Период 17 и 18 вв как "междуцарствие", перерыв в поступательном движении человечества к всемирному единству.
Первым импульсом в американском восстании против правления Великобритании было обычное возмущение против налогообложения и вмешательства во внутренние дела, которые являлись неизбежным следствием "внешней политики" , без какого - либо чёткого понимания, каким должно быть содержание этого протеста.
В колониальных условиях возникло равенство "возможностей тела и души", а также индивидуальная независимость в принятии решений, которая не терпела вмешательства из Англии.
Но наиболее удобной формой невольничьего труда оказался труд рабов - негров.
Первые чернокожие рабы были завезены ещё в1620 г. К 1700 - му г. рабы - негры были рассредоточены по всем штатам, однако основными регионами, где использовался их труд, были Вергиния, Мэриленд и Каролина. И в то время как общины на севере состояли из не очень богатых и не очень бедных земледельцев, на юге сложилась система из крупных землевладельцев и белой общины надсмотрщиков, а также профессиональных работников, живших рабским трудом.
О том, как проходила колонизация американского континента западноевропейскими колонизаторами, ярко описал Вашингтон Ирвинг в своей книге "Жизнь и путешествия Христофора Колумба".
Я приведу небольшие отрывки из этой книги.
13. Покорение туземцев. Обложение их данью.
"Колумб постоянно думал об обогащении Испании, ибо ему хотелось возместить монархам их огромные расходы... Поэтому он постарался немедленно и щедро пополнить королевскую казну, обложив подвластные ему провинции огромной данью. В золотоносных районах всякий индеец старше 14 лет должен был каждые три месяца наполнить золотым песком фламандский соколиный колокольчик. В краях, расположенных далеко от золотоносных жил и не имевших собственных запасов золота, жителям велели раз в три месяца доставлять арробу (25 фунтов) хлопка. Индеец, уплативший дань, получал в доказательство этого медную бляшку, которую следовало носить на шее; те же, кто не имел подобного свидетельства, подвергались аресту и наказанию.
Подобные налоги и поборы очень угнетали туземцев, привыкших платить лишь небольшую дань своим касикам, а вожди - те сочли требования Колумба просто невыносимыми.
Так на остров было надето ярмо рабства, а оно тут же стало обременительным. Глубокое отчаяние овладело туземцами, когда им пришлось вновь и вновь , с краткими промежутками, платить огромную дань. От природы слабые и ленивые, не привыкшие работать, а приученные мягким климатом и лесным изобилиям к почти постоянной праздности, они считали, что лучше умереть, чем жить в трудах и заботах. Сладкая жизнь на острове прекратилась, индейцы больше не могли полежать днём в тени, подремать знойным полднем у родника, ручья или раскидистой пальмой, а затем собраться приятным вечером под звуки примитивного барабана и петь, танцевать и играть в различные игры. Теперь им приходилось день за днём гнуть спину и напрягать глаза, выискивая в реках золото , просеивать песок в надежде найти крупинки , которых с каждым разом становилось всё меньше, или обрабатывать поля под палящим солнцем, дабы кормить своих надсмотрщиков, или выращивать овощи, которые испанцы отбирали в качестве дани. Ночью изнурённые индейцы впадали в забытье, твёрдо зная, что утром их труды и муки возобновятся. Какое то время они тешили себя надеждой, что пребывание чужаков не продлится вечно, и расправив широкие паруса, их корабли увезут белолицых обратно на небо. Но потом они увидели, что чужеземцы укореняются на острове. Испанские суда стояли без движения и гнили в гавани, а моряки разбрелись кто куда и строили дома и крепости, и эти надёжные сооружения , столь отличные от лёгких индейских хижин, говорили о том, что чужеземцы поселились здесь навсегда.
В какую пучину нищеты и страданий вовлекли этот цветущий и богатый остров грубые страсти кучки негодяев! Вследствие войн с туземцами и мятежей среди колонистов разработка копей была прекращена, а все надежды на процветание утрачены. Ужасы голода сменились ужасами войны. Плантации были заброшены, многие провинции опустошены последними стычками, большая часть индейцев укрылась в горах, а те, кто остались, в отчаянии бросили работу, убедившись , что все плоды их тяжёлого труда всё равно достанутся безжалостным чужеземцам. И хотя в Веге царило спокойствие, это было спокойствие пустыни. Всего 4 года назад, когда испанцы открыли этот чудесный край, он был густонаселён и процветал, а заботы и несчастья остального мира казались несовместимыми с его прелестями и неисчислимыми дарами, щедро взращиваемыми природой на его плодородной груди. Теперь же глазам представала картина жалкая и унылая. Во многих индейских поселениях, жители которых некогда принимали испанцев с подкупающим гостеприимством и поклонялись им, как неким добрым божествам, ныне царили тишина и запустение. Некоторые их из их прежних обитателей укрывались среди скал и пещер, других обратили в рабство, многие умерли от голода, а остальные пали в сражениях. Кажется почти невероятным, чтобы столько бед и и за такое короткое время смогла натворить горстка пришельцев, управляемая, к тому же, людьми, преисполненных самых лучших побуждений. Но зло вершится по своим собственным законам, и законы эти обладают поистине фатальной действительностью. Лучшие из людей посредством крайнего напряжения сил могут принести окружающим совсем немного добра, однако неисчислимые бедствия могут свершиться по воле самого презренного негодяя. ...низменные человеческие страсти могут обратить самую прекрасную и светлую мечту в преддверие ада.
...первым звеном в длинной цепи злоключений, последовавших за ошибочным решением прибегнуть для заселения колонии к ссылке туда преступников. Тем самым среди её первоначального населения были посеяны зёрна порока и злодейства.
Адмирал Колумб выделил обширные земельные участки и большое количество индейцев, захваченных во время войн, в качестве рабов. Он также обязал местных касиков вместо уплаты дани помогать колонистам обрабатывать землю, предоставляя им для этого своих подданных, свободных индейцев. Эта своего рода феодальная повинность положила начало практике - распределение свободных индейцев среди колонистов, которая впоследствии получила широкое распространение на территории всех испанских колоний и, вследствие многочисленных злоупотреблений, стала источником непереносимых страданий для несчастных индейцев, а впоследствии и причиной полного их истребления на острове Эспаньола. Колумб рассматривал остров как завоёванную им страну и от имени монархов, под знамёнами которых сражался, присвоил себе все права завоевателя.
За время правления на острове Эспаньола Овандо, к нему валом повалили всякие авантюристы: прожженные дельцы, доверчивые мечтатели и обнищавшие идальго, лишённые наследства; все они надеялись моментально разбогатеть на острове, где земля и горные речки изобилуют золотом. Не успевали они приехать, как тут же спешили на прииски. Дороги кишели проходимцами всех видов и мастей. У каждого имелась котомка , набитая сухарями или мукой, и инструменты, которые он нёс не плече. Слуг у этих благородных идальго не было, им приходилось таскать тяжести самим, и те, которым удавалось раздобыть лошадь, считали, что им крупно повезло, так как они смогут увезти гораздо больше сокровищ, чем другие. Все они отправлялись в путь в приподнятом настроении, соревнуясь, кто раньше доберётся до золотоносного края; им казалось, что только им удастся достичь приисков, и можно грести богатства лопатой. Однако прибыв на место, искатели приключений, к вящему своему разочарованию, узнавали, что необходимо копать глубокие ямы,(а большинство идальго не привыкли к подобной работе), да вообще добыча золота требует опыта и умения отыскивать золотоносные жилы.
...Ссылаясь на то, что индейцам необходимо трудиться для поддержания физического здоровья и ради спасения своей души, испанцы эксплуатировали их ещё более нещадно и жестоко, нежели в самые худшие времена правления Бабадильи. Нередко бедняги жили в нескольких днях пути от жён и детей, выполняли невыносимо трудную работу и подвергались наказаниям кнутом. Кормили их хлебом из маниоки, а эта пища мало пригодна для тех, кто вынужден заниматься физической работой, если порой и выдавалось немного свинины, то это были мизерные порции. ...когда испанцы, заведовавшие приисками, обедали, изголодавшиеся индецы драись под столом, как собаки, за каждую брошенную кость. Они её грызли, обсасывали, а затем перетирали в каменной ступке и подмешивали костную пыль в хлеб из маниоки, чтобы не потерять ни крошки драгоценного продукта. Что же до тех, кто трудился на полях, то они никогда не ели мяса или рыбы, а питались только маниокой и какими - то съедобными кореньями. Если индейцы убегали в горы, спасаясь от нескончаемого труда и варварского обращения, на них охотились, как на диких зверей, бесчеловечно наказывали и заковывали в цепи, чтобы бедняги не могли убежать во второй раз. Многие погибали, не дождавшись, пока истечёт срок работ. Тем же, кто не погиб за эти 6 или 8 месяцев, разрешалось вернуться домой до начала следующего рабочего сезона. Однако их дом часто аходился в 40, 60 - ти или даже 80 - ти лигах. Есть в дорогпе было нечего, кроме кореньев, крепкого перца или нескольких ломтпей хлеба из маниоки. Изнурённые долгим трудом, ужасными тяготами, непосильными для слабого организма, многие не имели сил продолжить путь, падали и умирали: некоторые у ручья, иные в тени дерева, где они укрывались от солнца. Одни задыхались, лёжа под деревьями, другие, уже при смерти, слабо восклицали: "Еды! Еды!". Те же, кто всё - таки добирался до дому, как правило, обнаруживали, что он опустел. За 8 месяцев их отсутствия жёны и дети либо погибали, либо уходили с насиженных мест. Поля, дававшие местным жителям пропитание, заростали сорняками и индейцам ничего не оствалось, кроме как рухнуть без сил, в полнейшем отчаянии, на пороге своей хижины и испустить дух.
