- Какие концертные номера, если у нас нет ничего? – Снова подняла голос я.

- Все будет, – твердо сказал Ваня, – у нас есть материал, Галоян и Полиенко написали несколько песен! Вы скоро их запишите!

- Когда? – Мой голос казался таким убитым, в котором не было надежды.

- В середине следующего месяца, я вам обещаю! Все будет!

- Сколько раз ты обещал нам? – У Юльки, казалось, тоже не осталось надежды, – сколько, Вань?

- Я не верю в это, – устрашающим шепотом, говорю я, смотря в кружку, – простите…

- Лена, поверь мне хотя бы, все будет, – Кипер накрыла мою руку своей и мягко улыбнулась, – все почти готова. Так будет лучше, если Ваня уедет на какое-то время.

Все замолчали.

- Вань, а что будет дальше? – Поедая мороженое, пространственно спросила Юля.

Он какое-то время молчал, вероятно, обдумывая ответ.

- Дальше? – Он действительно задумался, – дальше будет все.

- Все? – Тут же переспросила я и усмехнулась, – как это все?

- Будет все, что вы захотите!

- Так не бывает, Вань…

- Бывает, Леночка, бывает…

Я стараюсь верить ему, но у меня не получается.

- Вы обдумайте все, – снова говорит Ваня, – я скоро перезвоню вам, и мы встретимся в офисе, хорошо?

- Ну, выбора у нас нет, – закатывает глаза Юля.

- Выбор есть всегда, – философски тянет он и смеется.

Мы допиваем чай и выходим из-за слова, прощаемся и уходим…

С Юлькой мы почти не разговариваем, идем до метро, перекидываясь редкими фразами, потом прощаемся и разъезжаемся. Что-то произошло, но я не понимаю что. Что-то уже не так. Уже нет того нашего общения, а жаль. Я так скучаю…

====== 17 ======

Утро. Такое же неопределенное, как и мое настроение. Все в квартире тихо; слишком тихо. Даже подозрительно. Совсем нет желания вставать с кровати, нет желания ничего делать. Рядом со мной лежит Юлька и Оля, они мирно спят. Мне становится грустно при одном виде на Юльку. С какого-то момента все просто пошло к черту, мне порой так не хватает ее, не хватает ее улыбки, смеха, ее упорства. Как же я устала от всего этого, когда это все закончится? Я молча лежу и смотрю на нее, как она спит, сладко выпучив нижнюю губу, она похожа на маленького ангела. Как же сейчас мне хочется прижать ее к себе и не отпускать. Не отдавать ее никому, не делить ее ни с кем. Она только моя, а я ее. Хотя бы в моих мыслях, хотя бы так. Наверное, я слишком пристально смотрю на нее – она медленно приоткрывает глаза, а по моему лицу тут же расползается дурацкая улыбка. Я уже не помню о вчерашнем дне, есть только сегодняшний день и завтрашний. Мы решаем позавтракать и чем-нибудь заняться. Я завариваю чай и присаживаюсь рядом с ней. Странно, что все остальные спят, интересно, во сколько они легли?

- Может, мы погуляем с тобой? – Предлагает девчонка, несмело поднимая голову, – погода вроде бы нормальная, ну а что еще делать?

- Ну, можно и погулять, – киваю я.

Мы поели довольно быстро, не смотря на многочисленные разговоры. Даже странно, сегодня мы как-то разговорились, не то, что в предыдущие дни. Но так, наверное, даже лучше для нас обеих. Жаль, конечно, что у нее по-прежнему немного грустные глаза. Я не могу осмелиться, чтобы спросить одно единственное слово: «Почему?». Такой, казалось бы, глупый вопрос, но мне ведь интересно. К концу нашего совместного завтрака к нам подошел Дима, он тут же притянул Юльку к себе и бесцеремонно поцеловал, потом подошел ко мне и чмокнул меня в щеку. Это было так нахально, по-моему, что я забыла о том, о чем мы разговаривали с Юлькой. Она рассеяно улыбнулась красавчику, и заварила ему чай, хотя мог бы и обойтись.

- Мы сейчас уезжаем, – говорит она, поворачиваясь к нему лицом, – все еще в комнате спят?

- Куда вы уезжаете? Все остальные еще спят, да, – протянул он, доставая с холодильника йогурт.

- Да, пойдем, погуляем с Ленкой, что тут торчать то?

- Может, в кино сходим? – Предлагает он и смотрит на Юльку, а та в растерянности на меня.

Мне все равно.

- Эм…, – замялась она, – я уже с Леной обещала погулять. Не брошу же я ее, тем более, мы сто лет не общались, не гуляли.

- Ну, как хочешь, – пожимает плечами парень, видимо не сильно уж расстроился, – как-нибудь в другой раз сходим.

- Да, как-нибудь в другой раз, – вторит она, – ну ладно, мы пойдем.

Я уже встаю из-за стола и иду забирать свою сумку из комнаты, Юлька остается на кухне. Выхожу в коридор, она стоит и целуется с Димой, но меня это ничуть не смущает, я уже привыкла. Как я вообще должна реагировать на это? Да никак. Никак и реагирую. Значит, так надо. У меня вообще какая-то забитая в голове мысль, если что-то происходит, значит, так надо. Ну, надо, так надо! Я молча одеваю куртку и сапоги, стою и жду Юльку. Она отрывается от своего героя-любовника и начинает одеваться, а он все это время смотрит на нее каким-то похотливым взглядом, даже противно стало. Ну, ничего. Девчонка быстренько оделась и, поцеловав очередной раз, свой предмет вожделения, мы вышли из дома.

Мы прогуляли весь оставшийся день, и было очень здорово. Я даже не думала, что можно так отрываться. Ну а с Юлькой по-другому не бывает. С ней круто, даже очень! Но почему у нее такие грустные глаза? Я никак не могу понять. Вместо ее чистой голубизны, ее глаза темные, как дно какого-нибудь моря. Почему так? Я боюсь спрашивать, наверное, потому что, боюсь услышать ответ. Это так глупо, тем не менее, так и есть. Юлька очень жизнерадостная, веселая, все время шутит и смеется, только ее грустные синие глаза выдает ее, поэтому я так боюсь смотреть в их, я стараюсь не делать этого. Мы катались на каруселях, ели сахарную вату. Даже удивительно, что ее все еще продают, никогда не видела, что осенью в парках и продавали такое, хотя почему бы и нет? Потом, удобно разместились на одной и лавочек в парке и просто болтали. Обо всем на свете. Как же легко, как же здорово. Уже давно стемнело, а мы все разговариваем, я совсем не хочу домой, хочу побыть с ней, так и разговаривать, до рассвета, пока мой чертов язык не отсохнет, пока не закончится весь мой словарный запас. Я не хочу уходить, не хочу. Время уже почти десять, нужно домой, и , кажется, даже Юлька это понимает.

- Я так домой не хочу, – неожиданно говорю я смертельно тихо.

Так, что она еле успевает уловить смысл сказанного.

- Я тоже не хочу, – шепчет она, – так бы сидела тут всю жизнь и болтала о чем только можно.

- Да, я тоже, – я тупо опускаю свой взгляд и смотрю на асфальт. – Может… ну, если хочешь, – блин, я чувствую себя, как полная дура.

- Чего?

- Ну, можем, например, ко мне поехать, если ты хочешь, конечно…

- Не знаю… ну, а тебе удобно будет? Я могу, но смотри сама…

- Да, удобно… было бы хорошо…

- Да, как раньше, – тихо повторяет она, – поехали?

Мы встаем и едем ко мне домой. Как хорошо. Как же хорошо.

Осенняя ночь тихо спустилась на город и окутала мрачным одеялом пустынные улицы. Я вышла на балкон и всей грудью вдохнула свежесть ноябрьского воздуха, пропитанного запахом опадающей листвы, затем посмотрела в небо, усыпанное ярко зелеными звездами и мягко прикрытое легкой дымкой серых туч…Я развернулась… Дом был пуст. Почти пуст, не считая Юльки, которая удобно расположилась в кресле и ждала меня, чтобы продолжить говорить о всем, о чем только можно. Дом почти пуст, и в нем темно…Я мягко, не слышными шагами прошла в комнату, направляясь в сторону кресла. Вокруг все умерло, такой тишины еще не было. Юлька встала и уступила мне место, я села, но взяла ее к себе на колени. Она мягко опустилась сверху и обняла меня за шею. На столе лежали небрежно разбросанные лекционные тетради и учебники. Во всей комнате горел лишь один маленький ночник, а все остальное словно умерло. Я открыла глаза и стала смотреть в потолок, изучая его незримые узоры…Все прокрутилось в голове заново, как надоевшая дешевая мелодрама. Почему у нее грустные глаза? Я все не могла понять это! Почему все так изменилось? Вроде бы, она рядом со мной, сидит на моих коленях и без остановки что-то говорит, обнимая меня за шею, но вроде бы она так далеко…Я протянулась за стаканом с мутной жидкостью… Мои руки легко опустились вдоль кресла, а глаза медленно закрылись, все тело сначала поразила какая-то слабость, что захотелось крепко уснуть…