Смотрел. Это же был парень! И он наверняка обиделся на то, что Гэл вот так вот нахально взял и полез ему под хвост! И пялился на его причиндалы. Сам Гэл бы точно обиделся.

- Ты извини! Я больше не буду! - прокричал он, снова рассмеялся и поскакал вниз в сопровождении Берты, размахивая пакетом.

Он не ошибся. Громадный зверь действительно провожал его внимательным взглядом, стоя в тени соседнего утёса.

* * *

В "Скакуне", как всегда, было накурено, шумно, и перегарную вонь чуть ли не ножом можно было резать. Ковбои гоготали и сыпали солёными словечками. Это особо не раздражало Элис: она просто старалась не доводить свои выступления до того момента, когда парни наберутся лишнего, и это лишнее ударит им в головы. Проблемы были ей совершенно ни к чему, и она всячески старалась их избегать. Хотя, чего греха таить, появление Гэла ей этих проблем прибавило. Репутация у мальчишки в этих краях была не ахти какой хорошей. Но во время выступлений он так искренне лыбился, что невольно вызывал ответные улыбки на самых мрачных физиономиях. И песни он горланил со всем пылом, будь то сентиментальная баллада про одинокую крошку Мэри-Лу или забористые куплеты, до которых поддатые ковбои были весьма охочи. Однако всякой похабщины Элис не терпела, тем более в устах такого пацанёнка, - каким бы взрослым и бывалым он себя ни считал.

В этот вечер Гэл примчался в бар запыхавшийся, чем-то очень довольный, с горящими от возбуждения глазами и улыбкой до ушей. Элис даже не стала упрекать его за опоздание. Они быстренько настроились и на принесённом Гэлом кураже отыграли весь репертуар с небывалым жаром. Ковбои с таким же энтузиазмом подпевали им, колотя по столам кулаками и пивными кружками, так что Элис то и дело со смехом их урезонивала, объясняя, что хозяин бара, Гас Вильямс, вычтет из её гонорара стоимость попорченной мебели и посуды.

- Да мы ему сами заплатим, этому сквалыге! - наконец громогласно возопил Работяга Билл. Все согласно захохотали, и Элис только и оставалось, что махнуть рукой и сдаться.

Она была, пожалуй, почти счастлива. Оттого, что черешневые глаза Гэла сияли радостью, а ковбои одобрительно свистели и хлопали именно ему. Оттого, что все они сейчас забыли, как чуть было не кинулись топтать парнишку сапогами всего-то пару недель назад. Один лишь Джим Берроуз, который начал тогдашнюю заварушку, демонстративно от Гэла отворачивался и косоротился. Однако в весело гомонящей толпе его кислую рожу можно было не замечать.

Но это всё-таки не помогло.

Закончив выступать и оставив ковбоев накачиваться пивом напротив телеэкрана с бейсбольной трансляцией, а Гэла - подпирать стену в коридоре, Элис зашла на кухню к Гасу. Тот сунул ей пакет со свежей выпечкой, хоть она и отнекивалась, и расчёт за первый вечер выступлений. Она буквально на минуту задержалась там, чтобы с ним поболтать. Гас ей нравился: спокойный и немногословный, но любивший острое словцо и искренне к ней расположенный. В очередной раз весело отказавшись от его предложения поселиться в крохотной гостиничке при баре и петь только у него, она вышла в коридор... и не нашла там Гэла.

Элис начала всерьёз волноваться, когда обнаружила Берту возле припаркованного на тёмной стоянке "форда" - одну. Гэла не было и там. И в зале, куда она мельком заглянула - тоже. Телефон у парня был или вмёртвую разряжен или отключён. Механический голос бодренько провякал ей про недоступность абонента.

Запретив себе паниковать, Элис взяла Берту за ошейник и вернулась с нею в кабак - к тому коридорчику возле кухни, где оставила Гэла. А оттуда Берта резво привела её к единственному месту, куда ей не пришло в голову заглянуть, - к мужскому туалету.

Выругав себя за тупость, Элис решительно повернула дверную ручку и заглянула в пропахшую дезинфекцией и дешёвым спреем уборную, на ремонте которой Гас явно сэкономил. Господи Боже, проклятый бар был набит народом от подвала до чердака, но почему-то в этом вонючем сортире не оказалось никого, кроме её мальчика и дуролома Джима Берроуза, у пуза которого Гэл держал нож.

На скрип двери оба повернулись. Физиономия у Берроуза была не только перекошенной, но и свинцово-серой. Гэл крепко сжимал губы, глаза его казались огромными. Рука у него, видимо, дрогнула, когда Элис распахнула дверь, - на светлой рубашке ковбоя начало расплываться алое пятно. Берроуз взвыл и попытался перехватить нож.

Без колебаний, жалея только о том, что не прихватила из машины пистолет, Элис приказала:

- Берта, взять!

Тоже ни секунды не колеблясь и даже не зарычав, собака взметнулась и одним толчком опрокинула верзилу на кафельный пол, встав передними лапами на его многострадальное пузо.

Тут Берроуз обрёл дар речи и прохрипел:

- Да вы... вы... твари! Я вас всех посажу! Бродяги вонючие!

Берта глухо заворчала, и он мгновенно заткнулся, тяжело дыша.

- Ты что, с ума сошёл? - выпалила Элис, подбегая к Гэлу и хватая его за плечо. - Что тут происходит?

- Я пошёл отлить. Он тут был. Он спросил меня, почём я беру за отсос, - бесцветным голосом отозвался Гэл, уронив руку с ножом. - Я ему врезал. Он меня попробовал заломать, вот и... - он сглотнул и опустил голову.

- Это я тебя посажу, - вкрадчиво сообщила Элис, обернувшись к распростёртому на полу Берроузу. - Ты напал на несовершеннолетнего, ты, ублюдок хренов, паскуда!

В глазах у неё потемнело от ярости, и она еле сдерживалась, чтобы не приказать Берте хорошенько тяпнуть засранца.

- Я не нападал! - оскорбленно пропыхтел тот, тщетно пытаясь приподняться на локтях. Но лапы грозно оскалившейся Берты переместились ему на грудь, и он шлёпнулся обратно на кафель. - Он бешеный, твой сучонок! И твоя шавка бешеная, и ты тоже, Элис Не-Даёт! Зачем ты таскаешь за собой этого цыганского пидорчонка? Мерзость какая! - у него даже голос задрожал от негодования. - Чего он заслуживает, так это пули в задницу!

- Вот ты и есть мерзость, - устало проговорила Элис. Её даже замутило от отвращения. - Отпусти его, Берта, испачкаешься. Ещё одно слово, - она предупредительно вскинула руку, увидев, что Берроуз раскрыл рот, готовясь осчастливить их очередной порцией откровений, - и я прикажу собаке отгрызть тебе яйца. Вали отсюда, пока цел.

Берта, тихо ворча, отступила, и Берроуз с кряхтением поднялся. Осторожно потрогал пальцем окровавленную прореху на рубашке и что-то пробормотал себе под нос. Явно не извинения, хмуро подумала Элис, переводя взгляд на Гэла. Тот опустил глаза, скривив губы в горькой усмешке, и молча спрятал в карман зажатый в кулаке нож.

- Это мой ножик! - подал возмущённый голос Берроуз.

Берта гулко гавкнула, и верзила моментально исчез за дверью.

Всё, что сделала Элис, снова посмотрев на бледное замкнутое лицо Гэла, ещё недавно светившееся детским восторгом, - подошла к умывальнику в углу сортира и открутила старомодный кран. Под ошеломлённым взглядом парня она тщательно умылась сама и кивнула ему, стряхивая с пальцев капли: