212 "Самое худшее - тебе рожать придётся. А может это и самое лучшее. Я знаю, что много женщин страдают от того, что никак не могут забеременеть. А ты вот уже - в двадцать один год".
"Спасибо, утешил братик", - сказала Оксана и отвернулась, чтобы тот не заметил как у неё на глазах навернулись слёзы. Но Иван всё понял. И вдруг неожиданно для себя озвучил необычную мысль:
"А я свои "голоса" попрошу, чтобы помогли тебе", - сказал он. Оксана поняла, но совершенно серьёзно спросила брата:
"Попросишь, чтобы они помогли мне родить?"
"Нет, конечно. Впрочем, ты сама чего хочешь?"
"Хочу, чтобы ничего не было, чтобы я опять была как раньше. Родить ребёнка хочу тогда, когда к этому готова буду".
"Ну вот, я об этом и попрошу", - сказал Иван и добавил: - Не грусти сестрёнка, Это и есть жизнь. Если вдруг станешь молодой мамой, то - какое счастье. Да мы все тебе поможем. Не грусти".
"Спасибо, братик - растроганная словами Ивана, сказала сквозь слёзы Оксана. - А сейчас - иди, я одна хочу побыть".
------------------------------
213 Учёный врач-психиатр Олег Павлович Каретников заканчивал писать отчёт о работе его лаборатории за год. Взяв в руки очередной чистый лист бумаги, он поставил на нём номер страницы 212 и написал: "Таким образом, можно констатировать, что в отчётный период лаборатория выполнила плановое задание по новым разработкам". Подумал. Затем поставил дату и расписался. Положив последний лист в общую папку, оценил внушительный её объём и мысленно сделал заключение:
"Я выполнил рекомендации Найдёнова - налил воды столько, что чуть сам ни утонул в ней. Думаю, что и Левит будет доволен".
На следующий день, сидя в приёмной проректора по научной работе, Олег Павлович размышлял о советских реалиях:
"Они и научную деятельность хотят планировать. "За предстоящий отчётный период следует сделать десять научных открытий" - передразнил он начальство и так громко и злорадно хихикнул, что секретарша вопросительно взглянула на него. Каретников улыбнулся ей в ответ, встал с дивана и сделал вид, что очень интересуется висевшим на стене и вставленным в деревянную рамку дипломом. Диплом был выдан Академией наук СССР Институту 214психиатрии за выдающийся вклад в советскую науку. И вновь мелькнула в голове нерадостная мысль:
"Чиновники от науки друг друга награждают и тем довольны. Театр абсурда какой-то".
Голос секретарши прервал его размышления:
"Олег Палыч, Михаил Ёсич вас ждёт".
Войдя в знакомый кабинет, Каретников пожал протянутую Левитом руку, и проследовал на указанное им место. Тот прошёл к своему столу и сел. Он некоторое время молча разглядывал подчинённого, наблюдая как тот достаёт из своего старомодного кожаного, с двумя замками и ремнём посередине, портфеля толстую папку с завязками и когда он стал завязки развязывать, сказал:
"Это и есть отчёт? Оставьте мне его. Я посмотрю и передам в машинописное бюро. Вы лучше расскажите мне: как ваше здоровье, как поживает ваша супруга Мария...- он замолчал, ожидая подсказки.
"Степановна", - не заставил себя ждать Каретников.
"Да, да Мария Степановна", - закончил фразу Левит.
"Здоровье моё хорошее и Мария Степановна в порядке. Вы лучше Михаил Иосифович, расскажите:215что нового по нашему делу?" - попытался направить разговор в нужное для него русло Каретников.
"Да ничего нового. Все ждут вашего отчёта. В органах умеют, когда это нужно, терпеливо ждать. Вот посмотрю, что вы там написали, дальше приведём его в достойный вид и передам ректору; и тогда уже мы с вами будем ждать. А вы спокойно, если сможете, конечно, спокойно работайте", - сказал Левит и поднялся со своего места тем самым показывая, что аудиенция окончена.
Выйдя из кабинета начальника, Каретников изобразил дежурную улыбку для секретарши и направился к себе в лабораторию по дороге пытаясь разрешить очередную задачу чиновника.
"Что он имел в виду, когда сказал "работайте, если сможете"?"
Девушка-лаборантка сообщила, что только что ему звонил мужчина и что он перезвонит. Каретников в ответ кивнул и прошёл к своему столу. Через некоторое время зазвонил телефон.
"Здравствуйте, Олег Павлович. Это вас беспокоит Иван Бут. Не забыли ещё такого?" - раздался в трубке мужской голос.
"Не забыл, не забыл Иван. Очень рад. Слушаю тебя".
216 "Я бы хотел с вами переговорить по очень важному делу. Я нахожусь у ворот вашего Института в машине. В том грузовике, на котором перевозил вам новую мебель на новую квартиру. Помните? - и не дожидаясь ответа добавил: - Нам будет удобней переговорить в машине. Если у вас есть время, то я вас жду".
Каретников на несколько секунд задумался. События с этими "органами" так выбили его из научной рабочей колеи, что войти в трудовой ритм никак не удавалось, а потому именно сегодня у него было масса свободного времени.
"Хорошо, я сейчас к тебе выйду", - согласился Каретников.
За воротами Института Олег Павлович сразу узнал, стоящий невдалеке иванов фургон. Подойдя к машине и открыв дверь кабины, он увидел улыбающееся лицо знакомого и глубоко симпатичного ему шофёра и сел рядом с ним. Обменявшись дежурными фазами о здоровье, погоде и прочем, мужчины приступили к главному. Иван, сделав паузу, заговорил тихо, но уверенно:
"Олег Павлович, из наших предыдущих разговоров я сделал вывод, что вы человек прогрессивных взглядов и видите, также как и я, очень много нехорошего в нашей действительности. В стране, где мы с вами живём, разговаривать о 217политике с каждым встречным-поперечным опасно. Но и не разговаривать о ней также опасно. Поэтому, хочешь-нехочешь, а приходится рисковать. Я, в определённой степени, рискую, выбрав вас человеком с которым предполагаю говорить обо всём. Если вы считаете, что я ошибся, если вы просто далеки от политики и на эти темы не желаете говорить - так и скажите".
"Я знаю твоего деда, Иван. Мы с ним обсуждали такие темы, что очень даже рисковали махнуть до Нерчинска в казённом вагоне; но, - обошлось. Думаю, что и с внуком обойдётся. Я готов говорить с тобой на любые темы и ты, в свою очередь, будь уверен в том, что, разговаривая со мной, ты ничем не рискуешь".
Иван протянул руку, и мужчины обменялись рукопожатиями.
"Скажите пожалуйста, Олег Павлович, а правда ли, что в СССР тех людей, которые открыто не согласны с принципами политического устройства страны, объявляют сумасшедшими и насильно помещают в специальные психбольницы?" - спросил Иван и был удивлён теми изменениями, которые тут же произошли в лице Каретникова. Его лицо прямо на глазах похудело, осунулось.
Чувствуя, что с его лицом творится что-то не то и Иван этому явно удивлён, Олег Павлович опустил 218голову вниз и обеими руками закрыв лицо, замер. Иван испугался такой реакции собеседника.
"Что с вами, Олег Павлович? Вам плохо?" - полушепотом спросил он.
"Нет. Нет, сейчас всё будет впорядке, - поспешил успокоить собеседника Каретников. - Просто ты даже не представляешь себе: как актуальна для меня эта тема в настоящее время. Да, Иван, среди честных врачей-психиатров это явление именуется как карательная психиатрия или даже "карательная медицина". Но это среди честных врачей так говорят, но есть и другие. И не дай бог тебе попасть к ним в лапы. Как там Евстратий Никифорович поживает?" - неожиданно сменил тему Каретников; и этим показывая Ивану собственное нежелание обсуждать сейчас поднятый им вопрос.
"Нормально поживает. Приболел тут как-то, но быстро оправился и теперь чувствует себя хорошо. Ежедневно совершает пешеходные прогулки. Да вы заходите к нам. Он рад будет".
"Ну, что ж, спасибо, обязательно зайду. Передай ему привет". - Каретников помолчал. Затем взялся за ручку двери кабины автомобиля приоткрыл её, но, перед тем как выйти, сказал:
