Джейк… У нее есть он, и он останется оборотнем, но самым человечным из них для нее. Когда она, истекая кровью, с осколками сердца в груди, мало похожая на человека, однажды приползла к нему, ухватившись за него, как за спасительную соломинку — сколько тепла, света, любви, нежности и терпения получила от него в ответ на свою немую просьбу о помощи. Он был и останется для нее солнцем, ветром, жаждой жизни, потому что только с ним она поняла, что значит быть по настоящему счастливой. Он залечил ее раны, он научил ее радоваться жизни, он дал ей ощущение надежности и веры, с ним она чувствовала себя защищенной от всех опасностей. Только с ним она поняла, как много может дать человек тихо, беззаветно любя. У него хватает терпения и ума ждать и надеяться, что когда-нибудь она это тоже поймет …. Она очень многое поняла, наверное, нужно пережить что-то действительно страшное, чтобы очевидные вещи открылись самым простым и доступным способом.
— Белла, прошу тебя… — непереносимая горечь звучали в голосе Эдварда. Их взгляды встретились.
— Эдвард, выслушай меня, пожалуйста, — он кивнул головой в знак согласия, — говорят, в одну и ту же реку не войдешь, казалось бы, что за глупость: вот река, она была всегда и завтра будет, захочу, войду и выйду хоть сотню раз. Да, это возможно, но каждый раз вода в реке уже будет другая, — она подняла на него глаза и, стараясь быть как можно мягче, добавила. — Эдвард, я уже другая Белла. Я узнала, что сердце — это самый ранимый, самый слабый и самый плохо заживающий орган человека. Собрав и склеив его по кусочкам, начинаешь им дорожить и ждать, когда раны на нем окончательно зарубцуются, а рубцы рассосутся. Поэтому, я буду его беречь… — прошелестела, почти шепотом Белла. Она замолчала и смотрела на терзающегося Эдварда. — Прости меня… Я не знаю что, но что-то во мне и, правда, изменилось. Я не хочу мучить ни тебя, ни себя, и поэтому нам лучше расстаться, Эдвард. Прости…. - она, стараясь, не причинять ему еще большую боль, опустила глаза и проговорила. — Мне, очень нужны друзья и их помощь. Я заметила некую своеобразную цикличность в своей жизни в Форксе. Не находишь? Сейчас, по-моему, пришло самое время для меня начать все с начала. — Каллен вздрогнул и медленно-медленно начал поворачивать голову в ее сторону. — Приходится расплачиваться по старым счетам и начинать строить новую жизнь… — она тяжело вздохнула. — Мне нужна твоя помощь… и твое дружеское участие.
— Если я все правильно понял, ты предлагаешь нам просто общаться и остаться друзьями, Белла? — в его голосе и во взгляде было плохо скрываемое разочарование.
— Это не так уж и мало, Эдвард, но и к этому мне будет не легко привыкнуть. Тебе, наверное, тоже… — Белла знала, как тяжело ей будет с этим справиться, но она так решила. Бросать все и уезжать из Форкса она не хотела. От себя не убежишь…
— Прости меня, Эдвард. Но, я не хочу больше говорить об этом, сегодня, по крайней мере… Слишком много всего неожиданного произошло со мной за три дня. Прошу тебя….оставь меня одну! — как много сил она вложила в одну маленькую просьбу.
Стук оконных створок был ей ответом.
«Эдвард Каллен ушел по-английски — не прощаясь!» — печально вздохнула она и почувствовала облегчение…
Глава вторая
Смятение
Она, бесконечно долго бродила по комнате, измеряя ее шагами. Ее мучили мысли и чувства, нахлынувшие на нее, и ей было плохо одной. Как больное животное, она искала чьего-то участия и доброты. Но, не Эдварда… Нет, не его… Белла бегом бросилась к телефону, что лежал на диване и, схватив его, позвонила Элис.
— Элис, прости меня… — проговорила она извиняющимся голосом, — ты нужна мне сейчас…
Пожалуйста, мне не с кем больше поговорить… Ты поймешь меня, я знаю, Элис… — умоляла она.
— Я скоро буду, Белла… — решительно ответила та, и отключила телефон. Короткие гудки, словно эхо от ее слов, повисли в тишине темной комнаты. Белла легла на диван и стала ждать… Каллены передвигались сами по себе быстрее, чем на автомобилях. Ждать пришлось не долго… Элис ворвалась в комнату, как порыв свежего воздуха и кинулась к Белле. Она крепко прижала ее к себе и обняла.
— Что тебя мучает, Белла? — нежно прошептала она и, отстранившись от нее, заглянула в глаза. — Скажи?
Они сидели на диване друг напротив друга, в полумраке ночной комнаты и молчали. Белла, собравшись с духом, посмотрела на притихшую Элис и спросила:
— Что ты видишь обо мне, скажи… Все тоже или нет? Скажи, Элис!
— Я не вижу никакой четкой картинки, какие-то хаотичные, меняющиеся видения, Белла. Твое будущее меняется… Среди вампиров тебя уже нет! — грустно произнесла она. — Ты изменила свое решение? Отвечай, Белла? — голос ее был настойчив.
Белла, раздираемая на части, обхватила свою голову тонкими руками, и с тоской в глазах посмотрела на подругу.
— Я не знаю, Элис… Я не знаю, что со мной. Я думала, что появление Эдварда, расставит все на свои места, но этого не случилось…
Элис мягко убрала ее руки и легко встряхнула Беллу.
— Говори! — приказала она. — Все говори…
Белла вскочила с дивана и, словно помогая себе шагами, начала размышлять вслух:
— Однажды в каком-то научно-познавательном журнале я прочитала занимательную статью. Современные ученые выяснили и доказали, что любовь-это всего лишь химическая реакция, которая происходит в организме человека, как любая другая банальная реакция, если все необходимые компоненты присутствуют. Казалось бы, как все просто… Кругом химия, почему бы и любовь не назвать химией, наркотиком. Наркотик… Самый любимый сорт героина…. — она печально произнесла эту фразу, произнесенную когда-то Эдвардом. — Человек медленно добровольно подсаживается на любовь, она проникает в его вены, в кровь, растекается волной по всему телу. Хочется все больше и больше — вот, пожалуйста, получите. Нужны все большие дозы — пожалуйста. Человек уже не может обходиться без новых доз, организм требует и требует, на лицо полная зависимость и вдруг, наркотик взять негде, тот, кто давал тебе его исчез, пропал, уехал, сказал на прощание, что вы не подходите друг другу. Боже, какая ломка, какая жуткая, разъедающая весь организм боль, которую вынести невозможно… — с горечью проговорила она. — Тот, кто послабей, просто не выживает, кто сильнее — находит в себе силы или его отправляют лечиться. Он проходит курс реабилитации, постепенно приходит в себя, свыкается с мыслью, что с наркотиками он завязал, что оказывается, можно жить и без них, живет себе тихонько… — Белла с печальной улыбкой продолжала. — И, как обычно, в самый неподходящий момент, появляется он, твой наркотик и находит достойные объяснения своего недостойного поведения. Так же оказывается, что во время его пребывания где-то, где тебя не было рядом с ним, он только и делал, что думал о тебе и совершал подвиги во имя тебя… Все, полный хеппи-энд! — она с болью и обреченностью смотрела на Элис. — Кто-то вновь впускает в свою жизнь смертельное зелье, но, я не хочу, Элис! Я, уже чувствую обреченность, потому что, боязнь потерять то, без чего я просто не смогу жить, и во второй раз у меня не хватить сил, справиться с потерей, присутствует во мне каждую секунду. Этот яд капает мне в кровь, разъедает мозг, больше и больше отравляет мою жизнь… Недоверие и страх… Я ему не верю больше, Элис… — Белла со слезами бросилась к ней. Элис обняла ее и стала успокаивать, гладя по спине и волосам. Она понимала ее чувства, но помочь могла только своим участием.
— Белла, ты не любишь его больше? — осторожно, дрожащим голосом спросила Элис, боясь услышать ответ. Белла подняла голову и непонимающими глазами посмотрела на нее.
— Это так сложно объяснить, Элис. Что такое любовь? Во мне есть такое странное чувство. Это совсем не похоже на любовь. Это скорее… как притяжение… Попытайся меня понять… Когда я вижу его, силы земли перестают держать меня. Только он один меня держит. И все, кроме него, теряет свое значение. И я могу сделать все для него, быть всем для него… Я стану, кем угодно, ради него. Буду тем, кто ему нужен — защитницей, возлюбленной, подругой, сестрой. Это мое солнце, мой воздух, моя часть души, моя вторая половинка души, созданная специально для меня, идеально мне подходящая. — Белла говорила искренне, и лицо ее сияло. — Когда он рядом, все органично, все естественно, весь мир открыт для меня и хочется просто жить: делать глупости, смеяться счастливо и заливисто, от души; валяться на траве, радоваться солнцу, ветру, дождю, снегу, а когда мы порознь — скучать и тосковать друг по другу, но твердо знать — мы одно целое, он — это я и нет ничего в мире, чтобы могло заставить нас забыть друг о друге. Это не любовь! — Белла подошла к окну. Она распахнула створки окна настежь и вдохнула свежий ночной воздух.
