«Какое сегодня число, год?» — она поспешно припомнила год, но вот числа вспомнить не могла.

Девушка быстро отыскала в своей сумке наручные часы, и уставилась на циферблат и встроенный в него календарь.

«Двадцать седьмое апреля», — подумала она. До ее отъезда в академию Красной Луны осталось всего три дня.

«Я...я не знаю...» — Анне была настолько растеряна, что не знала, что ей делать. Она не помнила ничего, что с ней случилось за последние три дня. Она лишь помнила последнее проишествие – двадцать третьего апреля на нее напал какой-то сверхвампир по имени Ник, но вмешалась Лилу. Дальше она весь день сидела в комнате, периодически выходя на охоту, после ей стало плохо от наступившего полнолуния, а после... После в сознании была белая стена.

— Что же со мной произошло?...— прошептала Аня, пытаясь нашарить в своих воспоминаниях хоть маленькую подсказку.

— Я могу рассказать, – вдруг раздался голос у двери. Анна резко повернула голову на источник звука. В дверях стоял Элмер Фронски.

Ларк открыл глаза – он находился в полутемном помещении. За окном только занимался рассвет.

Повернув голову, он обнаружил рядом знакомые пепельные волосы. Волосы всего лишь на тон темнее его.

«Лилу», — его губы двинулись, но звука он почему-то не издал. Видимо, в горле пересохло, или голосовые связки слегка отвыкли работать. Но сколько же времени должно было пройти для этого?

Он снова повернул голову, и шею защипало. Ларк коснулся пальцами горла, но ощутил, что оно затянуто в ткань. Бинты.

Он вздрогнул, вспомнив, почему повреждена его шея.

— Ларк? – услышал он вдруг. Лилу привстала на кровати, и сонным взглядом вглядывалась в его лицо. Тут ее глаза расширились.

— Ларк...— она приблизила лицо, вглядываясь в полумрак. Она повернула его голову. – Ты жив? Ты меня слышишь?

— Слышу, — прохрипел он, думая, что голос возвращается.

— Лилу, что случилось? Где мы? – он привстал на локте. Комнату, где они находились, он не узнавал. – Лилу?..

Его сестра сидела на кровати, опустив голову. Плечи Лилу тряслись крупной дрожью.

— Ха-ха-ха! – вдруг тихо засмеялась она.

— Эй, ты чего? – Ларк нахмурился, думая, что так насмешило его сестру. – Ты чего смеешься? – он коснулся ее лица, и с удивлением обнаружил, что оно мокрое.

— Лилу, ты что, плачешь?! – он ошарашенно смотрел на сестру. Лилу ни разу за всю жизнь не плакала. Никогда. Даже в детстве. Словно бесчувственный манекен.

Смех все нарастал. Лилу подняла залитое слезами, мутно блестевшими в предрассветных сумерках, лицо, и хохотала в потолок, стуча ладонью по матрасу.

«Да у нее обычная истерика», — догадался Ларк, и несильно, наотмашь, ударил ее по щеке. Смех стих.

— Успокойся, – он обнял одной рукой сестру. Спина Лилу все еще вздрагивала, но уже не от смеха. – Все нормально.

— Ларк, какой же ты дурак...идиот...идиот...идиот...— бормотала она закрыв глаза ладонью. Ларк ухмыльнулся.

«Плохо я, оказывается, ее знал», — подумал он, слушая утихающую дрожь сестры. «Всегда считал ее чем-то бесчеловечным, вроде нашей матери, но, видимо...» — он коснулся губами ее затылка. – «...в Лилу еще не умерло то, что люди называют человечностью»...

— Вы? Расскажете? – Лолита удивленно смотрела на учителя. Тот кивнул.

— Именно. Вы же хотите знать, кого вы убили? – он перевел взгляд на забрызганный кровью пол.

— Я? Убила кого-то?! – опешила Лолита. – О боже!

— Именно, — ухмыльнулся Элмер, наблюдая за схватившейся за голову Аней. – Сверхвампира.

— Сверхвампира?! – белое лицо девушки побледнело еще больше.

— Да.

— Кто это? Скажите! – вдруг потребовала она, вскакивая с кровати. Вампир заметил, что в глазах Ровенской мелькнул красный отблеск, но тут же скрылся.

— Вы убили сына Дориана Блада.

Аня застыла на месте, как вкопанная. Сверхвампира, да еще и сына ректора Королевской Академии?! Теперь ей точно не избежать смерти.

— Я его знала раньше? – прошептала она, чувстуя, как пересыхают от страха губы, и холод проходит по спине.

— Да, — ответил тот.

— Кто это? – крикнула Аня.

— Это Ларк Блад из команды, называемой «L&L».

Ноги Ани подкосились.

— Боже...нет...— шок сковал все ее тело. – Но почему я его убила?! Зачем?!

Вампир развел руками.

— Не знаю. Но в любом случае, у вас есть еще время до полудня, госпожа Ровенская, и... я бы советовал вам бежать отсюда как можно скорее, – он вышел, и закрыл дверь. Аня осталась одна.

«Бежать?..» — она посмотрела на свои руки. Кое-где на пальцах осталась кровь. «Бежать от наказания за свой проступок? Нет. Лучше я умру, чем потом жить, зная, что на мне лежит печать убийцы и трусихи, которая побоялась смерти. И дело даже не в том, что обо мне подумают другие...» — Аня, не отрываясь, как загипнотизированная смотрела на свои руки. «...а то, что я сама не смогу жить спокойно с таким грузом на душе. Меня казнят, скорее всего сегодня», — она посмотрела в окно, за которым медленно поднималось солнце. «Но Александр тогда тоже умрет. Как жаль, что он не может жить без меня не только душевно, но и физически. Прости меня, Александр. Прости, что убъю тебя сегодня», — в глазах покалывало, но слез не было. Слишком сильной была тяжесть, придавливающая к земле.

«Я убью тебя сегодня, сестра», — пронесся тихий шепот по комнате.

— Ты уверен, что сможешь идти? – спросила Лилу. Ларк поморщился:

— Не принимай меня совсем уж за инвалида! — он медленно, но довольно уверенно ступил на погрытую гравием дорогу, и сел все в тот же черный кодилак, который привез его отца сюда. Лилу села рядом, и посмотрев в окно, сказала:

— Знаешь, а отец выглядит таким милым, когда говорит что-то приятное людям.

Ларк поднял брови, и выглянул в окно автомобиля.

Дориан Блад стоял неподалеку, и что-то говорил монахиням и отцу-настоятелю. Монахини, вопреки своему должному поведению, вовсю смущенно хихикали, и розовели, а священник смеялся, что-то отвечая вампиру.

— И правда... – пробормотал Ларк, вновь скрываясь в машине. Его отец был похож на ангела. А еще был очень хорошим актером, и мог выразить любую эмоцию так натурально, что ее никто ни за что бы не посчитал фальшивой. Сейчас он был благодарен монахам за их помощь, но, конечно, не так сильно, как он показывал в данный момент. Просто людям приятны благодарности, чтобы они ни говорили, а им, может быть, когда-нибудь придется снова сюда вернуться, и помощь найдется.

Минуты через три Дориан Блад распрощался со священнослужителями, и сел в машину.

— Ну, как чувствуешь себя, мой мальчик? – спросил он с улыбкой.

— Нормально, — ответил Ларк. – Спасибо вам, что позаботились обо мне.

Дориан кивнул, и отвернулся, а Лилу обняла брата за руку, и прижалась к его плечу, причем никакой похоти Ларк не чувствовал. Это было обычное дружеское объятие.

— Кстати, Лилу была твоим донором, – вдруг раздался голос Дориана с переднего сидения.

— Отец! – прошипела Лилу. – Прекрати!

Ларк посмотрел на нее, и прошептав «спасибо, сестра», коснулся губами ее щеки.

«Сестра?!» — Лилу была поражена. Ларк никогда не называл ее сестрой. Он всегда видел в ней их мать – жестокую и бесчеловечную. Холодную, как лед.

Дориан Блад, отвел взгляд от зеркала заднего вида, опустив вниз ресницы, и чувствуя, как по его губам скользит улыбка.

Лолиту из прострации вывел стук в дверь.

— Да? – отозвалась она. – Заходите, открыто.

— Вот так вот просто? – услышала она знакомый звон, и повернув голову, увидела Лилу.

— Лилу! – Аня вскочила с кровати, и застыла, не зная, что сказать ей. Она убила ее брата, и теперь Лилу ее должна была смертельно ненавидеть.

Видимо, ее мысли отразились у нее на лице, потому что Лилу вдруг улыбнулась, и сказала:

— Ларк жив, можешь не беспокоиться.