Белла вылетела из белоснежного мохнатого тела и перевела дыхание. Она была голодна… Жутко, страшно голодна. Взяв трубку гостиничного телефона, она заказала еду в номер, много еды и пошла в ванную. Заметив на своем плече заживающие отметины от зубов Джейка, она удовлетворенно ухмыльнулась и, напевая, что-то очень веселое встала под освещающие струи душа…
Она утолила свой голод! Она даже пожалела мохнатого медведя, посадив его рядом с собой на постель и свернувшись, в какую-то кошачью позу, уютно улеглась под одеялом и безмятежно уснула. Ей было хорошо…
Глава тридцать первая
Магия Крови
Она проснулась, словно от толчка. Вскочив с постели, и ничего не понимая, она была уже готова ко всему… Она отлично видела в темноте, но сейчас все перед глазами плыло, будто какое-то марево, предметы четко не просматривались, а были расплывчаты и словно висели в воздухе…
— Чертовы колдуны… — хрипло прошептала она. Голова, как будто жила своей отдельной жизнью, а тело было само по себе. — Все равно не сдамся… — она осторожно пустилась на постель, и тут ее скрутило так сильно, словно переломило пополам. Мучаясь от пронизывающей все тело боли, она едва выдохнула:
— Мигель… — и, не успев больше ничего сказать, скорчившись от раздирающей внутренности рвущей боли, она почувствовала приступ тошноты. Ее вырвало… Учуяв этот запах, который она не могла переносить ни секунды, она поняла, что захлебывается собственной кровью, которая лилась и лилась через горло… Белла, сквозь пелену, увидела появившихся в комнате Мигеля и Алехандро, и потеряла сознание. Кромешная тьма, источающая запах крови…
Она почувствовала прикосновение прохладных рук к разгоряченному лбу и очнулась.
— О, Белла… — Карлайл склонился над ней и убрал свои руки. — Я знаю, как тебе плохо, Белла, ты очень слаба… Ты долго была без сознания. Радует, то, что твой организм быстро восстанавливается из-за присутствующих активированных генов оборотня. Может быть только благодаря им ты жива, Белла… — Карлайл ободряюще похлопал ее по руке. — Все будет хорошо, слышишь меня?
Она кивнула головой, разговаривать с Калленом у нее не было сил. Белла мысленно позвала Мигеля и Алекса. Появился Алекс, он был черен, мрачен и суров, но увидев ее, просиял и кинулся к ней. Опустившись на колени около ее постели, он цепко и изучающе посмотрел на ее лицо, словно выискивая в нем какие-то необратимые изменения, но не найдя то, чего со страхом искал, расслабился и умиротворенно вздохнув, спокойно и трепетно посмотрел ей в глаза.
«Где он? — Белла требовательно спросила Алехандро. — Где Мигель?…»
«Я не смог его удержать, моя донна… — виновато оправдывался Алекс. — Его никто не смог удержать… Он с Экзекуторами в Будапеште…»
— Что? — вскричала страшным голосом Белла и до смерти перепугала стоящего рядом Карлайла. Тот отскочил от нее и странно посмотрел на ее бледное, перепуганное лицо. Он не видел Алехандро, но его запах почувствовал, и сразу внутренне напрягся. Карлайл понимал, что происходит что-то, чего он не мог постичь, и ему стало страшно…
— Белла… Ты бредишь? У тебя жар… — он осторожно приблизился к ней и холодными ладонями прикоснулся к ее лбу.
— Нет, Карлайл… Со мной все в порядке… Помоги мне встать… — она оттолкнула его руки, которые не помогали ей, а только мешали, и попыталась встать с постели самостоятельно, но сил у нее не хватало. — Черт… Алекс! — зло прошипела она и упала на подушки. — Он устроит там резню… Он уничтожит весь клан. Я должна быть там, Алекс… Слышишь? — собственное бессилие мучило ее. — Я должна быть там сейчас…
«Ты не будешь там… Мигель убьет меня, если я допущу это… Ты еще очень слаба и уязвима, моя донна. Прости, но я не могу сделать этого…» — он приблизился к ней и положил свои руки ей на голову и стал пристально смотреть ей в глаза. Белла поняла, что он хочет сделать…
— Нет, Алекс, не смей… Я не хочу… Алекс, это омерзительно… Я никогда не прощу тебе этого… — она еле слышно шептала и чувствовала, как ее обволакивает полное бессилие и все предметы расплываются в глазах. Она поняла, что проваливается в какое-то пространство, где нет ничего, кроме тишины и полной темноты…
«Прости меня… Он просил удержать тебя… Рыцари Ордена уже отомстили за тебя… Прости, что так…Прости…» — услышала она, словно сквозь толстый слой ваты, и провалилась в липкий, вязкий сон, как, Алиса в кроличью нору…
Белла уснула и безмятежно спала…
Она не знала, что Мигель, в это самое время, с жутким, мертвым, нечеловеческим лицом и холодными, пустыми глазами убийцы и демона, окруженный огнем и клубами дыма от гигантского костра, уносящего в небо мертвые, неприкаянные души, испускающие страшные, утробные звуки, от радости и освобождения; весь покрытый гарью, держал свой легендарный меч, с рукоятью из семи тесно переплетенных змей, и думал о ней…
Он принял решение и следовал ему. Он решил поступить так, потому что знал, другого выхода нет. Она любила не его… Она была готова растерзать его на части, только лишь почувствовав угрозу в его голосе, направленную на своего волка-оборотня и одержимого ею вампира… Она готова была его убить, только за мысли… И сделала бы это, он не стал бы ей сопротивляться. Он очень хорошо понимал ее поступки и действия, и не смел их осуждать… Она любила! Как она любила…. Безоглядно бросилась, как в омут с головой, к избраннику своего сердца. Ее ничего не остановило, абсолютно! Как она любила… Как воин, почувствовав приближающуюся смерть, дышащую ей в затылок, между сражениями и кипящими реками крови, она бросилась к нему и выплеснула всю свою страсть… Как в последний раз…Она пришла обратно, удовлетворенная и утратившая страх, словно бросила вызов всем, и приняла приход смерти, как воин… Он не посмел ей перечить. Она сделала все так, как поступил бы он сам…
Он держал ее на руках, истекающую кровью, и чувствовал, как все его тело окаменело, и он готов был убить каждого, кто встал бы сейчас на его пути. Каждого…
Он не мог ей помочь ничем. Он был бессилен, и его душа кровоточила, так больно ему было… Она, как в бреду, превозмогая жуткую боль и рвущуюся плоть, молила его о смерти.
— Мигель… Прошу, тебя… Только одним ударом… Я не могу больше…Одним ударом! Мигель! — ее страшный, хриплый шепот, безумные глаза и ее лицо, перепачканное кровью и слезами, ему не забыть никогда…
Если бы она не была полукровкой, она бы уже умерла! Мигель почувствовал, как только от одной мысли от этого, он превращался в кусок льда: мертвого, холодного, лишенного жизни, мыслей и чувств. Он не мог больше видеть ее страданий и слез. Он не мог больше слышать ее мольбу о смерти. Он больше не мог… Он нашел в себе силы, аккуратно переложить ее на руки брата и, взглянув на нее последний раз, боясь опоздать и не застать ее в живых, закрыл глаза и превратился в монстра… Он шел убивать!
Потому он здесь, и даже она не остановит его, даже она…
Он стоял возле огромного, полыхающего костра, где горели останки тех, кто посмел причинить ей боль и хотел ей смерти. Они убили всех, даже не зная, виноваты они или нет… Мигель, как глава Экзекуторов, приказал своим братьям по оружию убивать всех! Он не желал ничего выяснять. Он боялся опоздать. Каждая секунда их промедления, по капле уносила ее жизнь. Он боялся не успеть…
Он убивал всех вампиров из этого клана. Каждого, кто попадался ему на пути, в коридорах и на лестницах старинного замка, всех, кого видел, пока искал, как неистовый, голодный, одержимый зверь, главу клана Тремер, мага и чародея Илум-Надина. Он был уже не человек, он стал машиной, умеющей только убивать, и ничего не могло его остановить. Он искал его по запаху и шел по следу. Он жаждал его смерти… Илум-Надин, предчувствуя свою приближающуюся близкую кончину, петлял по старинным, гулким коридорам и пытался бежать. Мигель видел его. По его лицу, словно судорога, пробежала страшная гримаса… Яркая вспышка озарила мрачные своды древнего замка, он телепортировался и вынырнул из пространства прямо перед трепещущим от ужаса колдуном-вампиром. Илум-Надин весь сжался и упал на колени перед лицом своей смерти, когда Мигель рывком стащил с головы ярко-красный капюшон своего устрашающего одеяния. Он был ужасен… Его глаза горели хищным огнем, он одним мощным движением схватил мерзкое отродье за ворот его кружевной сорочки и притянул к себе, легко встряхнул и поставил его на ноги. Послышался треск рвущейся материи…
