла Юлька, в руках у нее красовалась огромная сумка с одеждой и прочей мелочью, на лице довольная улыбка, а щеки и нос покраснели от холода. Я забрала сумку из ее рук и впустила в квартиру.

- Ты что сумку от метро тащила? – Улыбаясь, спрашиваю я, – бегом в ванную! Иди, отогрейся, а то, как Дед Мороз, ей Богу!

- Я на такси доехала, – облокотившись о стену, говорит она, – а от ванны не откажусь! У этого козла, как в морозильнике в машине, даже не додумается печку включить, идиот!

- Ну, перестань ругаться, иди в ванную, а я тебе сейчас что-нибудь принесу одеть и теплые носки захвачу.

- Спасибо, я бы умерла от холода, если бы не ты, – она налетает и обнимает меня.

Затем Юлька уходит в ванную и включает воду, а в это время я ищу, что бы ей одеть. Пожалуй, эта футболка подойдет, а вот и теплые носки! Я захожу в ванную комнату и кладу вещи на стиральную машинку. Волкова сидит в горячей ванне с пеной и довольно смотрит на меня. Еще бы, сейчас согреется и все будет хорошо.

- Ну, что, тепло? – Спрашиваю я ее, присаживаясь рядом на корточки.

- Да, очень! Спасибо тебе большое еще раз, ты просто спасла мне жизнь! – Она тянется ко мне руками, облепленными пеной и пытается обнять мою шею.

- Ну, чего ты? Я сейчас вся в пене буду, да и мокрая вдобавок! Юлька, перестань, – я засмеялась и потрепала ее по голове.

- Ничего страшного, не хочешь ко мне? – Зовет она меня к себе.

- Мне еще нужно вещи собирать, я не могу…

- Ну как хочешь! – Притворно обижается она, с головой уходя под воду…

====== 18 ======

Утро. Утро. Утро. ЧЕРТ, УЖЕ УТРО!!! Мои мысли превосходят мои действия в тысячи раз. Будильник прозвенел ровно в шесть, как и полагалось. Мы с Юлькой встали и тут же стали собирать недостающие вещи, благо, что их оказалось не так много. Насыщенный денек будет, ничего не скажешь, ну и ладно. Покончив со сбором вещей, мы могли облегченно вздохнуть. На часах пол восьмого. Хорошо, нет, даже отлично. Мы успели сходить в душ и немного перекусить перед поездкой. Тут нам и позвонил Слава. Точнее мне позвонил. Мне, а не Юльке! Я засмеялась.

- Ало, да, привет! Мы встали, все собрали. Как скажешь. Да-да, не волнуйся, все будет хорошо. У нас нормально. Отличное, а у тебя? Чего? Серьезно? Ну, блин, как так? Какого черта он мог заболеть? Слав, я не паникую, просто обидно, вот, собирался, собирался человек, а не поедет! Я понимаю, да. Ну, хорошо, я поняла. У нас еще время есть, мы скоро выйдем, а ты где? Понятно, ммм, ну ладно, так даже лучше. Где? Где? Блин, я не слышу! Все, поняла! Поняла, говорю! Окей, до встречи!

- Чего там? – Протягивает Юлька, развалившись на стуле.

- Толик заболел, – откладывая телефон, сообщаю я, – он не сможет поехать. Ребята уже на такси к вокзалу едут, нам через минут десять нужно будет выйти, собирайся!

- Я готова.

Ровно в 10:05 поезд тронулся. Теперь можно облегченно вздохнуть: никто не опоздал, ничего смертельного не случилось, а значит, самое страшное позади. Мы уже заняли свои места в купе: я, Юлька, Дима и Слава остановились в одном купе, а остальные ребята: Катька, Оля, Яна и Олег – в другом. Все разошлись по своим местам раскладывать вещи, все равно еще поговорить успеем, сейчас, вот будет проходить проводник и собирать билеты, чего нам мчаться друг к другу так сразу? Можно и подождать. Мы с Волковой выбрали нижние полки, парни – верхние. Мы быстро засунули сумки под сидение и сели на свои места. Уж что-то мне это напоминало, уж очень сильно. Мы с Юлькой сидели напротив друг друга и долго смотрели друг другу в глаза. Кажется, что ей это тоже что-то напомнило. Слава и Дима лежали на верхних полках и о чем-то разговаривали, не обращая внимания на нас. Наверное, так даже лучше. Лучше, потому что мы с Юлькой сами не замечали никого, кроме друг друга, нам больше ничего не нужно. Руки почему-то нервно теребили край кофты, я не могла найти им места. Сзади висела куртка, которую я сняла, глаза бегали как сумасшедшие. Ну, а вообще… Юлька, только она сейчас занимала все мои мысли. Ну а больше ничего и не нужно. Так мы и сидели, смотрели друг на друга, пока ее глаза не стали такими грустными. Неожиданно она подскочила с места и не села ко мне, крепко обняв. Так же неожиданно мне становится приятно и тепло, сразу вспоминается наша первая встреча в поезде, встреча у Вани в офисе, наши гулянки, встречи, обиды, наша радость. К горлу подкатывает комок боли, а в глазах стоят никому не нужные слезы. Я зарылась в ее волосы и обняла Юльку тоже. Помню, что она что-то шептала мне на ухо, что-то тихо-тихо, по-детски наивное, что-то из ее воспоминаний. Это успокаивало меня, мне вообще с ней на удивление легко. Легче, чем с остальными. Мне совсем не хотелось отпускать ее, не хотелось ни с кем делить мою скверную девчонку, которую, временами, я ненавижу, не выношу, но которую я так люблю. Действительно искренне люблю этого человека. За все то время, которое мы с ней знакомы, казалось, я изучила ее полностью, но как я ошибалась. Ошибалась, причем жестоко. Я поняла это потом, гораздо позже этого чертово поезда, едущего в Сочи, гораздо позже нашего грандиозного успеха, скандального разрыва с Ваней, гораздо позже. Я еще не раз вспоминала об этом, но это были только лишь воспоминания и не более. Более не должно быть, так не может быть. Воспоминания, я всегда грезила этим, всегда любила сидеть и часами что-то вспоминать: давно забытое прошлое, счастливые моменты, моменты, когда было больно, одиноко. Потом, уже когда прошло много времени, я только и тешила себя воспоминаниями, о том, как мы сидели в поезде, о том, как плавясь в горячей ванне, мы пили вино, о наших наивных детских поцелуях под ледяным дождем, тогда, на съемках клипа. Я грезила воспоминаниями о наших истериках, о нашей ненависти друг к другу, о том, как мы едва придя с концерта, без всяких сил падали в кровать и засыпали, даже о том, чего бы мне не хотелось вспоминать. Например, о наших поцелуях, когда мы украдкой целовали друг друга, когда ее руки бережно касались моей кожи. Когда мы заигрались.