- Виноват. Если бы ты не был со мной…
- Если бы я не был с тобой, я… - Джон покачал головой. - Жалко, что я не писатель. Я бы тогда придумал какое-нибудь мудрое окончание к этой фразе, но я не могу. Если бы я не был с тобой, мне было бы грустно и одиноко. Я был бы наполовину мертв, сам того не осознавая. Если бы я не был с тобой, я бы… У меня бы тогда не было тебя. - Он поднял руку и погладил Шерлока по щеке. - Я люблю тебя. Так сильно.
Шерлок посмотрел ему в глаза.
- Джон, ты меня поражаешь.
- То, что произошло в Сиднее, может повториться. Если это случится, я, наверно, опять взорвусь, начну швыряться вещами и много материться. Я знаю, что тебе это не нравится.
- Мне не нравится видеть, как ты переживаешь и… ведешь себя нерационально.
- Переживаний невозможно избежать, особенно в той жизни, которую мы сейчас ведем. Нам обоим придется с этим смириться, - он поцеловал Шерлока в губы. - Пойдем. Чай готов.
Они прошли в кухню и уселись с чаем за барную стойку.
- Одно из твоих рождественских желаний может исполниться раньше, чем тебе бы того хотелось, - сказал Шерлок. - Завтра приедет мой брат.
- О, круто!
- Не радуйся, он та еще задница. Впрочем, он жаждет с тобой познакомиться, так что, возможно, покажет себя с лучшей стороны. Вряд ли он захочет, чтобы его выставили из дома.
- Это и его дом тоже. У меня бы не хватило духу.
- Смею заметить, есть крайне мало вещей, на которые у тебя не хватит духу. Он развернет целую кампанию, чтобы уболтать нас поехать на север и нанести визит в родовое гнездо Холмсов для твоего знакомства с нашей матушкой.
- Мы же и так туда собирались.
- Да, но Майкрофт об этом не знает. Мне нравится наблюдать за его попытками меня переспорить. Просто подыграй мне. Я при любой возможности стараюсь повеселиться за его счет.
- Вот слова истинного младшего брата. Я сам младший брат, у которого, в свою очередь, тоже есть младший брат. Так что я хорошо тебя понимаю.
Шерлок уставился в чашку.
- Кстати о братьях, я… - он остановился и откашлялся. - Думаю, будет лучше, если я не стану сопровождать тебя в Хампстед.
Джон отставил чашку, и лицо его приняло упрямое выражение: “Даже не заикайся!”
- Ну уж нет. Не будем начинать все сначала. Мы же решили, что ты поедешь со мной.
- Это было до Сиднея.
- Сидней ничего не меняет.
- Боюсь, что меняет. Твои родители и так считали меня извращенцем, сбившим их сына с пути истинного и живущего с ним во грехе. Теперь у них есть вещественное доказательство того, что жизнь, которую мы ведем, полна опасностей и достойна презрения.
- Мне до крысиной жопки, что они там думают. В Сочельник ты приедешь со мной. Мои родители… стали получше.
- Получше? Последний раз, когда ты с ними разговаривал, твоя мать все время всхлипывала, а твой отец спросил, не собираешься ли ты начать носить женскую одежду.
- Но он не ругался. Это уже прогресс. В любом случае, остальная семья мечтает с тобой познакомиться - из них-то никто не думает, что мы извращенцы.
- Я не хочу служить причиной еще больших разногласий. У тебя трудная ситуация с родителями, а мое присутствие заставит их встретиться лицом к лицу с человеком, который спит с их сыном. Какой бы микроскопический прогресс ни наметился, все может пойти насмарку.
Джон наморщил лоб.
- Я не понимаю. Что случилось с тем человеком, который с самого начала рвался играть в открытую? Которому было плевать на то, что думают остальные, который заявлял - мол, он делает, что хочет, и пусть все идут на хер?
Шерлок вздохнул.
- Может, этот человек умер в Сиднее.
- Нет. Не может. Не умер.
- Раньше ставки не были так высоки. Было все равно, что думают о нас чужие люди. Но речь идет о твоей семье. Я не могу стать причиной твоего отчуждения от них, потому что в конечном итоге ты начнешь винить в этом меня.
- Сколько раз мне повторять, что если между нами и есть отчуждение, то виноваты в этом они, а не ты?
- Я не вижу смысла подливать масла в огонь. В Сочельник ты можешь съездить к ним, а само Рождество мы с тобой проведем вместе, как и планировали - по-моему, это логичный план действий.
- Да к черту логику! - воскликнул Джон, багровея от гнева. - Черт подери, Шерлок, ты меня убиваешь! Нельзя раструбить о наших отношениях на весь мир, а потом спохватиться и начать беспокоиться о том, что это расстроит моих родителей! Дело сделано! Ящик Пандоры открыт, дьявол его подери, и мы не можем закрыть его обратно. К черту, если это кому-то не нравится, к черту этих сволочей из Сиднея и к черту моих родителей! Ты поедешь со мной домой на Рождество, даже если мне придется перебросить тебя через плечо и волочь за собой по полу!
Шерлок моргнул.
- Как ты собираешься волочь меня по полу, если перебросишь через плечо?
Джон просто смотрел на него какое-то время, а потом рывком подался вперед, схватил его лицо в ладони и страстно поцеловал.
- Ублюдок ты эдакий, - проворчал он между поцелуями, такими крепкими, что, казалось, от них останутся синяки.
Шерлок схватил его за плечи и потащил с табурета. Джон потерял равновесие, завалился на бок, увлекая за собой Шерлока, и оба они упали на пол. Не прерывая поцелуя, Джон опрокинул Шерлока на спину, кусая ему губы и хватая за руки. Одной рукой Шерлок зарылся ему в волосы, другой сжал задницу. Джон возился с их ширинками, пока у него, наконец, не получилось расстегнуть брюки обоим, и теперь они могли чувствовать друг друга, тереться друг об друга, слишком нетерпеливые, чтобы тратить время на раздевание.
- Черт, - выдавил Шерлок сквозь стиснутые зубы, вдавливаясь затылком в кафельный пол. У них не было секса, казалось, уже целую вечность, и он был готов взорваться в любую секунду. Оперевшись на одну руку, Джон запустил другую между ними, обхватил их члены и прижался бедрами к бедрам Шерлока.
- Боже, давай просто кончим, а сексом займемся потом, - сказал он.
Шерлок кивнул, все еще сжимая его задницу.
- Только быстрее, я долго не продержусь.
- Я тоже, - сказал Джон, наклоняясь, чтобы прижаться губами к шее Шерлока, и все еще обхватывая рукой их члены. Выгнув спину, он вжался в Шерлока, а тот обхватил его бедра одной ногой, подаваясь вперед с нарастающим возбуждением.
- Джон, я… я сейчас…
- Да, о, Боже, да… - простонал Джон. Он замер и кончил Шерлоку на живот. Шерлок закусил губу и последовал за ним. Джон упал на него, его рука так и осталась зажата между их телами.
Шерлок обнимал его, гладя по волосам. Через какое-то время, когда Джон так и не пошевелился, он легонько потряс его.
- Джон?
- М-м-м-м-м.
- Кухонный пол - не самая удобная поверхность, на которой мне приходилось лежать.
Джон чуть дернулся и отстранился.
- О, черт. Извини, - он высвободил свою руку, встал и направился к раковине, чтобы намочить полотенце и обтереть их обоих. - Хотя, конечно, ты тоже не самая удобная поверхность, на которой мне приходилось лежать. Весь такой костлявый и угловатый, - ухмыльнулся Джон и протянул Шерлоку руку, чтобы помочь тому подняться.
Шерлок слегка покачнулся.
- Что-то я выдохся, - пробормотал он.
- Неудивительно, - сказал Джон, подхватывая его. - Ты несколько суток практически не спал, - он отвел растрепанные кудри с лица Шерлока. - Давай пока отложим нашу дискуссию про Рождество, хорошо? Я и сам без сил. Пойдем наверх, примем ванну и ляжем спать.
Шерлок кивнул.
- Мне надо будет выспаться перед утренней встречей с братом.
***
Когда Джон проснулся, Шерлок уже встал. Джон вздохнул, слегка разочарованный тем, что сегодня утренний секс ему не светит, и повернулся, чтобы посмотреть на часы. “Пол-одиннадцатого! Господи, это какой же у меня был недосып!”
Неудивительно, что ему нужен был отдых. Отдых нужен был им обоим. Десять дней премьер пролетели в вихре поездок, безостановочых интервью, внимания публики - и исчезающе мало свободного времени, и ни минутки, чтобы побыть вместе. Учитывая всеобщее помешательство на том факте, что они теперь пара, у них было не так уж много возможностей побыть этой самой парой. Их таскали с одного медийного мероприятия на другое, на совместные интервью, на раздельные интервью, на красные дорожки, где теперь уже ожидалось, что они будут держаться за руки, на вечеринки в честь премьер, где от папарацци яблоку некуда было упасть. Джону казалось, что за весь день он не успевал сказать Шерлоку и десяти слов. Каждый вечер они обессиленно падали в кровать, и их хватало только на то, чтобы пробормотать “Спокойной ночи” и, возможно, еще успеть поцеловать друг друга перед тем, как отрубиться.
