Чарноте не долго пришлось ждать Людмилу. Она вышла из дома, подхватила его под руку и они пошли быстрым шагом.

"Куда идём?" - спросил Чарнота, с удовольствием вышагивая рядом с этой шикарной женщиной.

"Тут не далеко есть один переулочек с замечательным названием Сивцев Вражек, вот туда и идём. Там нас ждёт извозчик. Я не хочу чтобы соседи Натальи видели, что её сестра так шикует: ездит только на извозчике, да на авто. Зависть отвратительное качество. Не хочу дразнить гусей, то бишь - рабочих и крестьян", - сказала Людмила и тихо засмеялась.

"Есть зависть и она действительно отвратительна, но есть чувство справедливости. Я думаю, что у многих рабочих и крестьян России это 220чувство, очень долго просыпавшееся в них, в семнадцатом проснулось окончательно и вот сейчас каждый из них строго следит, чтобы обман большинства не пошёл по новому кругу".

"Ну и пусть следят, а мы всё равно поедем на извозчике", - озорно взглянув на любимого мужчину, сказала Людмила.

"Любезный, отвези-ка нас к трём вокзалам", - тем же тоном сказала она, когда они оба уселись в извозчичью пролётку, одиноко стоявшую на углу переулка и какой-то широкой улицы.

Извозчик тронул вожжи и лошадь с места пошла мелкой рысцой - застоялась.

Скоро открылся вид на Кремль. Стена и башни из красного кирпича как будто специально своим цветом указывали на то место, где ныне помещалось сердце нового государства.

"Да, да, - угадав мысли своего возлюбленного, подтвердила Людмила, - здесь они прячутся, за этими стенами".

"За стенами с башнями на которых царские орлы о двух головах", - съязвил Чарнота.

"Ничего, - ответила Людмила, - они скоро что-нибудь придумают им на замену и полетят эти птицы на землю вниз тормашками".

"Ты так думаешь? И тебя такая перспектива не огорчает?" - спросил Чарнота, но вместо ответа она, взяв его руку своими обеими, положила её себе на колени да так, что его рука оказалась между чуть-чуть раздвинутых 221ног женщины. Чарноту как будто поразил удар молнии. Он напрягся и тут же попросил:

"Не надо, Люсенька, или я тут прямо в телеге и кончу".

Она радостно рассмеялась и выпустила из плена его руку.

Придя в себя, Чарнота спросил:

"А что это за мальчик - Олег. Какой-то странный он".

"Да, странный...", - и Людмила рассказала его историю.

Чарнота слушал внимательно, а в конце рассказа сделал вывод:

"Чудеса творятся на этом свете: псы человеческих детей рождают".

"Нет, - поправила Людмила, - переделанный в человека пёс родил себе подобного. И, я думаю, совсем не обязательно, что это дитя будет хуже тех, что рождаются у людей. Иногда на свет от людей появляется такое, что хуже любого зверя, хоть оно и в человечьем обличье".

"Согласен", - произнёс Чарнота, а, обнаружив, что его не услышали, повторил: "Согласен, на войне встречался с такими, и не раз".

"Кстати, как ты считаешь: сколько мальчику лет?" - загадочно глядя на Чарноту, спросила Людмила.

"Лет пять", - не задумываясь ответил тот.

"Ошибаешься - всего два года".

После этого Чарнота задумался и не выходя из задумчивости произнёс как бы про себя: "Особенности развития псиной породы".

Коляска, в которой они ехали, повернула на Каланчёвскую улицу и Людмила сказала:

"Подъезжаем".

222 "Я тут уже был", - обрадовался Чарнота, когда они выехали на площадь.

"Ну, вот и хорошо, - ответила Людмила, а извозчику сказала - Остановись здесь!"

Тот натянул поводья. Людмила расплатилась и Чарнота, по лицу возницы определил, что размер оплаты обрадовал его.

"Премного благодарен, премного благодарен", - закивал тот, пряча купюру куда-то на грудь, под одежду.

"Старой закалки лихач, - сказал Чарнота, провожая взглядом отъехавшую пролётку. - Вон как с места рванул".

"Это он забоялся, что я отберу у него такую уйму денег. Подумал, наверное, что я ошиблась", - улыбнулась Людмила.

"А сколько ты ему отвалила?" - спросил Чарнота.

"10 рублей" - был ответ.

Гостиница находилась прямо на площади "Трёх вокзалов". Людмила обратилась к портье:

"От наркомата иностранных дел была заявка на номер вот для этого товарища", - сказала ему Людмила, взглядом указав на Чарноту. Портье раскрыл книгу учёта и быстро нашёл в ней нужную запись.

"Да, есть - для Тёмкина Евстратия Никифоровича отдельный номер. - И уже обращаясь к Чарноте, - Документы, пожалуйста".

223 Чарнота достал свои справки. Тот, не скрывая удивления, некоторое время рассматривал их, но затем, всё-таки выдал ключ, сказав при этом:

"Второй этаж, комната двадцать четыре".

Поднимаясь по лестнице, Людмила сказала:

"Тебе, Гриша, паспорт нужен. У тебя какие планы вообще?"

"Я, Люсенька, хочу поближе с толстовцами познакомиться. Буду у них работать. Они тут не далеко от Москвы, а там видно будет", - ответил Чарнота.

"Ну вот, поработаешь там год, другой и обратишься в местное отделение милиции с просьбой выдать паспорт. Подкинешь при этом деньжат участковому и получишь свой паспорт".

"Как ты сказала, - милиции?" - удивился Чарнота.

"Да, Гришенька, о полиции забудь".

В тот момент, когда они оба входили в гостиничный номер, Чарнота обдумывал сказанное Людмилой.

Номер оказался более чем скромный: небольшая комната с одним окном. В комнате стояли кровать, стол и два стула и всё "Остальные удобства, - как выразилась Людмила, - видимо, находятся где-то в коридоре".

"Ты устраивайся, а я схожу в магазин. Нам нужно нашу встречу отметить", - сказала она и направилась к выходу.

"Люсенька, давай я схожу, а ты отдохни", - предложил Чарнота.

224 "Нет, Гриша, я лучше тебя это сделаю. То, что нам нужно, - купить можно только в коммерческом магазине и я знаю где он находится, а ты - с дороги, отдыхай", - с этими словами она вышла из номера.

Чарнота огляделся, подошёл к окну. Из окна открывался хороший вид на Каланчёвскую площадь. Было видно два вокзала, а третий, видимо, находился на той стороне, что и гостиница. Григорий Лукьянович удовлетворённо хмыкнул и вышел в коридор, чтобы разведать: где же всё-таки то помещение, без которого нормальной жизни человеческой быть не может, а, тем более, в гостинице. Он всё это нашёл в конце коридора. В помещении стоял ряд умывальников и имелось две двери. За одной Чарнота обнаружил унитаз (чистый и даже на полочке аккуратно сложенной стопкой лежала нарезанная из газет бумага). Другая дверь вела в душевую комнату, где стояла ещё и белая эмалированная ванна. Из крана текла холодная вода, а вот горячую воду, по всей видимости, нужно было готовить с помощью дровяного котла, который стоял тут же и от которого шла труба к ванной, заканчивающаяся отдельным краном. Лежащая у котла охапка берёзовых дров, натолкнула Чарноту на мысль - искупаться. В саквояже у него имелась коробка французских спичек, за которой он и отправился. Взяв спички и закрывая номер, Чарнота оставил в притворе двери записку для Людмилы на клочке немецкой газеты. В записке он указал где его искать, если та вернётся раньше, чем он осуществит задуманное.

225 С помощью газетных нарезок из туалета и бересты, содранной с нескольких поленьев, Чарнота быстро разжёг огонь в топке котла. Уже через десять минут в ванной комнате стало тепло, а из крана потекла тёплая вода. Выходя из ванной комнаты, Чарнота чуть ни столкнулся с бабой. Толстая, краснощёкая, она возмущённо заговорила:

"Это чтой-то ты гражданин, самоуправничаешь? Помыться хотите, - вдруг перешла она на вы, - обратитесь к Егору Петровичу, а он скажет мне, а самоуправничать зачем же".