В конце 1946 года Настя родила девочку. Назвали её Оксаной.

Вот так и получилось: отец - на работе, мать - с младенцем, а Чарнота - с Ваней. Позже Ванечку устроили в детский сад. Чарнота утром приводил его туда и вечером забирал. Одна воспитательница детского сада, украинка по национальности, пока Ваня у своего шкафчика самостоятельно переодевался, отвела Чарноту в сторону и восхищённо поведала ему:

"Ваш внучек, вот уж бут, так бут; камень, а не мальчишка. Уж коли чего захочет - добивается своего ну, просто, с каменным упорством. - Помолчала и после паузы добавила. - Инженером будет".

Почему именно инженером Чарнота уточнять не стал. Видимо эта женщины считала, что для инженера самое главное качество - упорство в достижении цели.

Позже Чарнота узнал от Петра, что "бут" в переводе с украинского - "камень".

К шестилетию подарил Чарнота Ване сразу два одинаковых набора строительных кубиков. Долго Ваня с ними возился в этот день, гулять даже не пошёл; друзья звали - не пошёл. Наконец выстроил целый город с башенками, куполами, арками. Григорий Лукьянович ему помогал. В комнату как раз зашёл отец и спрашивает:

"Что же ты построил, сынок?"

7"Царство" - отвечает.

Мужчины куда-то вышли из комнаты. Через некоторое время возвращаются, а Иван резинкой от трусов (он эту резинку у матери из мешка добыл. Из того мешка, который с разными тряпками под швейной машинкой лежал) как будто каким-то сказочным оружием расстреливает выстроенное царство: купола, башни, арки - всё развалил.

"Что ж ты делаешь, Ванечка? Строил-строил, а теперь разрушаешь, зачем?"- спросил Чарнота.

"А там царь живёт", - был ответ.

"Так пусть себе живёт", - включился в разговор и Пётр.

"Он плохой, он бедных дразнит".

Мужчины переглянулись. А когда вышли из комнаты Чарнота торжественно заметил:

"Запомни этот день, Петро. Твой сын впервые в своей жизни встал на защиту униженных и оскорблённых. Ему только шесть лет, а он уже за социальную справедливость воюет".

Пётр, довольный, рассмеялся:

"Да уж, и меня он удивил!" - сквозь смех воскликнул он.

"Надо это чувство справедливости у него укреплять", - сказал Чарнота.

"А это не сложно - сам ему читай и давай читать самостоятельно побольше сказок. В них справедливость всегда торжествует", - подсказал Пётр.

"Верно. Так и нужно делать", - согласился Чарнота.

"И вот ещё что, - добавил Пётр, - Ивану нужно искать дело, которым бы ему нравилось заниматься. Понимаешь, - Пётр замолчал и задумался. - понимаешь, человек, занятый делом, совсем иной человек, чем праздный оболтус. У такого человека появляется мирная жизненная основа, которой он дорожит. Более того, 8я думаю, что только такие люди заинтересованы в стабильности реальной жизни, то есть они не хотят никаких революций, войн, предпочли бы жить в обществе без лжи. Другими словами: люди, занятые интересным для них делом - самые мирные люди на земле".

"И именно эти люди острее всех ощущают давящую, тупую, ненормальность несовершенной государственности", - подхватил Чарнота. Пётр с заинтересованным удивлением взглянул на друга и согласился: "И это верно".

Они вышли из комнаты, оставив Ивана разбираться со своими кубиками.

"Ты помнишь тот первый твой подарок своему приёмному сыну?" - спросил Чарнота.

"Это педальный автомобиль, что ли?" - уточнил Пётр.

"Да, да. Тогда твой сын ещё был мал для такого подарка, а теперь - как раз. Так вот, мы как-то, гуляя с ним, нашли тут не далеко площадку, залитую новым дорожным материалом. Как он называется, забыл".

"Асфальт", - подсказал Пётр.

"Вот, вот - асфальтом. Я его на эту площадку целый месяц водил. И он с твоей машины там не слезал. Мне всегда большого труда стоило уговорить его идти домой".

"Отлично, - перехватил инициативу в разговоре Пётр, - Вот и развивай у него тягу к шофёрскому делу, а я буду тебе в этом помогать всячески. У меня на заводе есть гараж. С завгаром я договорюсь. Нужно будет туда его сводить. Пусть посмотрит на настоящие машины".

Скоро Чарноте подвернулся случай дать Ивану хороший урок шофёрского дела.

Выстроил тот как-то целый город из кубиков. И стал по улицам этого города на игрушечной машине разъезжать. Тащит её на нитке и лихо поворачивает. Да так лихо, что целые дома рушатся. Чарнота увидел это и говорит:

"Плохой ты шофёр, Иван. Задача шофёра проехать так, чтобы не только не 9разрушать ничего, но даже не задеть ни одного угла, ни у одного дома".

Ваня насупился. Плохим шофёром быть не хотелось. Всё, что развалил, восстановил и стал аккуратно ездить по улицам своего "города"; медленно, но аккуратно. К задней части машинки привязал ещё одну нитку но - покороче. И как только машинка не вписывалась в поворот, руками её не трогал, а за заднюю нитку подавал назад (будто включая заднюю скорость) и затем проезжал, ничего даже не задев.

С тех пор любимым Ваниным занятием стало вождение машин.

В своём педальном автомобиле он души не чаял. В него можно было садиться, у него был руль, и он мог по воле водителя двигать куда угодно. На площадке заднего двора дома (той - хорошо асфальтированной площадке), дед помог внуку разрисовать её мелом так, что получился городской дорожный узел: с улицами, разными перекрёстками, тротуарами, пешеходными переходами. Чарнота с работы принёс много кружочков, выпиленных из фанеры и раскрашенных в цвета светофора. Детвора дома чуть ли не ночевала на заднем дворе. Кто-то из них принёс настоящий жезл регулировщика... Вобщем, из пяти ивановых одногодков трое, когда выросли, стали шоферами. И Иван в том числе.

Но до того, как ощутить себя настоящим самостоятельным-самодостаточным водителем автомобиля, Ивану пришлось отучиться 8 лет в школе, 4 года в техникуме и отслужить четыре года на Советском Военно-Морском флоте.

------------------------------------

Когда Иван пошёл в школу - первый раз в первый класс; чтобы дать почувствовать ребёнку - на сколько важен и ответственен наступающий момент, открывающий для маленького человека целую эпоху, дед организовал всё так, что вместе с Иваном на праздник первого звонка пошли: он сам, отец, мать и маленькая 10Оксана, которой до школы нужно было расти ещё целых четыре года.

Детей в класс ввела их первая учительница; уже не молодая и потому, как показалось Чарноте, надёжная воспитательница его Ивана.

Когда детишек завели в класс, а учительница предложила занимать любое понравившееся место, Ивану приглянулась парта у окна в последним ряду и он за эту парту и сел. Так все восемь лет он и просидел на этом месте. Вид из окна позволял ему иногда уноситься из класса, от скучного урока - за тридевять земель в тридевятое царство, в тридевятое государство. Книжки и радио, передачи которого он иногда слушал, но особенно кино, так развили его воображение, что перенестись куда угодно и в любое время, для Ивана не составляло труда. Учительница рассказывает о глаголах и спряжениях, а Иван повернёт голову налево, уставится в голубое небо и унесётся на "Планету Бурь" или с Ихтиандром - в глубины морские, или на парголовские озёра, где каждое лето родители снимали дачу, и где он с местными мальчишками рыбачил. Для рыбалки сначала нужно было в заводях наловить букарок и клопов (это не тех клопов, что по стенкам коммунальных квартир ползают, а ночью пьют кровь из спящих людей, а клопов - из которых затем выводятся бабочки и мотыльки, а из букарок - стрекозы). А затем на них ловить рыбу. Для ловли букарок и клопов нужно было взять сачок или намётку (большой сачок треугольной формы) и бродить по колено или даже по пояс в тёплой стоячей воде, пахнувшей прелыми водорослями и ещё чем-то живым, какой-то основой жизни; бродить среди кувшинок и лилий, прижимая сачок или намётку ко дну и протраливая этим инструментом один за другим участки заводи.