— Две смены — две нормы выручки сдай. Лучше, конечно, когда за одну смену закрываешь дневной норматив.

— А зачем же ты тогда во вторую смену собираешься работать? — не понял Даур.

— Поработаешь немного — и ты поймешь…

* * *

Как и всегда, в часы пик движение на Ленинградском проспекте встало. Транспортный поток продвигался со скоростью пять-шесть километров в час. Амиран нервничал, постукивая пальцами по рулевому колесу. Он то и дело высовывал голову в раскрытое окно и пытался понять, что происходит впереди. Однако ничего определенного разглядеть ему не удавалось.

— Ничего, — буркнул он то ли себе под нос, то ли негромко обращаясь к сидящему рядом Дауру. — Сейчас Белорусскую проскочим, и там получше пойдет. Наверное…

Двух пассажиров, с которыми Амирану подфартило за последние полтора часа, считать достойным началом рабочего дня никак было нельзя, а это, естественно, не прибавляло «бомбиле» хорошего настроения. Накануне выезда Шенгелиа не преминул напомнить Амирану о новом долге. Следовательно, за сегодняшний день Амиран должен был отдать в контору не четыре тысячи пятьсот, как обычно, а четыре шестьсот. И это еще не считая расходов на бензин. А теперь и чертова пробка!.. Хотя от нее никуда нельзя было деться. Просто не нужно было ехать в этот район. Надо было двигаться не к центру, а в сторону Дмитровского шоссе. Но Амиран осознал это слишком поздно.

А Даур, казалось, и не придавал никакого значения загруженности дорог. Он с удовольствием рассматривал через окно открывающиеся его взгляду столичные красоты. К таковым Даур относил и сотрудников ДПС с яркими зелеными жилетами на груди и спине, и суету прохожих, и придорожные билборды, извещавшие водителей как о том, куда выгоднее вложить средства, так и о том, что в сауне на Кропоткинской самые благоприятные условия для состоятельных клиентов…

Даур широко и счастливо улыбался, считая себя частью этого мегаполиса.

— Да что же они стоят там? — горячился Амиран. — Авария, что ли, какая? Мы так до площади и за час не дотянем!

Он снова высунулся в открытое окно, прищурился из-за бьющих с левой стороны солнечных лучей и заметил примыкающую к Ленинградскому проспекту узкую улочку. Две или три машины из общей пробки не выдержали и уже свернули на нее. Куда эта улочка вела, Амиран не знал, но его устраивало одно только то, что она не была загружена. Однако до поворота на нее его машине оставалось еще метров двадцать. Амиран хмуро бросил взгляд в зеркало заднего вида.

— Слышь, Даур, посмотри-ка, там ментов на обочине нигде не видно?

— Кого? — не сразу врубился Даур.

— Ну, милиции. Гаишников, чтоб им, ишакам, пусто было, — Амиран сплюнул в раскрытое окно. — Посмотри со своей стороны. Спереди и сзади. Нет никого?

Даур тоже высунулся в окно, как до этого делал его земляк. Бросил взгляд по ходу движения и в обратном направлении. Гаишников в ярких зеленых костюмах поблизости не наблюдалось.

— Нет, никого нет, — сообщил он Амирану.

«Бомбила» удовлетворенно кивнул головой, дождался, когда впереди стоящая машина продвинется на метр вперед, резко вывернул руль и направил «шестерку» на обочину. Лихо проехавшись по тротуару и распугав прохожих, Амиран достиг перекрестка и ушел влево по Нижней.

— А так разве можно? — растерянно спросил Даур, оглядываясь назад.

— Нельзя, — усмехнулся его наставник. — Но если следовать всем правилам, брат, то ты не то что на пригоршню золота не заработаешь, но даже на сменные трусы не хватит…

* * *

— Смотри, это наш контингент, — Амиран запустил двигатель, попутно указывая Дауру на двух низкорослых вьетнамцев, спускавшихся с крыльца общежития Педагогического института. — Денег у них немного, но зато, если время от времени наведываться в этот райончик, можно кое-что срубить.

— А кто они такие? — Даур старался вникать в каждое произносимое Амираном слово, понимая, что в предстоящей работе ему это пригодится.

— Торгаши. Нелегалы. В общем-то, по большому счету, такие же, как и мы с тобой. Только они из Вьетнама. Везут в златоглавую всякое-разное, как муравьи, а их тут шпыняют на каждом углу. Ну, да что с русских возьмешь?..

Вьетнамцы поставили на землю у входа в общежитие четыре чудовищных размеров тюка и стали оглядываться в поисках машины. Амиран призывно посигналил им и тут же подогнал машину к крыльцу. Один из вьетнамцев приблизился к раскрытому боковому окну со стороны водителя.

— На «Красный дракон»? — деловито поинтересовался Амиран.

Он уже был знаком с этой точкой, представляющей собой азиатский рынок, где, кроме всего прочего, торговали и ингредиентами для национальной кухни. Вьетнамцы с большими тюками частенько мотались по этому адресу.

Потенциальный клиент кивнул.

— За пятьсот поехали? — предложил Амиран.

Снова согласный кивок. Цена действительно была подходящей. Любой другой таксист из коренных жителей повез бы за гораздо большие деньги. Если вообще бы повез. Амиран это знал, и знал это сам вьетнамец.

— Загружайтесь, — распорядился таксист.

Вьетнамцы не заставили себя ждать. Даур, сидя рядом со своим новым товарищем, молча наблюдал за тем, как три больших тюка привязали к верхнему багажнику, а четвертый с большим трудом запихнули в салон на заднее сиденье. Оба вьетнамца расположились слева и справа от тюка. Захлопнули дверцы. Амиран стремительно сорвал машину с места. По салону мгновенно распространился резкий запах чего-то гниющего, но водитель вел себя так, словно ничего подобного и не произошло.

— На «Красный дракон» ехать — и пробок не так много, — поделился он с Дауром. — Я этот маршрут уже знаю. Наблатыкался, как говорят в Москве. Раз семь уже мотался.

— А что за запах такой, слушай? — Даур повел носом и недовольно поморщился.

— Это от их мешка, — пояснил Амиран и посмотрел на вьетнамцев в зеркало заднего вида.

— Что у вас там? — Даур обернулся.

Один из вьетнамцев что-то ответил ему, но смысла молодой человек не понял. Амиран негромко хмыкнул.

— Разговаривать с ними — что ишака доить, — сказал он, сноровисто перестраивая «Жигули» в левый ряд и тут же наращивая скорость. — Они знают только, куда ехать и сколько это стоит. Я пытался… А в мешках у них «ньок нам». Это соус такой из протухшей рыбы. Я с этой мерзостью тоже сталкивался. Ты в окно дыши, брат. Оно так легче будет, и глаза не сильно режет, — посоветовал Амиран в заключение.

— Вай! Они что, шашлык не любят кушать? Как все нормальные люди? — недоуменно воскликнул Даур, но совету все же последовал и послушно высунул голову в окно.

— Так то нормальные, — Амиран выжимал из машины все, на что та была способна. — А это же вьетнамцы, да? Что с них возьмешь? «Ньок нам» — их национальное блюдо, да? Они этот соус в общежитии прямо в ваннах засаливают и своим же продают. Бизнес. Всем еда нужна.

— А мы страдай, да? — Дауру казалось, что даже проникающего через раскрытые окна в салон свежего воздуха недостаточно, чтобы справиться со стремительно расползавшимся «ароматом» «ньок нама».

— Такая уж у нас работа, — Амиран пожал плечами. — Ты же сам хотел капитал заработать. Вот и привыкай!

— Это никогда не выветрится!

— Выветрится. Часа через два. Но мы, конечно, столько ждать не можем. Ни один клиент не сядет в машину. Так что потом освежителем воздуха для туалетов салончик сбрызнем, и, считай, мы уже на горных высотах. Воздух раем покажется, да? Я тебя потом этому тоже научу.

Минут десять они ехали в полном молчании. Амиран уверенно лавировал в общем транспортном потоке, кого-то грубо подрезая, а кого-то благоразумно пропуская. Даур дышал в раскрытое окно. Вьетнамцы сидели неподвижно, словно застывшие фигурки из воска…

Когда Амиран остановился, Даур первым делом распахнул еще и дверцу автомобиля. Однако этого оказалось недостаточно. Он поспешно выбрался из салона и отошел к обочине. Вьетнамцы сняли свои тюки с багажника, расплатились с Амираном и ушли. «Бомбила» тут же нырнул в бардачок, где у него хранился освежитель воздуха. Даур приблизился.