- Не думаю, что я узнал бы это место, пройди я там ещё раз, - покачал головой маг. – Где-то в Медной Четверти, между складами и Площадью Солнца. Лучше мне не раздражать местное население цветом своих глаз и чужеземной одеждой. Через день – а может, завтра – я вернусь к исследованиям.
Он вздохнул и улёгся на циновки, подложив локоть под голову. Алсек хмуро смотрел на него, подбирая слова.
- Я всё же поговорю со стражей, - сказал он, поправляя налобную повязку, и направился к лестнице. – Вечерние отряды должны уже заступить на посты…
Он выбрался на Западную Улицу вовремя – караул уже сменился, и Маги Солнца расходились по домам, уступая посты тройкам воинов-Гларрхна и ночных лучевиков. Двое хесков и человек стояли у стены, негромко переговариваясь. Кто-то из них скользнул равнодушным взглядом по Алсеку, нехотя кивнул.
- Хвала богам, Кегар, я тебя нашёл, - облегчённо вздохнул изыскатель.
- Искал-то зачем? – спросил хеск, покосившись на пепельную ленту на плече Алсека. – Что ещё стряслось?
- Эти нелепые слухи о кошках-поджигателях, - нахмурился жрец, оглядываясь по сторонам. – Когда эта чушь забудется? На Шафката сегодня напали – назвали котом-оборотнем. Нельзя ли призвать болтунов к порядку?
- Слухи и воззвания – по вашей части, жрец, - махнул хвостом Кегар. – У нас другая работа. А что до Шафката… Он подозрителен. Я бы на твоём месте за ним присматривал. И не только из-за цвета глаз. Ступай, Сонкойок. Тебе спать, а у нас вся ночь впереди.
Гларрхна осторожно взял его за плечо и оттолкнул с дороги. Изыскатель остался стоять на обочине, растерянно глядя ему вслед.
Пятнистый кот, приникая к земле и озираясь, в пару прыжков перемахнул дорогу и вскарабкался по дверной завесе на крышу. Алсек посмотрел на него и хмыкнул. «Кто его так напугал? И это обычный кот… А когда я в последний раз видел тут крылатого?» - он осмотрел крыши и тенистые ниши, но все они были пусты, только кое-где возились, укладываясь спать, жители. Никто из йиннэн не ночевал у прохладной стены, никто не расправлял крылья на крыше.
- Во всём городе ни одной крылатой кошки, - вполголоса заметил Алсек, вернувшись к своим циновкам. – Да и обычных немного осталось. Надеюсь, это из-за жары, а не из-за…
Не договорив, он махнул рукой и улёгся спиной к багряной полосе на горизонте. Пламя в небесах допылало, сумерки сгущались. Шафкат ещё не спал – лежал с открытыми глазами, молча смотрел в одну точку и время от времени с громким шорохом переворачивался с боку на бок. Под треск тростника Алсек уснул и долго ещё слышал его сквозь сон.
Тут не было никакого тростника – под ногами, ломаясь, похрустывала тонкая стеклянистая корка, и ноги, проломив её, по щиколотку уходили в мелкое крошево. Алсек вытаскивал ногу, ставил на едва заметную гряду спёкшихся вместе глыб, шагал – и снова оскальзывался и сползал на хрупкий настил. Осколки впивались в толстую кожу сапог, оплетённых тростником. Боли жрец не чувствовал – только спину ломило, и красные пятна плыли перед глазами. Всё вокруг как будто охвачено было белесым пламенем, солнце отражалось от каждой стеклянной лужицы и ослепляло так, что Алсек сквозь слёзы едва различал тропу.
Из белесого марева постепенно проступали угловатые скалы, узкие чёрные тени тянулись от них к изыскателю, глубокие проломы зияли в обрывах. Чем ближе Алсек подходил к ним, тем огромнее они становились – и скоро скопление высоченных четырёхгранных столбов нависло над путником и скрыло его в холодной тени.
Он поёжился – словно посреди летнего полдня нырнул в подземную реку – и запрокинул голову, разглядывая скалы. Теперь он видел, что из обрывов явственно проступают гладкие плиты кладки, а проломы неестественно ровные, четырёхугольные, и некоторые из них затянуты плёнкой слюды. Алсек неуверенно усмехнулся. «Это – башни?! Зген всесильный… Да это же Чундэ – Старый Город!»
Он сделал шаг, и под ногами захрустела стеклянная галька. Сами башни, казалось, были выстроены из толстого, почти не прозрачного стекла, и его обломки валялись повсюду – песка под ними было не видно. Не было здесь и травы, а то, что Алсек принял за пятна лишайника, оказалось намертво прикипевшей плёнкой чего-то липкого и блестящего. Изыскатель задумчиво потыкал в пузырящуюся стену пальцем, бросил взгляд на свою руку – и отдёрнул её от «скалы».
Он снова был одет в серо-зелёные лохмотья. Теперь он рассмотрел их лучше – и видел, что это одежда с чужого плеча. Многочисленные прорехи пытались латать, но как-то странно – без ниток, и тряпьё от этого шло морщинами и пузырями. Кое-где к серо-зелёному прилепили заплаты из толстой кожи, обрывки плохо выделанных шкур и коры. Стальная трубка была у пояса, и теперь Алсек тщательно изучил и сам пояс – собранные вместе жёсткие пластины со стальными заклёпками, причудливо проминающиеся и расходящиеся в стороны на любом из стыков.
«Жарко…» - изыскатель поднял руку, чтобы утереть лоб, и вздрогнул, не нащупав привычной повязки. Ладонь наткнулась на коротко выстриженные жёсткие волосы, торчащие вверх, как иглы Нушти.
Что-то прошуршало за углом огромной башни, и Алсек, махнув рукой на все странности, пошёл на звук. Прикоснувшись к чёрной полосе на стене, он невольно вздрогнул и подался назад – смутный страх колыхнулся в груди, но любопытство оказалось сильнее. Он пошёл дальше, ощупывая странную неряшливую кладку. Кто-то сильно торопился, когда строил эту башню – и кидал кусок на кусок, щедро промазывая стеклянистым «клеем», лишь бы держалось. Лишние выступы и выбоины замазали краской, сейчас она выцвела и шелушилась под ладонью, и из-под обсыпавшихся чешуй проступало древнее стекло. «Рилкар,» - мелькнуло в голове. «Целая гора рилкара. Привезти бы такое почтеннейшему Даакеху…»
Что-то лязгнуло под сапогом, Алсек посмотрел вниз и снова вздрогнул – перед ним лежал длиннющий «хвост», свитый из металлических жил. Он, как и всё тут, был без меры облеплен оплавленной краской, местами тронут ржавчиной – но это был, несомненно, металл, и его было столько, что хватило бы на латы десятку стражников.
«Древнее железо!» - Алсек крепко ухватился за хвост и рванул на себя. Ржавый «канат» оказался и длиннее, и тяжелее, чем казалось на первый взгляд – и жрец едва не опрокинулся на спину. Древняя сталь зашуршала по камням, как огромная змея, и из-за груды обломков, в которую уходил её хвост, раздалось громкое злое шипение. Алсек отшатнулся, ожидая, что стальной змей вскинет голову и бросится на него, но «канат» остался лежать неподвижно, зато над завалом рилкаровых плит появилась жёлтая чешуйчатая морда, а следом – плечи и лапы, и копьё с широким наконечником, направленное на Алсека.
Иприлор, на мгновение замерев, снова зашипел и бесшумно перемахнул через обломки. Ни нарядной накидки, ни кожаного передника, - узкая набедренная повязка и лямки походной сумы, скрещённые на груди. И стоял он как-то странно – словно не мог ни выпрямиться, ни встать с носка на полную ступню. Пригнувшись, он наступил на стальной хвост и зашипел ещё громче, горящими глазами следя за Алсеком.
Тот неуверенно усмехнулся.
- Хаэй! Откуда ты? – спросил он и шарахнулся назад – копьё иприлора остановилось в полуногте от его груди. Ящер шагнул вперёд, оттесняя человека от стальной «змеи». Что-то знакомое было в его лице и повороте головы…
- Хиф?! – Алсек всплеснул руками и тут же, хрипя, схватился за горло. Заточенный наконечник копья ударил, как меч, почти перерубив ему шею. Второй удар пришёлся в бедро, распорол пояс. Изыскатель растянулся на стеклянной гальке, растерянно глядя на иприлора. Тот, не обращая на него внимания, вертел в руках подобранную стальную трубку и довольно скалился.
- Хи-и-иф… - прохрипел Алсек, пытаясь встать. Сквозь очертания древних, как мир, башен уже проступали крыши Эхекатлана.
- Хиф! – он поднялся рывком и тут же сел обратно, оскользнувшись на краю циновки. Охнув, он потёр ушибленный копчик и осторожно ощупал горло. Шею саднило, как от сильного ушиба, и Алсек удивился, что на пальцах не осталось даже сукровицы. Ему казалось, что с горла сняли кожу.
