Кинжал сунула под подушку, меч в ножнах положила рядом, мешки под окно и наконец легла спать.

Сквозь сон слышала, как хлопали двери на этаже, как укладывались постояльцы на ночлег, а затем все затихло, и трактир постепенно погрузился в сон.

Под утро меня разбудил стук копыт под окном, а может, это было знаменитое везение Таль-Сорецки, о котором так много рассказывал дед. Поворочалась, ловя остатки сновидения, и уже почти заснула, когда раздавшиеся на лестнице шаги заставили замереть и прислушаться.

Свистящий, еле слышимый шепот, и я покрылась холодным потом.

– Куда дальше?

– Вот там, в конце. За шторой. Видите? – Голос трактирщика. Сдал, сволочь.

– Да у тебя тут как в заднице. Ни про́клятого не видно.

Чиркнула спичка о коробок, и пятно света выползло из-под шторы.

– Свободен.

Сопение трактирщика затихло на лестнице, я слышала, как он спускается вниз, а вот шагов гостя не слышно. И это плохо, очень плохо.

Кинжал зажат в руке, ноги я медленно спустила на пол. Спичка догорела, и все снова погрузилось в темноту.

За окном уже серело, и закуток перестал напоминать темную дыру. Я довольно четко различала штору, сундук, мешки под окном. Пол под босыми ногами не теплее льда. Надо бы надеть сапоги, но скрипучая кровать может раньше времени выдать мое пробуждение, и тогда гость не будет так беспечен.

Затаив дыхание, я вслушивалась в тишину. Пальцы на рукоятке кинжала немели от напряжения. В доме тихо, лишь с улицы доносился шум ветра, зато дождь не слышен, и это радовало.

Скрипнула половица, и сердце замерло. Еще одна, уже ближе. Медленно отодвинулся край занавеси, я прикрыла глаза, оставляя лишь маленькую щелочку.

Если бы гость продолжил осторожничать, у меня бы ничего не вышло. Но что-то привлекло его внимание. Может, заметил очертание меча под одеялом, или не понравилась моя поза, хотя ноги я прикрыла плащом. Не суть. Гость ринулся ко мне, по пути ожидаемо наткнувшись на веревку. Он еще попытался удержать равновесие, рукой зацепившись за штору, но по возрасту штора была не моложе дома, а потому с треском оборвалась, обдав нас тучей пыли.

Последующее падение я встретила, стоя на полу. Мне и делать особо ничего не пришлось – так, немного придать нужную траекторию гостю, чтобы тот перелетел через низкую спинку и приземлился на кровать.

Прыгнула сверху и под жалобный скрип пружин приставила кинжал к открытому горлу, второй рукой обшаривая тело мужчины на предмет неожиданностей. Дважды повезло, что при обрыве шторы гость выпустил из рук кинжал, и тот, звякнув, улетел под кровать. То ли другого оружия у него не было, то ли он оставил меч в конюшне, решив, что тот ему не пригодится в тесных комнатах трактира, но я ничего опасного не нашла.

– Дернешься, прирежу, – шепотом пригрозила на всякий случай, плотнее прижимая острое лезвие к белеющей в полумраке коже.

Гость дергаться не стал. Упал он крайне неудачно, утянув за собой штору, и сейчас лежал погребенный под ее тяжестью. Из-под слоев ткани виднелись подбородок, шея и верхняя часть кожаной куртки. В такой позе особо не повоюешь, даже если тебе угрожает кинжалом лишь слабая женщина.

– Значит, твой коняка был. – Гость позволил себе дерзкую улыбку, а я зашипела от злости, понимая, что теряю инициативу и штора долго его не удержит.

– Попалась, ведьма, – подтвердил он мои предположения и даже не дрогнул, когда я вдавила лезвие в кожу и вниз потекла алая струйка крови.

«Да чтоб тебя проклятые забрали!» – выругалась про себя. Огляделась по сторонам. Решение созрело мгновенно. Гость попытался уклониться, скатиться с кровати, освободить руки, но я была быстрее, со всего размаха опустив пустой кувшин ему на голову. Мужчина дернулся, закатил глаза и обмяк.

Пару мгновений я прислушивалась к спящему дому, но в тишине слышался лишь бешеный стук собственного сердца. Мы шумели, но, видимо, недостаточно громко, чтобы заставить любопытных сползти с кроватей и выйти в коридор.

Дальнейшее заняло минут пять, не больше. Тратить время на связывание мужчины я не стала. Смысл? Все равно скоро начнут просыпаться постояльцы, и его найдут. Да и маловероятно, что он очнется быстро, все же приложила я его со всей дури испуганной курицы.

Сняла веревку – еще пригодится, сунула непросохшие вещи в мешок – потом разберемся, надела сапоги, взвалила на плечо мешки и на цыпочках спустилась вниз. На каждый скрип останавливалась, обливаясь потом и ожидая гневного окрика, но пронесло.

На выходе не выдержала и наведалась на кухню, потратив еще пару драгоценных минут на ограбление кладовой. Пополнив припасы, выскочила во двор.

Еще никогда я не седлала Орлика с такой быстротой. Рядом с моим конем обнаружился чужой, не расседланный, и даже седельные сумки не были сняты. Я сунула любопытный нос в одну – одежда, вещи, а вот во второй были бумаги под печатями, часть из них явно зачарованные. Кинула взгляд на бланки. Куда уж без тебя, Тайная канцелярия, чтоб вас всех разорвало!

Прямо за воротами пустила коня в галоп. У меня был примерно час форы, свернуть в лес всегда успею, лучше воспользоваться пустынной дорогой, пока агент валяется без сознания. Однако гость был прав. Орлик – слишком приметный конь, чтобы продолжать на нем путь. Как ни жаль, придется расстаться.

Орлик практически летел по дороге, копыта со звонким цоканьем касались мокрых после дождя плит, и сосны, стоящие вдоль тракта, отражали и множили эхо нашей скачки. Я боролась с желанием пришпорить коня, чтобы оказаться как можно дальше от трактира. Душу заливал пьянящий восторг – ушла, улизнула, оставила в дураках! Скинула капюшон, сняла шляпу, позволяя ветру безнаказанно ворошить волосы. Щеки горели, на губах играла улыбка. Получилось!

Встающее за лесом солнце протягивало розовые тени по серому мху, в кустах раздавались первые перепевы лесных птиц, прошедший накануне дождь оставил после себя сладкий привкус свежести, и казалось, что это замечательное утро радуется вместе со мной.

Уж не знаю, кого благодарить за подобное везение, но сегодня мне чудом удалось уйти из жадных лап Тайной канцелярии.

Когда сошел адреналин и вернулся здравый смысл, я пустила Орлика крупной рысью. Дорога за спиной была приятно пустынна, а скоро покажется и нужная развилка, если карта не врет.

Он назвал меня ведьмой, знал, собака, о моем родстве и возможном наличии дара, а когда убедился, что в трактире ночую именно я, не стал рисковать в одиночку сцепиться с ведьмой. Вот и причина моего везения. Агент боялся меня не меньше, чем я его.

В трактир завернул случайно – обсушиться после дождливой ночи, в конюшне заметил Орлика и решил проверить, чей это конь. Не хочу даже думать о том, что поиски зашли далеко на север или что я сильно недооценила господ из канцелярии, – меня банально просчитали и теперь спешно перекрывали северную границу. Этот вариант был бы самым грустным.

Тряхнула головой – будем надеяться на лучшее. Наша встреча – действительно случайность, но теперь эта случайность может мне дорого обойтись. Итак, канцелярия взялась за меня всерьез, снабдив агентов по всей стране подробным описанием. Не слишком умно тратить столько сил на одну княжну, когда проблем и без того хватает.

Допустим, они арестовали большинство семей так называемых предателей в первые два дня. Многие жили в столице или рядом. Но зачем так настойчиво гоняться за остальными? Не понимаю.

На душе стало тошно от предчувствия надвигающейся беды – горького, вязкого, пахнущего болью, отчаянием и потерей свободы. Я что-то упустила из виду, но что?

Гадать не было смысла. Надо думать о сегодняшнем дне.

Как ни оттягивала я этот момент, но с Орликом придется попрощаться. Тарецкие скакуны слишком приметны, а для загоняемой дичи, которой я, увы, сейчас являюсь, такой конь – непозволительная глупость. Я совершила ошибку, взяв с собой Орлика, но четыре дня назад побег казался чем-то несерьезным, да и не могла я сесть на кого-то другого, кроме Орлика.