- Я могу пробраться в крепость, - негромко сказал он, но отчего-то его услышали все.

- Куда, в Уску? - уточнил Энгус.

- Да.

- Ты ее видел когда-нибудь? Она неприступна.

- Неприступнее, чем Скара?

Энгус замялся.

- Почти, - буркнул он.

Кромахи не стал излишне любопытствовать.

- И как же ты туда проберешься? - спросил князь.

- Это уж мое дело.

И они тоже не стали излишне любопытствовать. В конце концов, у каждого воина своего секреты.

- Что ты будешь там делать?

- То, что ты сочтешь нужным. Я могу пересчитать их воинов и вызнать, нет ли среди них Маккормаков. Могу вызнать, не готовятся ли они напасть в ближайшее время... - Кромахи перевел дух, увидев, что на него смотрят ошалевшими глазами, и продолжал: - Комгаллы не знают меня, я пройду в Уску точно так же, как пришел в Скару - путником, не вызвав подозрений.

Князь помедлил. С одной стороны, Кромахи еще только предстояло делом доказать, что он настоящий воин, и Макбрейн не прочь был его испытать. С другой стороны, посылать на верную смерть того, кто мог оказаться полезен Скаре и выступить за нее с оружием в руках, было нерасчетливо и глупо...

Но Кромахи вызвался сам, и препятствовать тому, кто пожелал рискнуть жизнью, дабы совершить подвиг, старый Макбрейн не мог. Князь лично выразил желание знать положение в Уске... если теперь он будет удерживать своих воинов, такой ли он хороший вождь? Отступать от сказанного - удел труса. И его ли дело спорить с судьбой, которая ожидает смельчака?

Поэтому князь ограничился тем, что сказал:

- Уска далеко не так гостеприимна, как Скара. Кости тех, кто не понравился разбойнику Комгаллу, валяются на камнях у подножья скал.

- Комгаллы убивают тех, кто просит приюта? А как же законы гостеприимства?

Макбрейн вздохнул.

- Есть много способов убить человека, не нарушая закона. Когда тот, кто ночевал в твоем доме, выходит за порог, закон более не хранит его. Его хранят только боги - если вздумают проявить милосердие. Я скажу, что ты должен будешь сделать, если тебе удастся проникнуть в Уску. Ты храбр, сын Бронаг...

У Кромахи вырвался хриплый смех, похожий на карканье - такой странный, что его можно было принять за вскрик.

Когда на стол снова подали мяса и хлеба, к Кромахи подошел Бойд. После того как Брега при всех объявила, что он стал мужчиной, Бойду позволили носить меч и сидеть с прочими воинами Скары - за нижним столом, где теснилась молодежь. Получив оружие первым из своих сверстников, Бойд страшно этим гордился и теперь только и говорил о войне и стычках. Ему отчаянно хотелось отличиться.

- Гильдас вернулся. Он послал за тобой.

Кромахи привстал - и тут же опустился обратно на скамью.

- Передай ему, - сказал он сквозь зубы, - что я приду, когда кончится пир.

Бойд медлил...

- Возьми меня с собой, когда пойдешь в Уску! - наконец попросил он. - Я тебе пригожусь, я умею быстро бегать и ловко лазать. Я лазаю лучше всех в Скаре!

- Нет, - ответил Кромахи. - Я пойду один. Бегать и лазать я умею и сам.

Он вернулся домой за полночь. Гильдас ждал его, сидя у очага и что-то мешая в котелке, совсем как в тот вечер, когда Кромахи в первый раз позвали к князю.

- Князь не отпускал тебя? - с улыбкой спросил Гильдас, положил ложку и встал.

- Отчего же, я сам не хотел уходить.

Гильдас, шагнувший было навстречу другу, остановился.

- Что-то случилось? - тревожно спросил он.

Кромахи с нарочитой беспечностью ответил:

- Нет, ничего.

Гильдас не понимал, в чем дело. Кромальхад не приблизился к нему, не протянул руку... усердно отводя глаза, даже как будто с виноватым видом, но в то же время стараясь держаться горделиво, он подошел к скамье и принялся устраиваться на ночь.

- Послушай, я столько хочу рассказать тебе... - начал Гильдас.

Кромальхад перебил:

- Расскажешь завтра. Я устал и хочу спать.

- Ты не рад меня видеть? - растерянно спросил Гильдас.

Кромальхад молча дернул плечами. И тогда Гильдас не выдержал.

- Ты болен? Тебя обидели в мое отсутствие? Да говори же!

- По-твоему, ты такой сильный защитник, что при тебе никто не посмеет меня обидеть? - насмешливо спросил Кромальхад. - Или, по-твоему, я нуждаюсь в защите и присмотре? Я уже давно не ребенок, Гильдас. Я сам могу за себя постоять.

- Я не сомневаюсь в этом... прости, если обидел тебя своими словами - я сказал не подумав.

Гильдас сел рядом на скамью - и Кромальхад отодвинулся.

- Знал бы ты, сколько я хочу тебе рассказать... в Байле, слушая отца Уисдина, я все время думал о тебе. Мне кажется, он говорил то, что могло бы принести тебе утешение - если ты пожелаешь выслушать...

Кромальхад перебил:

- Он говорил очень интересно, да?

- Да, очень. И...

- Зачем же ты так рано вернулся? Оставался бы там до осени. Или насовсем.

Гильдас внимательно взглянул на друга.

- Я вижу, что ты огорчен и сердит, - медленно проговорил он. - Но ведь я звал тебя с собой в Байл, а ты сам отказался, не так ли?

Кромальхад снова дернул плечами. Лицо у него было злое и упрямое - и вдруг оно страдальчески перекосилось. Кромальхад сдерживал слезы, точь-в-точь как тринадцатилетний Бойд...

- Это мое дело - отказываться или соглашаться, - хрипло проговорил он, кое-как справившись с собой. - А ты... ты хочешь держать меня под надзором все время. Хочешь, чтобы я скрывал свою силу. Чтобы был таким же слабым и робким, как ты. Мне это надоело. Ты меня вылечил и приютил, но больше я тебе ничем не обязан.

Гильдас протянул руку - и на сей раз Кромальхад не просто отстранился, а шарахнулся, как будто его грозились прижечь раскаленным железом.

- Послушай...

- Я не желаю тебя слушать! - крикнул Кромальхад хрипло и дико, и от его голоса зашуршали висящие по стенам пучки сухих трав. - Довольно. Я слушал твои разговоры, пока был слабым. А теперь я стал сильным и не нуждаюсь в них. Я не нуждаюсь ни в помощи твоей, Гильдас, ни в твоем руководстве, запомни это. Скоро я сам стану тем, кто управляет другими.

Гильдас покачал головой.

- Что тебе наговорили там, у князя?

Ему показалось, что на глазах у Кромальхада по-настоящему блеснули слезы, но тот немедля отвернулся, так что Гильдасу был виден только его затылок. Как никогда Кромальхад был похож на обиженного мальчика, и у Гильдаса отчего-то волосы встали дыбом...

- Мне сказали, что я храбр. Что я настоящий воин. Ты никогда мне этого не говорил!

- Я думал, ты это знаешь и так. Ты пришел в Скару не ребенком, а мужчиной, при оружии.

И снова у Кромахи вырвался хриплый смех, похожий на вскрик. Он провел рукой по глазам и окончательно совладал с собой.

- Я устал и буду спать, - злым голосом сказал он, повернувшись к Гильдасу. - Последнюю ночь я провожу здесь. Как только я вернусь из Уски, то перейду жить в дом князя.

Гильдас вздохнул.

- Как хочешь. Я не вправе тебя удерживать.

И тут до него дошло, чтС он услышал.

- Откуда ты вернешься?!

- Когда я вернусь из Уски, - медленно и внятно повторил Кромахи. - Я отправляюсь туда на разведку. Это поручение князя. Я сам вызвался.

- Почему ты сразу не сказал? - крикнул Гильдас.

Кромахи улегся на скамью и некоторое время лежал молча, глядя в потолок.

- А зачем? - произнес он наконец и отвернулся к стене.

Глава VI

Кромахи отправился в Уску рано утром, один, как и собирался. Бойд и Дункан проводили его до ворот, а потом он велел им возвращаться. Отойдя на две мили от Скары, Кромахи убедился, что за ним не следят, нашел укромное место под большим камнем...

...и вылетел оттуда вороном.

Кромахи словно подхватило и понесло, необыкновенная радость переполняла его - он то взмывал к небу, то камнем несся к земле, то кувыркался в воздухе, словно боясь, что разучился летать. Его крылья так долго не знали свободы, что поначалу двигались неслаженно и робко, но, чем дольше он летал, тем явственнее ощущал свою силу. Кромахи казалось, что он может лететь, не уставая, долго-долго - целый день, и еще один день, и третий... Только бы чувствовать всем телом упругий воздух и видеть, как внизу меняется земля.