Литмир - Электронная Библиотека
A
A

В 1667 году Льговский монастырь успешно отразил набег татарского войска. В плен было взято более семидесяти крымчаков, которых отослали к царю Алексею Михайловичу.

«Повесть» сообщает, что «великий же государь, слыша таковое побеждение сопротивных от преподобнаго отца нашего, зело удивися, яко при его державе такое чюдо бысть».

Царь послал Иову шесть больших пушек, триста мушкетов, «пороховои казны и свинцу доволно» и даже четыре знамени «золотных, по отласу шитых».

Впрочем, частокол и башни обороняли монастырь не только от татарских орд, но и от государевых войск. Все-таки для властей Иов был «раскольником и Церкви Божией противником». В 1672 году к обители подходил отряд московских стрельцов под командованием стольника Стефана Нащокина, посланный для розыска и поимки беглых староверов.

Хотя разорения монастыря удалось чудом избежать, Иов понял, что и здесь небезопасно оставаться. В 1674 году он покинул Льговские горы и ушел на Дон, к вольным казакам, которые крепко держались старой веры и многажды приглашали старца к себе, «дабы шел до мест их и освятил грады их пришествием своим».

Перед этим он в последний раз побывал в Москве и посетил в темнице опальную инокиню Феодору – боярыню Морозову.

В «Повести о боярыне Морозовой» рассказывается, как узница, узнав, что Иов находится в столице, просила начальника тюремного караула:

– Егда бех в дому моем, во едином от сел наших служаше некий священник, старый сый, и бяше милость наша к нему. Ныне же слышах, яко зде он. Жаль ми его, старости ради. Аще есть твоя милость к нашему убожеству, повели, да призову его[100].

Начальник разрешил Иову прийти в темницу и причастить узницу. Встреча с боярыней так растрогала пустынника, что до самой смерти он не мог без слез вспоминать «великое страдание великия госпожи».

На реке Чир – притоке Дона – старец основал свою последнюю обитель. Первоначально иноки, инокини и миряне жили вместе. Это не нравилось старцу, и он основал особую женскую обитель в двух верстах от мужской.

В мужском монастыре Иов построил храм во имя Покрова Богородицы и украсил его «святыми иконами, и книгами, и ризами, и всею церковною красотою, яко же подобает». Но подвижник не успел освятить церковь – 9 мая (по другим данным 27 февраля) 1681 года он скончался.

Почувствовав приближение смерти, Иов призвал братию и обратился к ней с последним поучением:

– Блюдите заповеди Божия и храните предание святых апостол и святых отец седми соборов вселенских, и монастырьскии чин весь по преданию отеческому творите со всяцем утверждением.

Также заповедал, чтобы ученики через три года раскопали его могилу и, если обретут его тело нетленным, то пусть по-прежнему держаться старой веры, а если тело истлеет – то пусть не ходят «тем путем».

Затем Иов пожелал принять схиму, причастился, трижды перекрестился и почил со словами:

– В руце Твои, Господи, предаю дух мой!

Весь Дон оплакал кончину праведника. А братия «со слезами и сокрушенным сердцем» похоронила своего наставника там, где он сам выбрал себе место – в храме, близ правого клироса.

И вскоре, как рассказывает «Повесть», от гробницы Иова стали совершаться многие чудеса: «Слепым прозрение, глухим слышание, немым глаголание, бесным очищение и всяким недугом исцеление».

О почитании казаками святого Иова красноречиво свидетельствует «Слово о некоем мужи именем Тимофеи» – памятник старообрядческой литературы конца XVII века. В нем повествуется о видении загробного мира десятилетним отроком Иоанном, которое произошло 7 января 1687 года.

Отрок во сне увидел Страшный Суд, рай и ад. Были показаны Иоанну и сами райские и адские области. В раю отрок лицезрел протопопа Аввакума, прочих страдальцев за старую веру – «в велицей славе велик собор мужей и жен и на них венцы пресветлы», и преподобного Иова.

«И мало преидоша, и узрех пресветло место, всяцеми цветы украшено, и в нем мужа священнолепна и во священной одежди, на нем же венец осмиуголен. И глагола ми водяй мя аггел: “Се есть авва Иов”»[101].

В 1689 году кочевники-калмыки, которых царская власть использовала для борьбы с «раскольниками», зажгли степь, отчего погорел и Чирский монастырь. Когда разбежавшиеся иноки вернулись на пепелище, то с радостью обнаружили, что в сгоревшей дотла церкви осталась совершенно целой гробница Иова.

Было решено вскрыть могилу и освидетельствовать мощи старца. И хотя прошло восемь лет со дня его кончины, тело Иова, схима и ризы обрелись совершенно целыми и чудесно благоухающими. Только не доставало одного пальца на руке и одного на ноге – «свойственно бо есть земли свою часть взяти».

Спустя много лет, в 1731–1733 годах, по доношению Военной коллегии Синод расследовал дело о «раскольниках старой веры святого Иова, мощи которого лежат нетленны на Чиру»[102].

На Чир были посланы казаки и священники «для осмотра нетленных мощей». Местные атаманы «объявили» гробницу подвижника, которая была открыта, но «мощей нетленных не явилось, только лежали мощи сухие голые», то есть кости.

Надо полагать, затем останки старца были сожжены. Так обычно поступали власти со старообрядческими святынями в XVIII веке.

Но память об Иове укрепляла казаков в верности старообрядчеству: три века Область Войска Донского была оплотом старой веры. Не угасала на Дону и иноческая жизнь.

Большевицкое расказачивание нанесло страшный урон донскому старообрядчеству, от которого оно не оправилось до сих пор. Многие священники и иноки были репрессированы, многие храмы закрыты, все монастыри разрушены.

Последняя донская инокиня – столетняя схимница Еликонида – умерла в наши дни. С ее кончиной прервалась подвижническая традиция, основанная преподобным Иовом.

Глава 7

Соловецкое разорение

В 1636 году на Соловецкие острова прибыл из Москвы молодой священник Никита Минин. Невзгоды мирской жизни вынудили его искать успокоения в прославленной северной обители, и, едва уговорив супругу постричься в одном из столичных монастырей, он отправился на Соловки.

Местом своего подвижничества Никита избрал Троицкий скит на Анзерском острове, основанный старцем Елеазаром († 1656). Скит этот был славен строгим уставом и суровым житием пустынников. На Анзере московский священник принял постриг и был наречен Никоном.

С отеческой любовью Елеазар отнесся к новоначальному иноку, скоро ставшему одним из лучших его учеников. Никон старался во всем подражать подвижнику. Как и старец, он предавался посту и воздержанию, занимался иконописью и резьбой по дереву. В июне 1638 года Елеазар и Никон отправились в Москву собирать деньги на строительство каменной скитской церкви.

Но собранных денег было недостаточно для строительства. Поэтому Елеазар не спешил начинать работы, и деньги лежали без движения. Это злило Никона, заподозрившего наставника в сребролюбии.

Подозрения переросли в открытую ссору, кончившуюся тем, что в 1639 году Никон бежал на рыбачьей лодке с Анзера на «большую землю», унося в сердце неизбывную ненависть к Соловкам.

Никон бежал, а островная братия еще долго обсуждала видение, бывшее Елеазару. Однажды во время литургии старец увидел огромного черного змия, обвившегося вокруг шеи Никона, и в ужасе воскликнул:

– Яко великое зло Росия себе сего израсти![103]

Прошли годы, инок Никон стал архимандритом столичного Новоспасского монастыря, родовой усыпальницы Романовых, и «собинным» другом Алексея Михайловича. В 1648 году по настоянию царя Никон был назначен митрополитом Великого Новгорода вместо еще живого митрополита Афония.

Оскорбленный Афоний удалился на покой в Хутынский монастырь, где скончался в 1652 году. Чувствуя приближение смерти, он просил призвать на свое погребение не нового митрополита, а какого-нибудь другого архиерея, «занеже Никон враг Божий есть»[104].

вернуться

100

  Повесть о боярыне Морозовой. С. 140.

вернуться

101

Пигин А. В. Слово о некоем мужи именем Тимофеи – памятник старообрядческой литературы XVII века // Старообрядчество в России (XVII – ХХ вв.): сборник научных трудов. Вып. 3. М., 2004. С. 92.

вернуться

102

  Описание документов и дел, хранящихся в архиве святейшего правительствующего Синода. Т. 11: (1731 г.). СПб., 1903. Стб. 563–565.

вернуться

103

Денисов С. История об отцах и страдальцах Соловецких: лицевой список из собрания Ф. Ф. Мазурина / издание подготовлено Н. В. Понырко и Е. М. Юхименко. М., 2002. С. 39.

вернуться

104

Бубнов Н. Ю. Памятники старообрядческой письменности: Сочинения Геронтия Соловецкого. История о патриархе Никоне. СПб., 2006. С. 361.

13
{"b":"573251","o":1}