- Боги тоже умирают.

- Я знаю. Скажи, бог дал своему сыну крылья, чтобы тот поднялся на небо?

- Он мог летать и без крыльев... - Гильдас вдруг улыбнулся. - Ты все время об этом спрашиваешь. Уж не думаешь ли ты сделать крылья, чтобы подняться на небо?

- Человеку проще броситься с утеса, чтобы добраться до неба поскорей, - с горечью ответил Кромальхад. - Что говорит твой бог о тех, кто прежде срока сводит счеты с жизнью?

- Он не принимает их, если они делают это по своей прихоти.

- Значит, человек обречен страдать, пока бог не пошлет за ним смерть?

- Почему страдать? Разве я, Брега или Энгус похожи на страдальцев? Разве ты страдаешь?

- Да! - резко ответил Кромальхад.

- Ты здоров и крепок, у тебя две руки, две ноги и два глаза, и ты сам говоришь, что твоя совесть не обременена чужой кровью. Почему же ты страдаешь?

- Потому что... - Кромальхад тряхнул головой. - Потому что я разлучен со своими родными и друзьями и вряд ли увижусь с ними когда-либо. Тебе этого мало?

- Но они живы?

- Да.

- Утешайся этим.

- Моя родина далеко.

- Но она не захвачена врагом и не опустошена мором?

- Нет.

- Утешайся этим.

- Слабые утешения ты мне предлагаешь, Гильдас.

- Мой Бог предложил бы тебе бСльшее утешение, но ты Ему не веришь.

- Я служу Нуаду.

- Он утешит тебя, когда придет твое время?

Кромальхад молчал.

Брега, сестра Гильдаса, жила в своей хижине одна. Там всегда пахло сухими травами, даже сильнее, чем у Гильдаса - сладковато и удушливо, потому что травы и цветы висели целыми гроздями и пучками, закрывая стены. Бреге уже перевалило за тридцать, но ни мужа, ни детей у нее не было. Мудрые Женщины не вступают в брак. Любовь к мужу и заботы о детях - говорили они - мешают смотреть и слушать, облаком заволакивают взгляд, тяжестью виснут на руках. Мудрая живет не ради себя, а ради своего клана - и ради него она отрекается от семейного счастья и радостей любви.

Брега училась врачевать, составлять зелья, слагать заговоры - об этих ее умениях, во всяком случае, было известно всем - и еще многому другому, тому, что положено знать Мудрой Женщине, но о чем другие могли только догадываться. Тайны женщин священны, а секреты Мудрых - вдвойне. Никому не пришло бы в голову подглядывать и подслушивать, когда Мудрые Женщины, сойдясь в урочный день из разных мест, усаживались в кружок в том доме, который им угодно было выбрать. Иногда это был дом князя, иногда самая бедная лачуга. Они негромко о чем-то разговаривали, суча нитки и усердно работая пестиками в деревянных ступках. Мужчины полушутя говорили, что предпочли бы столкнуться на пустоши с Неблагим двором, чем помешать Мудрым Женщинам во время совета.

Хотя Бреге нужно было прожить еще лет двадцать для того, чтобы обрести полное право голоса в совете, но она уже вышла из ученичества и считалась не по годам рассудительной. Две девушки, некогда поступившие в ученицы к местной Мудрой вместе с ней, не выдержали многолетнего трудного испытания и завели семью. Брега выдержала, хотя и думала иногда с горечью, что добилась редкой чести - именно ее могли поднять с постели до рассвета, когда кому-то требовалась помощь, иная, чем та, которую мог оказать Гильдас. Например, если нужно было принять ребенка.

А еще она могла посреди ночи выйти на пустошь за травами и вернуться живой и невредимой. Хотя, может быть, Брега просто запрещала себе бояться. Говорили, что однажды бродячие огоньки, эти беспокойные духи, направились к ней - и рассыпались, словно от удара, когда она вскинула руку. Брега шагала среди вереска смело, хотя и почтительно, и Иной Народ с улыбкой смотрел на нее - и тихонько уступал дорогу, прежде чем Брега успевала что-либо заметить. В ней, как и во всякой Мудрой, чуяли свою, причастную тайнам холмов и пустошей.

Как почти все Мудрые, Брега почитала Старейших и Нуаду. А потом появился тот человек, Коломба, ирландец, ученик отшельника, праправнук разбойника Ниалла, некогда державшего в плену юношу по имени Патрик. Еще в Ирландии Коломба основал несколько монастырей, а потом отправился в Шотландию и выстроил монастырь на острове Айона. Говорили, что из Ирландии он был изгнан после того, как тайно списал книгу псалмов у настоятеля Клонардского аббатства и отказался отдать копию. Защищаясь перед верховным королем, он объявил, что написанное в книге принадлежит всем, кто способен ее прочесть, что знание нельзя запереть под замок. В жилах Коломбы текла кровь королевского дома; четверо двоюродных братьев поддержали его, и один из них был казнен по приказу верховного короля. Тогда в Ирландии вспыхнул мятеж, и королевское войско было разгромлено в битве при Кул Древне, потеряв три тысячи воинов убитыми. После этого Коломба, чувствуя себя виновным в том, что пролилось столько крови, покинул родину навсегда...

Так он и проповедовал, как переписывал книги - не заграждая знания для тех, кто его искал, бродя по Ирландии и потом по Шотландии, стучась в запертые ворота крепостей и не страшась направленных на него мечей.

Когда старый Иннес после смерти жены решился принять веру, о которой говорил Коломба, Брега ответила, что предпочитает хранить верность обычаям предков. Отец пробовал переубедить ее, но дочь оставалась непреклонна.

- Ты надеешься встретиться с матушкой, когда умрешь - на небесах, как обещал Коломба, - сказала она. - Что ж, это твой путь. А меня никто не будет ждать после смерти. Я - Мудрая. Вдруг Старейшие разгневаются и лишат меня своего благословения, если я откажусь от них?

- Бог Коломбы даст тебе силы врачевать, - сказал тогда Гильдас.

Брега улыбнулась.

- А если нет? В Старейших-то я уверена. Я все делаю правильно.

Гильдас последовал примеру отца. В деревне было тогда четыре семьи христиан. Ближайший священник, старый грек по имени отец Панкрасс, жил в Дольдехе, в нескольких часах пути от Скары. Князь Макбрейн придерживался обычаев предков, однако своим христианам не препятствовал ни в чем и порой ходил советоваться к старшему из них, как пошел бы к любому мудрому человеку. В трудную минуту от помощи не отказываются, от кого бы она ни исходила. К тому же князь видел Коломбу своими глазами и даже сидел с ним за одним столом, слушая его речи. Он признавал, что Коломба мудр и что в книгах, которые тот читал, есть истина. Бог, который умер и воскрес - сильный бог. Смущало его другое. "А как же те, кого мы чтили до сих пор? - допытывался князь. - Неужели боги наших отцов - враги того, кто, по словам Коломбы, создал весь мир?". Однажды он целый вечер просидел с Иннесом, отцом Гильдаса, пытаясь вникнуть в смысл его слов, однако остался при своем. Отец часто жалел потом, что ему недостало учености и красноречия, чтобы убедить князя... "Я не Коломба", - с сокрушением сказал он.

Вечером Брега вышла из дома и увидела Бойда, сидевшего под навесом.

- Ты что тут делаешь? Гляди, не вздумай обрывать мою траву.

Бойд провел по лицу рукавом, отчего оно отнюдь не сделалось чище.

- Как мне быть, Брега? - жалобно спросил он. - Мне велели просить прощения за то, что я сделал, а он не желает меня прощать... а я... а я...

Бреге показалось, что мальчик вот-вот расплачется. Но он усилием воли совладал с собой и подавил слезы - Бойд вспомнил, что он уже взрослый, почти воин и скоро получит меч.

- А я не нарочно! Оно как-то само случилось...

- Но-но, - сурово перебила Брега. - "Не нарочно, оно само" - так только маленькие дети говорят. Ты же не маленький?

Бойд шмыгнул носом и выпрямился.

- Я не знал, - угрюмо сказал он. - И я не хотел его обидеть.

- Вот так-то лучше. Что ж, иногда приходится полной мерой расплачиваться за то, что мы делаем по незнанию. Если ты готов ответить за свой поступок, как мужчина, я скажу тебе, что делать. Тогда беда не будет преследовать тебя по пятам.

Мальчик вздохнул.

- Я готов ответить... как мужчина.