Оксана замолчала и через некоторое время добавила:

"Всё у меня"

207 Следующим поднялся со стула Иван и заговорил:

"Я хочу определиться по ключевому пункту теоретического ленинизма - по "диктатуре пролетариата". Однозначно, по Ленину мы должны жить в условиях диктатуры пролетариата вплоть до бесклассового общества. В СССР официально признаётся существование двух классов: рабочего пролетариата и крестьянства, а диктатура пролетариата, также официально признано, не нужна. У нас другая диктатура - диктатура партийной бюрократии, но они её называют "общенародным государством". Ленин хитрил, когда называл Советы - "русской формой пролетарской диктатуры". Сейчас в СССР у нас формально Советская власть, а на самом деле - власть функционеров КПСС. Я даже разбираться не хочу: врал он или искренне заблуждался - в любом случае, результат налицо и этот результат отвратен. А эта крылатая ленинская фраза двадцатых годов: "Государство это есть организованный в господствующий класс пролетариат" - обернулась в условиях СССР - блефом. И он правильно, ненароком, конечно, выразился в адрес своих последователей: "Тот, кто отрицает диктатуру пролетариата, - не марксист".

Наши власти объявили СССР - общенародным государством, значит - они не марксисты. Итак, подвожу итог, - Иван, чтобы придать своим словам выразительность, сделал паузу и обвёл взглядом присутствующих. - Итог: Владимир Ильич Ульянов(Ленин) марксистом был только до 1911 года. А наши советские "марксисты-ленинцы" так никогда на деле и не стали ни марксистами, ни ленинцами. Они таковыми являются только на словах, то есть врут напропалую. А если так, то и относиться к ним нужно исходя из сделанных выводов -208 как к лицемерам, глупцам и преступникам". Иван сел, показав этим, что в этот раз он всё сказал.

Со своего стула поднялся Пётр Александрович.

"Я хоть и не очень-то внимательно читал обсуждаемую книгу - так, пробежал глазами, но понял, что Ленин всё-таки хотел отдать власть именно рабочему пролетариату. Он до конца своих дней проводил идею о том, что властвовать должны простые люди. Я даже для себя выписал его слова из тома ╧ 39, со страницы 226. Пошёл в нашу заводскую библиотеку, четвёртого издания Ленина там не оказалось, в пятом нашёл и выписал. - С этими словами Бут-старший достал из бокового кармана своей домашней куртки вчетверо сложенный листок. Развернул его и торжественно прочёл:

"Руководить работой строительства социализма могут и должны в большем числе рядовые рабочие и крестьяне-труженики", - прочитав эти строки, он молча сел на своё место.

Чарнота понял, что пришло время ему сказать своё слово, и заговорил:

"Мы ещё пока не знаем: на что нужно заменить то, что представляет из себя СССР как государство. Мы только уверены, что менять его нужно; и что дело это - длительное, а потому приступать к нему необходимо прямо сейчас. Создавать политическую партию снизу, идти к свержению этой власти насильственным путём, как это сделали революционеры с царизмом, в настоящее время абсолютно бесперспективное дело - нас переловят и пересажают очень быстро. Остаётся одно - провести в монархи своего человека. И я настоятельно предлагаю этим заняться нашему Ивану - дед взглянул на Бута-младшего, а тот сидел и спокойно слушал как будто только 209что сказанное дедом и не является вовсе какой-то неожиданной сенсацией, а так - бытовуха. Всё объяснилось, когда он сказал:

"Деденька, я всё давно понял и готов к этому. Только вот пока ещё не додумал: с чего начать, это во-первых; и во-вторых, меня смущает то, что мы будем прорываться к власти не зная что предложить взамен".

Чарнота заволновался:

"Как это не знаем, как это не знаем?! Да одно то, что ты с царского трона заявишь, что марксизм-ленинизм ведёт по ложному пути и что марксисты-ленинцы давно переродились в бюрократических социалистов, - при этих словах он пальцем указал на Оксану. Этим как бы поблагодарив её за сделанное ей открытие бюрократического социализма. - Этого достаточно будет, чтобы оправдать твой идейный карьеризм".

Заговорил Пётр Александрович:

"А начинать нужно вот с чего: увольняешься с работы и переходишь ко мне за завод - в гараж. Машину тебе дадут хорошую, поработаешь. Через некоторое время подашь заявление в партию. Двух партийных поручителей для тебя я найду. А дальше - видно будет".

На этом собрание закончило свою работу. Иван дождался пока все выйдут из комнаты и спросил у деда о его здоровье.

"Как видишь, - весело заговорил дед. - Плоховато было, но отлежался и пошёл. Сегодня вот километра три прошёл. Так что, поживём ещё". Иван обнял деда и быстро вышел из комнаты. На лестнице он догнал Оксану:

"Ты сегодня что-то какая-то грустная, сестрёнка? Что случилось?"

210 Оксана опустила голову, помолчала, а затем пригласила брата к себе в комнату. Они вошли в комнату и Оксана плотно прикрыла за собой дверь.

"Ты будешь первым, кто узнает эту новость", - сделала паузу, видимо подыскивая слова. - Я, Ваня, беременна".

Иван от неожиданности так и сел на рядом стоящий стул. Задумался. В комнате воцарилось тягостная тишина.

" Кто отец?" - наконец спросил он.

"Да причём здесь отец? Я и знать его не хочу, - заволновалась Оксана, - Но знаю, конечно. У меня к нему претензий нет. А вот к советской резиновой промышленности - есть. Хотя, что толку от моих претензий!"

"Мать знает?" - спросил Иван.

"Никто не знает. Ты - первый"

"Что собираешься делать? Рожать?"

"Я сейчас нахожусь в стадии выработки концепции поступка", - медленно произнося слова, сказала Оксана.

"Да ты уже настоящий философ, сестрёнка. Это надо же такое завернуть - "в стадии выработки концепции поступка". Довольно-таки странное выражение. Откуда это?" - спросил Иван.

"Ниоткуда. Это моё".

"Браво, сестрёнка!" - восхищённо воскликнул Иван. Ну, хорошо, доверие за доверие. Я сейчас расскажу тебе, что со мной случилось в командировке.

И он всё подробно рассказал. Оксана сначала слушала как бы не внимательно, была задумчива, сама в себе, но на середине рассказа стало видно, что её очень заинтересовали описываемые Иваном события.

211 Иван закончил рассказ. Брат и сестра молчали.

"Это непознанное", - сказала Оксана.

"Что?" - переспросил Иван.

"Непознанное, то есть в человеческом мировоззрении имеется пустота - это то, что человек не знает. А так как природа пустоты не любит, то человек начинает искать, чем бы эту пустоту заполнить. Всякие фантазии у него возникают. Религии в этом помогают человеку".

"Ты хочешь сказать, что я всё это насочинял?" - с оттенком обиды спросил Иван.

"Да нет. Не то. Я хочу сказать, что с тобой произошло такое, что никто объяснить не сможет - это непознанное. Ты больше никому не рассказывай об этом, а то примут тебя за психа. Для людей недалёких так объяснить им непонятное и назвать человека ненормальным, - очень даже соблазнительно. Вот большевики называют всех критиков марксизма-ленинизма психически больными. Им так удобно. А так как они власть имеют, то и организовали в психбольницах специальные отделения для инакомыслящих. Всё - вопрос решён для них: кто против - тот болен и его надо лечить. А психиатрия вещь опасная в руках кретинов. Там такие препараты есть, что людей действительно могут сделать больными; в овощ превратить", - Оксана повеселела; так рассуждая, видимо, она отвлеклась от собственных тяжёлых мыслей. Иван же кипел возмущением:

"Вот сволочьё, а я этого не знал. У меня есть знакомый психиатр. Попробую расспросить его об этом".

"Расспроси, но только осторожно. И мне это интересно", - сказала Оксана и вновь погрустнела. Иван заметил это и сказал: