300 Как-то по радио Иван услышал русский романс. Его пела женщина. И как пела!

"Не уходи, побудь со мною...

Я поцелуями покрою

Уста и очи, и чело...

Я так давно тебя люблю,

Тебя я лаской огневою

И обожгу, и утомлю...

Пылает страсть в моей груди.

Восторг любви нас ждёт с тобою.

Не уходи, не уходи".

Каково же было удивление Ивана, когда он узнал, что слова этого романса написал мужчина. Он как мог пропел этот романс Римме и спросил:

"Верно ли описаны твои чувства, когда ты со мной?"

Она подтвердила, что верно.

"Значит это и есть любовь?" - продолжал он допытываться. Римма ответила не сразу:

"Не совсем. Телесной любви мало для того, чтобы можно было сказать: я по-настоящему люблю".

"А что же ещё нужно?"

"А на это я тебе ответить не могу. Не знаю", - сказала женщина.

С этого разговора Ивана не покидала, ставшая навязчивой, идея найти или даже самому выработать определение этого понятия. И он справился с поставленной задачей. Сначала родилась первая строка этого определения:

"Любовь - это осмысленное половое влечение".

301 Иван рассуждал так: если идёт речь о любви человеческой, то нельзя забывать о том, что отличает человека от животного - нельзя забывать о человеческой способности к умственной деятельности.

"Вот почему у человека влечение к другому полу должно быть осмысленным. Иначе это будет не человеческая любовь, а звериная", - сделал он окончательное заключение.

Как-то на работе, разговаривая с секретарём заводского Парткома, уже пожилым человеком, Иван спросил его: любит ли он свою жену? Тот пожал плечами, подумал и сказал:

"Я привык жить с ней вместе. Когда её нет дома - становится как-то неуютно. Я просто физически ощущаю её отсутствие".

После этого разговора к определению добавилось ещё несколько слов. А уж после того, как он женился и прожил с женой десять лет и у них родились два прекрасных, здоровых мальчугана, определение приобрело свой окончательный вид:

"Любовь половая между мужчиной и женщиной - это осмысленное половое влечение, переходящее в привычку к совместной созидательной жизни в которой благо любимого становится твоим благом; и в которой сначала зарождается, а затем всю жизнь крепнет чувство ответственности перед объектом любви".

Слово "созидательной" явилось в определение последним. Уже в преклонном возрасте Иван, просматривая свои бумаги по теории этики ДМД, натолкнулся на собственную фразу, представляющую из себя вопросы: может ли чиновник, который за свою жизнь гвоздя не вбил, по-настоящему любить женщину? А женщина, которой не пришлось в жизни ничего сделать своими руками такого, что послужило бы другим людям; то есть создать годный к потреблению продукт? Ответ: такие люди неполноценны, поэтому и любовь у них неполноценна.

-------------------------------

А вот как Иван женился: дочери Риммы Ольге или Олюньке, как мать её называла, в 1968 году исполнилось тринадцать. У Ивана отношения с ней складывались хорошие. Он иногда гулял с девочкой во дворе; это когда Ольга была ещё маленькой и её нельзя было отпускать одну на улицу. Водил он её в зоопарк, в планетарий, цирк. Вобщем - они дружили. Иван, как умел, помогал девочке в развитии: решал с ней школьные задачки, читал ей 302книжки. У неё обнаружились наклонности к танцу и Иван отвёл её в хореографический кружок при районном доме пионеров.

Как-то раз, когда Ольга была в школе, а Иван и Римма, насытившись интимным общением, лежали в постели, Римма сказала:

"Меня Олюнька беспокоит".

"И чем же она тебя беспокоит?" - спросил Иван.

"В ней уже начинает просыпаться женщина. И это я вижу. Ведь я тоже женщина, только опытная. Я вижу: как она стала смотреть на мужчин; по особенному смотрит - по-женски. Боюсь я за неё. Вот встретит какого-нибудь придурка, их же так много у нас. Забеременеет, не дай бог, ну и всё - вся жизнь наперекосяк пойдёт".

Римма повернулась на левый бок. Обняла Ивана, правую ногу положила на него так, что бедро легло на гениталии, а в ухо прошептала, как будто стесняясь того, что шепчет:

"Тебе же всё равно жениться надо, детей заводить. Так возьми её. Она будет красивой женщиной - это видно уже теперь, да и не глупая она, ты знаешь. Меня в дрожь бросает, как подумаю, что ей с мужиком не провезёт. Это же какое для бабы несчастье!"

Иван, размышляя над предложением Риммы, вспоминал как года два назад, когда они с Ольгой вернулись домой после похода в планетарий, он прилёг на диван. Риммы дома не было. Девочка, видимо, занялась какими-то своими делами, а он задремал на мягком ложе. Очнулся и обнаружил склонённое над ним девчоночье лицо.

"Чего тебе?" - спросил Иван.

Ольга смотрела на него как-то совсем по-взрослому и молчала. Затем неожиданно чмокнула его прямо в губы и заявила:

303 "Я тебя люблю!"

"Вот тебе и на, - мелькнула тогда у Ивана мысль, - а девочка-то уже выросла".

Он попытался встать с дивана, но, в то же мгновение, девчонка выпрямилась во весь рост, закрыла лицо руками и выбежала из комнаты.

Иван тогда ничего не стал рассказывать Римме и Олюнька, видимо, молчала. Так этот случай и забылся бы окончательно потому, что никаких проявлений активности в этом направлении со стороны девочки больше не последовало. А Иван так и не нашёлся чем ответить ей на её поступок и потому просто молчал. И вот теперь её мама выступила в том же духе, мол, "полюби мою дочку и возьми её в жёны". Тогда-то Иван и решил рассказать о случившемся уже два года тому назад, чем очень обрадовал Римму.

"Ах, как хорошо! Вот, видишь, она, можно сказать, уже согласна".

"Я ничего сейчас тебе не могу ответить на твоё предложение, Риммочка, - сказал Иван. - Я должен всё обдумать. - и, после паузы, добавил. - А как же ты? Это значит мы должны будем расстаться?"

"Да что я - мне, главное, Олюньку пристроить, горячо заговорила Римма - И складывается всё хорошо, видишь?! Тебе жениться нужно, а девочка-невеста - вот она рядом. И уже любит тебя. Я уверена - она будет тебе хорошей женой".

"Откуда такая уверенность?" - спросил Иван. Однако, на этот вопрос он ответа не ждал. Вопрос прозвучал для того, чтобы заполнить паузу и дать возможность ему сообразить - что делать; нужно было оценить обстановку, всё взвесить. Но ничего путного в голову не приходило и Иван честно признался любимой женщине:

304 "Я не знаю, что тебе ответить. Да она же ещё совсем маленькая - ей всего-то пятнадцатый год пошёл".

"О, ты не знаешь женщин, а я вижу, что с ней происходит. Сама через это прошла и вот теперь так страшно за неё. Соблазнит её какой-нибудь мерзавец и всё - жизнь под откос. - Римма замолчала. И, через некоторое время, уже в иных интонациях - просительно успокаивающих, добавила. - Страшно мне за неё. Впрочем, я тебя не тороплю с ответом. Как я могу тебя торопить. Я же понимаю: как трудно тебе принять решение. Думай, мне ничего не остаётся, как ждать".

Дома Иван не переставал размышлять:

"А как же Римма? Сможет ли она, как женщина, смириться с тем, что её любимый мужчина теперь - с её дочерью? Тем более, что мне предстоит бывать часто рядом с ней. Я стану к ней ещё ближе, но буду теперь уже недоступен. Впрочем, почему я за неё что-то решаю. Она же мне сама это предложила, а не я ей. Если предложила - значит всё взвесила".

Мужское воображение уносило Ивана в ранее даже немыслимую для него сторону. Он знал тело зрелой женщины. А каково тело девочки-девушки?

"Наверное - маленькие упругие груди, кожа как бархат, нежный девичий пушёк на лобке, а там - в самом сокровенном месте, что там? А какова она на вкус?"

Этими мыслями он доводил себя до такого возбуждения, что его член напрягался до крайностей, а семенные железы - его яички, начинали болеть. Ноющая боль в них утихала только тогда, когда он искусственно освобождался от накопившейся в них жидкости. Разрядка наступала быстро - после нескольких возвратно-поступательных движений собственной рукой 305струя ударяла из всё ещё возбуждённого члена с такой силой и в таком количестве, что удивляло даже самого Ивана. Жидкости накапливалось так много, что создавалось впечатление будто он писает спермой. После разрядки ему, наконец, удавалось обуздывать своё воображение и он засыпал, ну точно так, как в юности после первого опыта мастурбации: он кончал, наслаждался ощущениями оргазма и тут же засыпал. Примерно с неделю Иван никак не мог принять решение как ответить Римме на её предложение. В конце недели он решил всё-таки подчиниться чувствам. Он ощущал, что ему хочется начать жить половой жизнью с девочкой; и было решено дать согласие.