Неучтиво первым отвечать на вопрос знатной персоны, если он задан в присутствии тех, кто выше нас по званию, даже если речь идет о вещах самых тривиальных. К примеру, если она спрашивает: «Который час?» или «Какой нынче день?», — следует дать возможность ответить тем, кто это может сделать лучше, если только вопрос не задан прямо нам.

Невежливо под предлогом помощи обрывать того, кому мы хотим выказать почтение, когда он колеблется, подбирая слова, например, если он говорит: «Цезарь разбил Помпея в битве под… под…», — не надо добавлять «Фарсалами», но следует подождать, пока нас не спросят.

Точно так же не следует поправлять, даже если такой человек ошибается, поскольку это равнозначно обличению во лжи: так, если, путая Александра с Дарием, он скажет: «Это знак природной доброты Дария, что он зарыдал, увидев Александра мертвым», — нужно подождать, пока он сам поправится или даст вам возможность тоже порассуждать на эту тему, и вывести его из заблуждения, что следует сделать без аффектации, дабы его не унизить.

Неучтиво в разговоре обращаться к такому человеку: «Вы меня понимаете; вы меня слушаете? Не знаю, хорошо ли я объясняю». Таких выражений надо избегать и просто продолжать говорить. Если вы замечаете, что вас не понимают, следует в нескольких словах повторить или разъяснить уже сказанное.

Глупо, рассказывая историю, после каждого слова повторять «он сказал» или «она сказала».

Следует избегать произносить вещи, способные вызвать отвращение, или вспоминать случаи, которые служат не к чести ваших собеседников, или что-то способное огорчить; например, говорить кому-нибудь: «Бог мой, как вы плохо выглядите»; или, обращаясь к молодящейся даме, рассуждать о давности знакомства.

Если кто-то ведет рассказ, то не следует его прерывать, чтобы рассказать то же самое получше, поскольку это признак тщеславия, всех шокирующий.

Другое дело, если речь идет об обстоятельстве, которое следует в чьих-либо интересах прояснить или засвидетельствовать.

Невежливо, выслушав рассказ, говорить: «Если все, что вы поведали, — правда, то плохи дела» или «Если этот господин говорит правду, то не удивительно…» и тому подобное. Это прямое обвинение во лжи; никогда не следует показывать, что сомневаешься в словах человека достойного. Тут надо выразиться так: «Судя по тому, что вы говорите, дела плохи» или «То, что вы говорите, сударь, показывает…» и т. д.

Когда говорят другие, следует стараться не дремать, не потягиваться и не зевать; это в высшей степени нелюбезно, поскольку тем самым мы выказываем скуку. Еще более неучтиво, зевая, издавать громкие восклицания; даже если скучаешь, следует избегать, чтобы это было заметно другим, и не впадать в бессмыслицу, как те, что беспрерывно вопрошают: «Который час?»

Чрезмерная веселость, фамильярность, невнимание к тому, что происходит

Если дрема и тупость в обществе весьма неприятны, так же неприятна и их противоположность: чрезмерная веселость отдает школярством; не следует, играючи, шлепать друг друга руками и резвиться, это может закончиться неприятностями, если не всем вокруг по душе такие игры.

Благородному человеку, когда он в обществе дам, не следует хвататься руками то за одно, то за другое, внезапно срывать у них поцелуй, головной убор, платок, браслет, ленту, именуя это милостью и изображая галантного и страстного кавалера; забирать себе письма дамы или ее книги, заглядывать в ее таблички. Для этого надо быть на очень короткой ноге, иначе такие поступки неприличны и оскорбительны и возбуждают ненависть к тому, кто их совершает.

Также неуважительно браться за зуб ногтем большого пальца, это выражает презрение, словно бы вы говорите: «Меня это тревожит не более этого», — и проводить ногтем большого пальца по кончику зуба. То же самое, если сморкаются в пальцы и т. д.

Весьма неприлично в обществе дам, да и в любом серьезном обществе скидывать накидку, парик или камзол, стричь ногти, грызть их или чистить, чесаться где бы то ни было, поправлять подвязку, туфлю, если она натирает, надевать домашний шлафрок и тапочки, чтобы, как говорится, чувствовать себя свободно. Это почти то же самое, как если бы кавалерийский офицер явился в лагерь и предстал перед своим генералом не в сапогах, а в туфлях.

Еще весьма неудобно и неприятно, находясь в обществе, вечно выслушивать чьи-то жалобы на неприятности или болезни: в этом обычно видят недостаток ума, притворство или следствие чрезмерного самолюбия, считая, что такой пустой и навязчивый способ призван замаскировать отсутствие таланта к разговору или желание казаться выше других.

Когда кто-нибудь в обществе показывает драгоценность или что-нибудь в этом роде, весьма нелюбезно хвататься за нее, чтобы взглянуть первым: следует поумерить любопытство и подождать, пока она по рукам дойдет до вас. Когда наступит ваш черед, негоже слишком громко восхищаться и рассыпаться в похвалах, как это порой делают некоторые, тем самым расписываясь в низкой лести или в том, что ничего не видели и не понимают в подобных вещах. С другой стороны, нельзя выказывать безразличие и холодно оценивать действительно ценное: это свидетельствует либо о глупом тщеславии, либо о зависти, которая никому не идет, а тем более благородному человеку; следует выказывать скромность и справедливость.

Рука и перчатка

Здесь необходимо сказать, что всегда следует снимать перчатку и целовать руку, принимая то, что нам передают, отдавая назад или просто что-нибудь давая; однако если у нас попросят эту вещь, то следует, чтобы не заставлять ждать, сперва передать ее, и уж потом поцеловать руку. И, говоря тут о руке, мы имеем в виду правую.

Еще следует знать, что невежливо протягивать руку перед лицом знатной особы, чтобы что-то передать или взять; это следует делать у нее за спиной.

Любопытство — род неучтивости

Но возвращаясь к драгоценности, бумаге или какой-нибудь другой диковине: если ее спрятали до того, как она добралась до нас, то следует подавить в себе любопытство на нее поглядеть; однако отметим, что со стороны тех, кто ее показывает, неучтиво показать лишь части присутствующих, а не всем.

Весьма нескромно заглядывать через плечо тому, кто пишет или читает, или из любопытства смотреть или перебирать лежащие на столе бумаги.

Также не следует слишком близко подходить к тем, кто пересчитывает деньги, или к открытой шкатулке, или к кабинету, в котором ищут драгоценность или еще что-нибудь, ^{2} даже если вы вдвоем в кабинете с хозяином дома, и если ему по какому-то делу надо выйти, то вам следует выйти вместе с ним и ждать за порогом кабинета, когда он вернется.

Невежливо читать перед людьми знатными какие-нибудь бумаги или письмо, которое нам только что вручили, если только они, имея в том свой интерес, нам это прямо не прикажут.

Также неучтиво рассматривать книги, принадлежащие человеку, которого мы должны почитать, если только это происходит не в его библиотеке, где он сочтет это знаком уважения.

Подниматься с места

Если кто-то приходит или если один из присутствующих поднимается, намереваясь уйти или желая оказать честь вновь прибывшему, то из вежливости тоже следует встать, даже если входящий ниже нас по званию.

Если входишь или покидаешь место, где находятся знатные особы, то всегда следует стараться обойти их с тыла.

Если кто-то хочет с нами поговорить, даже если это лакей, чьего господина мы обязаны почитать, надо подняться с места и принять его стоя и с непокрытой головой.

Лакеи и служанки

Кстати о лакеях: следует иметь в виду, что, разговаривая со знатной особой, имеющей выездных лакеев, будет в высшей степени неучтиво сказать: «Один из ваших лакеев сказал мне, сударь (или сударыня), что вы хотите меня видеть». Следует говорить: «Один из ваших выездных лакеев» и т. д. Вы оказываете честь не лакею, но господину.

То же самое касается служанок. О служанке дамы говорится: «Ваша девушка, ваша камеристка сказала, сударыня» и т. д., но никак не «ваша служанка».