Че уже ничему не удивлялся. Если джовианин действительно рассчитывал на личную встречу и живой диалог с "просвещённым" представителем человечества, то лишние сложности в виде полёта контактного лица к джовам на куличики ему бы только помешали. Контакт установлен? Вполне. Собеседник способен к осмысленной речи? Ну и достаточно.

Интересно только, как скоро Атилла сможет появиться.

Пятнадцать минут, полчаса, час. Че заскучал. В границах станции самый запутанный путь из одного её угла в другой не занял бы больше этого самого часа. Наверное, стоит позвонить ещё раз...

А может, "жди на месте" означало - на станции? Может, в каком-то непонятом Че нюансе речи скрывалась, например, точная дата контакта: Кто поручится, что нет? Тем более, что пилот и сам понимал: его знание джовианского - это абсолютная условность.

Он сидел на склоне искусственного травяного холма. Конечно, стоило бы почаще оглядываться на входную арку, но уж больно скучно созерцать железные стены, когда по другую сторону открывается вид на далёкий шарик планеты. Эстетика космоса: в железном теле корабля у капсулира слишком много забот, чтобы предаваться созерцанию. Красота.

Что-то острое коснулось его плеча, Че рывком оглянулся.

Позади него стоял невысокого роста человек, сжимающий в руках тонкий металлический стержень. Несмотря на широкую улыбку, джовианин производил жуткое впечатление. Неопределённого возраста, землистая кожа, широкие, словно раздавленные, черты лица. Множество сходившихся на затылке косичек придавали ему сходство с растением. Как и цвет глаз с удивительно большой радужкой - цвет на неприятном пограничье между серым, зелёным и коричневым. Прежде, чем Че догадался встать на ноги, джовианин легко сел на землю рядом с ним. Двигался он живо и пластично, что уж вовсе никак не вязалось с болезненным обликом. Заговорил.

- Красивое место/вид/планета/мир сохранение необходимость... разум/люди/развитие/угроза/сами себе... понимание/недооценка/надежда... война/будущее, - а большего Че не уловил, увяз в потоке.

- Навык общения/высокий уровень/освоил слабо/сделайте оглядку, - короткая реплика, но и эта толком не удалась, сбился, попробовав замешать четыре слоя. Атилла взглянул на Че с недоумением.

- Учебник/время освоить/три тысячи часов/мало?

- Задача/качество/не время... сложно решить/иной уровень/сожаление, - на этот раз вышло чётче. Атилла отвёл глаза, не скрывая разочарования. Закусил язык и заговорил, медленно и внятно пропевая каждую фонему:

- Многие/слабость/долго... вещи/восприятия/ждал... необходимо обсудить/недопустима/момента.

"Так... слабость недопустима? Ну, придётся тебя разочаровать, дружище".

Короткие певучие реплики на этот раз были переданы без малейших отклонений от трёхслойного ритма, что Че обнаружил в записи. Кажется, самая примитивная версия говорения.

Че облизнул губы, готовясь ответить. Но в итоге просто пожал плечами, извиняясь. Его утомила и эта минута диалога - какое уж там общение на равных.

Атилла понял его без слов. Хмыкнул, уставился куда-то вдаль. Выдал односложное:

- Имя?

- Че.

Атилла прыснул сквозь зубы. Че не стал уточнять, чего тут смешного.

Джовианин вынул из кармана пачку сигарет. Че глянул на него не без удивления: среди его знакомых курение табака считалось плебейской привычкой. Хочешь кайфа? Есть способы лучше. Атиллу эти предрассудки не смущали ничуть. По нетерпению в его глазах становилось очевидно, что джовианин собирался предаться любимому пороку.

Он вытащил из пачки сразу две сигареты, прижал их друг к другу так, что местами порвалась бумага, поднёс к ним кончик стилуса и сигареты задымились. Сделал глубокую затяжку, с чувством выдохнул.

- Манера/принадлежащая/очень... курить/тебе/странная.

- А/как/еле, ты/младенец/бормочешь, - сделал ещё затяжку и добавил - из-за/тебя/и я.

Че смотрел на это странное существо со смесью восхищения и брезгливости. Всё в его поведении, движениях, глазах выдавало совершенно иную, нечеловеческую природу. Как он дышит, глубоко и редко, как гуляют по лицу тени эмоций, словно рябь по воде, как пластично поворачивает голову, размышляя о чём-то. Мелочи, что снежный шар, цепляются одна за другую и производят картину и чуждую, и непонятную. И интригующую, не без того. Вот только разговор не ладится совершенно.

Нет, всё не может кончиться так. Сколько людей положило на алтарь этого контакта цивилизаций свой труд и даже жизнь - а джовианин того и гляди уйдёт, разочаровавшись в людских способностях.

- Нормально/мы/не... говорить/никак/можем. Есть/другие/способы?

- Я/речь/самый, готовился/это/простой.

Если разговор с Атиллой был самым простым способом общения, то пилот, пожалуй, и не хотел знать никаких других.

Че пришла в голову идея. Не так уж далеки друг от друга две цивилизации. Он извлёк из кармана наладонник, развернул дипслей. Пять тонких экранных пластин разошлись от центральной, площадь активной сенсорной поверхности увеличилась вшестеро. Запустил дневник и принялся рисовать на дисплее, как на листе бумаги. Изобразил двух людей, одного из них - с причёской в виде цветочного горшка. Атилла неодобрительно скривил губы. Че нарисовал двустороннюю стрелку, символизирующую диалог, и добавил на картинку увесистый знак вопроса. Атилла, с ленивым интересом поглядывающий за работой Че, нетерпеливо помахал пальцами: давай сюда. Перехватил поудобнее свой стилус, прикоснулся к наладоннику - и тот с тихим треском сгорел. Собеседники улыбнулись синхронно.

Че выкупил рабочий наладонник у крутившегося неподалёку официанта, переговорщики пошли на второй круг. Несмотря на предостерегающие знаки Че, Атилла снова принялся рисовать стилусом - на этот раз то ли техника попалась крепче, то ли стилус был выключен - в общем, наладонник уцелел.

Атилла рисовал долго и увлечённо, идея явно пришлась ему по душе. Че приглядывался к рисунку с растущим недоумением: сам чёрт ногу сломит, какой-то нелепый лабиринт из линий, окружностей и точек. Лёгкие помарки в работе выдавали Атиллу с головой: Джовианин явно рисовал не слишком умело, хоть и старался изо всех сил. Закончил, с довольной улыбкой предъявил результат Че. Тот покрутил картинку в руках: не понятно ни бельмеса. Сощурил глаза, присмотрелся со всех сторон - и сокрушённо покачал головой. Атилла выдохнул уже с раздражением: мол, чего здесь-то непонятного?! Сделал руками жест, словно охватывал что-то маленькое и круглое... или перемещал плоскости. "То есть, - догадался Че, - эта мешанина... трёхмерна? Интересно, если усадить его за программу трёхмерного моделирования - этот передовик развития изобразит модель с оглядкой на временной вектор?"

- Выражайся/иначе/никакого... проще/нет/взаимопонимания.

Атилла снова забрал компьютер, постучал по дисплею кончиком стилуса, и прежний рисунок стёрся. Кажется, в этот раз стилус сработал как надо. С превеликим тщанием, сощурив в совсем уж неприметные щелочки свои землистые глаза, Атилла сотворил новый шедевр, на первый взгляд показавшийся Че ещё одним продуктом трёхмерной живописи. Но нет: среди линий и точек проступили два вполне человеческих контура. И некая третья структура, от которой к обоим тянулись провода. Или просто какие-то линии, кто его разберёт. Что-то смутно знакомое виделось пилоту в этой структуре. И тут он понял, где встречал её раньше.

Может, не так всё и безнадёжно.

Выбирались из спасательного бота, как новобрачные из постели. Адреналин и страх минувших часов кипели в крови, мешаясь с плотским возбуждением. Ру позвонил Ифриту: "встретимся в каюте". Ио возмутилась: она меньше всего хотела сейчас работать или строить планы. Но пират был неумолим.

Ио осматривала тесное пространство бота в поисках одной маленькой затерявшейся вещицы.

- Так мы очень торопимся? - надула губы девушка.

- Ифрит свято чтит технику безопасности. Раньше чем через полчаса в каюте не объявится.