- Это придет. – Я снисходительно улыбаюсь, хотя вряд ли ей нужна моя снисходительность.- Ты мне нравишься такой, какая ты есть.

Ее пятки умилительно смотрят на меня. Не знаю почему я так обожаю пальчики на ногах, пятки, ступни? Может, фетиш? Если бы я умела отменно рисовать, то непременно зарисовывала всякие ножки, и создала бы целую коллекцию. Одни – персикового цвета, нежные, почти детские, другие – смуглые, как у Юльки, шоколадные, и каждый ее пальчик хочется перецеловать, осторожно касаясь их раскаленными губами, третьи пяточки – маленькие, неуклюжие, которые умиляют, в розовых оттенках. О Боже, это была бы великолепная коллекция фетишиста!

Я и не успела заметить, как она докурила, задумчиво глядя на меня. С каких пор ее взгляд стал таким глубоким, целеустремленным что ли? Каким-то задумчиво-тоскливым, но в нем все же сохранялась прежняя прыткость и дерзость, и я любила ее за это. Дождавшись, пока я сделаю последнюю затяжку, она отложила пепельницу, подползла ко мне и, выпятив попу назад, прогнулась в спине, подобно кошке. Я с улыбкой наблюдала за ней, не зная, что ожидать в следующую секунду.

- Ты знаешь, я так счастлива! – Говорит она и лезет ко мне лицом, как ласкающаяся кошка.

Не хватает ей усиков и хвоста. Я притягиваю ее за шею и тяну на себя. Она легонько толкает меня, и я падаю на кровать, теперь она устроилась сверху меня. Нагнувшись ко мне, она снова замечает, как я пьяна, но тут же снисходительно говорит, что виновата сама – она. Я смеюсь, заворожено наблюдая за тем, что она вытворяет.

- Хочешь, я тебе что-то покажу? – Переходит на шепот она, оперевшись руками о мою грудь и выпрямив спину.

- Покажи. – Кратко отвечаю я, не в силах сопротивляться.

Она кивает и, подойдя к музыкальному центру, включает какую-то мелодию.

- Это что еще за фокусы такие? – Смеюсь я.

- Музыка красивая просто. – Улыбается та. – Тебе понравится…

И правда играет красивая музыка, кажется, я даже где-то ее слышала. Черт, я где-то ее слышала! Точно! Ее поет Lifehouse – Everything, как я могла забыть? Но мои никчемные мысли не идут в сравнение с тем, что вытворяет моя девочка. Она вновь садится сверху меня и теперь, задрав руки, и схватившись за край своей майки, она тянет ее вверх: медленно, соблазняющее, да так, что в горле все пересыхает. Ведь именно этого она и добивается. Моему взору открывается ее маленькая замерзшая грудь, которой я любуюсь. Пожалуй, была бы я художником, это была бы единственная грудь, столь концептуальная, столь аккуратная, которая могла бы вдохновить меня.

- Тебе нравится? – Спрашивает она, разрывая тихую музыку.

- Ю-юль! – Протягиваю я, начиная смущаться, она этого и добивается.

- Ладно, ладно! – Смеется она. – А вот твоя рубашка…

- Что моя рубашка?

- Она мне не нравится. – Брезгает моя девочка. – Давай я помогу тебе…

Она касается властными пальцами верхних пуговичек и расстегивает их. Я не сопротивляюсь, только не могу дышать, только не могу думать.

Юля помогает до конца избавиться мне от рубашки, и теперь под ней лежит почти полностью обнаженное мое тело.

- Так мне нравится намного больше. – Удовлетворенно протягивает она. – Ты чего уже так завелась?

- Юль! – Я краснею еще больше, с каких пор? – Мне просто холодно.

- Да? А мне кажется, тут так жарко! Давай ты немного охладишь меня, а я согрею тебя?

Без ответа на свой вопрос, она прижимается своим телом к моему. Она и правда пылает, а я и правда замерзла. Она довольно урчит у меня над ухом. Но через несколько минут она отрывается от меня, целуя в замерзший сосок. Ее теплый язык касается его, делая круг почета. Затем она спускается ниже, покрывая поцелуями каждый миллиметр тела. Ее рука перемешается меж моих ног и ложится поверх штанов.

- Ты же не против? – Улыбается она, глядя в мое лицо, переполняемое блаженством.

- Против! – Сладко улыбаюсь я в ответ, и резко перевернувшись, сминаю ее тело под своим. – Хочешь, я тебя поцелую?

- Поцелуй.

- Куда?

- Куда хочешь. – В ответ едва уловимый поцелуй в грудь, влажная дорожка вниз, до пупка. – Ленок…

Чувствую, как она начинает мелко дрожать.

- Что же мы делаем друг с другом? – Выдыхаю я, приближая свою руку к ее трусам.

- Мое слово звучит грубо, поэтому… мы… друг друга заводим, мы… занимаемся любовью! Тебе ведь нравится заниматься со мной любовью?

- А тебе? – Легкий смешок, после того, как моя рука скользит внутрь ее трусиков.

Мягко, плавно, не спеша. Она заводится все больше и больше. Ее дыхание сбилось, и она едва сдерживала себе, спиваясь пальцами в покрывало. Ее податливое тело выгибается мне навстречу. Движения стали чуть быстрее, чуть резче, и с ее губ сорвался первый стон.

- Лен, перестань меня мучить, пожалуйста… – Протягивает она, сжав одной рукой мою грудь.

- Как скажешь, милая. – Сладко шепчу я ей на ухо, врываясь в ее приват…

Мягко уснув в объятиях друг друга, мы вновь проводили рассвет…

Иркутск 14.11.2006 год.

- Сегодня вы выглядите более счастливыми, чем на прошлой конференции предшествующего концерта. Говорят у вас все наладилось?

- У нас было все отлично! – Улыбается во все тридцать два зуба Волкова.

- На днях в одной из газет появилась информация, что вы очень весело провели время после концерта в Новосибирске…

- Что значит «очень весело провели время»? – Напрягается моя девочка, крепко хватая меня за руку под столом.

- Можно я процитирую? – Она кивает. – «На днях солистки дуэта «Тату» вновь удивили публику своим непристойным поведением. Всем известно, что проект во все время держался на скандалах и эпатаже, теперь девушки решили вновь всех удивить. Они были замечены в одном из клубов Новосибирска, где отрывались по полной программе, несколько коктейлей сделали свое дело, и, кажется, раззадорили татушек, которые недвусмысленно стали приставать друг к другу, после чего резко выехали из клуба, вероятно в гостиницу, чтобы продолжить вечер».

Чувствую, как у меня медленно открывается рот.

- Это все преувеличено! – Старается сохранять спокойствие Юлька, хотя я чувствую, как нервно дрожит ее рука. – Мы с Ленкой можем позволить себе расслабиться. – Смеется.

Чувствую, будто мы оправдываемся.

- То есть, можно считать ваши любовные отношения опровергнутыми?

- Послушайте! – Теперь она по-настоящему раздражается. – Сколько уже можно? Мы никогда не говорили, что мы лесбиянки, мы просто любим друг друга! И в этом клубе ничего не было, что может доказать обратное! Мы всего лишь хорошо провели время, потусовались, потанцевали и все!

После этого, испугавшиеся в конец журналисты, резко сменили тему для разговора. Хоть что-то немного успокоило ее.

- Надо что-то с этим делать. – Озадачено бормочу я, бегая по комнате взад-вперед. – Откуда эти твари уже что-то пронюхали?

- Потому что, как собаки! Вот и пронюхали. – Зло говорит Волкова. – Черт бы их побрал, суки!

- Не думала, что опять раздуют такой скандал, ща еще новую статью напишут, как «татушки оправдываются за любовные утехи»…

- Ха! Тебе нужно заголовки придумывать! – Иронично замечает она. – Придется немного сдерживать себя…

- Ну да, – пожимаю плечами я, – ничего уж тут не поделаешь. И я бы была очень рада, если бы ты одевала не такие майки!

- А что? – Наивно хлопает глазами Юлька.

- Мы же договорились сдерживать себя, а тут такое… – Оглянувшись и убедившись, что никого вокруг нет, я припала губами к ее животу, обведя пупок языком. – Сама же дразнишь!

- Ну прости! – Смеется она, гладя меня по волосам. – Я постараюсь, хотя и не обещаю! Мне так жарко на концертах! Что я просто не могу иначе…

- Тогда берегись! – Легонько кусаю ее за ухо, обведя талию рукой. – Нам нужно выходить, давай уже пойдем…

Ускоряем шаг, какие-то люди вдоль коридоров, отдаленные крики, заканчивающееся интро и много-много фраз в голове. Только сумасшедшие могут переживать это раз за разом, сходя с ума все больше и больше. И вся жизнь проносится перед моими глазами: поезд, кастинг, она, Ваня и Лена, идея, шок, слезы, непонимание, куча песен, клип, тишина… ШОК, эйфория, не хватает воздуха, мировая слава, концерты, их сотни, куча автографов, номинации, победы одна за другой, автограф-сессии, пресс-конференции, фотосессии, съемки клипов, записи песен, крики, визги, «люблю-ю-ю вас», «all the things she said» как в бреду, плакаты, слезы, фанаты, Ваня, его смех, косяки с травой, выступления, очень много выступлений, столько всего…