Вопль боли и недоумения пронёсся над холмом. Полуденник, охваченный белым пламенем, рухнул вниз и сгорел, не долетев до земли. Над вершиной Мекьоского холма, извергая огненные фонтаны, поднимался сверкающий щит. Вот белый огонь добежал до земли – и купол погас. Тень метнулась в небе, вспыхнул алый луч – и язык янтарного пламени слизнул тонакоатля, превратив его в пепел.

Алсек, изумлённо мигая, смотрел на своё запястье. Чужая рука исчезла, но её жар ещё оставался на коже. Изыскатель поднялся с мостовой и крепко ущипнул себя, но видение не пропало. К югу от холма, припадая на одно крыло, мчался Сапфировый Дракон, и тонакоатли набирали высоту, спасаясь от возмездия. Поймав одного из них на лету, дракон перекусил его пополам и выплюнул. Янтарный щит испепелил останки.

- Почтеннейший Гвайясамин?.. – Алсек пощупал запястье, вздохнул и поднял взгляд к солнцу. - Силы тебе и славы…

- Хаэй! – кто-то выскочил из уцелевшей мазанки, кто-то высунулся из-за ограды. – Почтенный жрец!

- Да станет этот щит новой стеной, - прошептал изыскатель и повернулся к Ти-Нау. Они стояли поодаль и молча смотрели на него.

- Под обломками дома лежит раненый, - сказал жрец, стряхнув оторопь. – Я слышал стон. Идите за мной, да не мешкайте!

…Алсек растерянно перебирал бусины – плоские, покрытые глазурью, они скорее напоминали листья, чем перья. За пёстрой тяжёлой связкой шла другая – низка бусин, выточенных из белого и розового мрамора. Она качнулась с тихим звоном – её завершал маленький медный бубенец, приплюснутый шарик с камешками внутри. «А вот и гонг,» - усмехнулся про себя жрец. «Тихий, но зато из иприлорской меди. Ещё бы дождевой барабан раздобыть…»

- Эхм, - напомнил о себе сотник Крылатых Змей. С тех пор, как он отдал нити Алсеку, он так и стоял у порога, будто оцепенел. За его плечом переминался с ноги на ногу юнец со связкой дротиков. Из-под доспехов второго гостя виднелся край алой накидки.

- Это очень щедрые дары, могучий воин, - склонил голову Алсек. – И Зген, даритель жизни, не оставит вас в битвах. Но больше я таких подношений не приму. Пока не закончена война, и мы не вернулись в Эхекатлан, Храм Солнца не возьмёт ничего, кроме воды, пищи и дров.

Сотник покачал головой. Трудно было понять, о чём он думает.

- Сейчас наш Храм Солнца стоит здесь, на этом склоне, - сказал он. – И всем нам обидно, что он похож на ящеричью нору. Разве не приятны взору дарителя жизни украшения и яркие краски?

- Ещё приятнее ему будет, если вы все вернётесь живыми, не истратите ни крови, ни сил, и ярко украсите наш великий храм, - ответил жрец. – Здесь же уже достаточно украшений. О чём ещё вы, воины Ти-Нау, хотите спросить?

- Это ненадолго, - отозвался сотник, выталкивая вперёд юнца в красной накидке. – Боевой маг Икатлана, один из сотни Каменных Клыков. Он принёс подношение крови, и у него есть просьба к тебе, почтенный Сонкойок.

Воин Икатлана шагнул вперёд. Теперь у Алсека не осталось сомнений – это был один из младших жрецов. Он склонил голову, протягивая изыскателю чёрные от крови клочки пуха, нанизанные на нить.

- Пусть моя кровь усилит дарителя жизни, - сказал он, и его голос дрогнул от волнения. – Моё имя – Согва Уру. Я был младшим жрецом в великом храме Икатлана. Я прошу разрешения служить богам здесь, в Мекьо.

Алсек растерянно мигнул.

- Разве я – один из богов или верховный жрец Икатлана, чтобы разрешать или запрещать тебе что-то? – начал было он, но тут же осёкся. – Постой… Ты хочешь… ты хочешь служить в этом храме?

- Тут больше нет храмов великого Солнца, - ответил Согва. – Я прошу взять меня в младшие жрецы здесь, в Мекьо. Когда я служил в Икатлане, почтеннейший Антагвайя был доволен мной. И тебя, почтенный Сонкойок, я не подведу.

«Боги великие!» - Алсеку снова захотелось ущипнуть себя. «Странные дела творятся в этом году… Это что же, я – верховный жрец Мекьо? И ко мне в храм уже просятся младшие?! Храни нас всех Чарек от таких потрясений…»

- Я… это очень хорошо, Согва Уру. Я буду рад твоей помощи, - нерешительно сказал он. – Но что скажут старейшины Мекьо? Как они позволят тебе покинуть стену, если ты – воин Мекьо?

Согва нахмурился.

- Ты думал, почтеннейший жрец, что я хочу спрятаться тут от войны? Я показался тебе трусливым беглецом? Я не покину стену ни на один день. Но мы, воины, не вечно стоим на посту. После дел на стене я буду приходить сюда и выполнять то, что ты скажешь, то, что будет угодно богам. Наш сотник согласен меня отпускать.

«Ох ты, Око Згена!» - Алсек на миг прикрыл глаза. «У меня теперь есть младший жрец. Почтеннейший Гвайясамин, ты это видишь?!»

- Твоя воля, Согва Уру, - кивнул он. – Я согласен. Но не отдавай больше богам так много крови. Ты – воин, тебе есть где её потратить.

Комментарий к Глава 27. Янтарное небо

Воздушные налёты и небесная защита.

========== Глава 28. Кровь Скарса ==========

- Вспомнилось что-нибудь? – осторожно спросил Алсек, выбираясь из дальней комнаты. Согва, устроившийся у алтаря, со вздохом покачал головой. Череп в его руках молча скалился крепкими жёлтыми зубами, нижняя челюсть, подвязанная ремешком, чуть свисала, и казалось, что «предок» ухмыляется.

- Ничего, почтенный Алсек, - ответил младший жрец, возвращая череп в нишу. – Я спрашивал всех в отрядах Каменных Клыков. Никто не говорит, что это их прародитель. Видно, все воины этого рода уже мертвы, а дети и женщины – в западных странах…

- Возьми его с собой, когда поедешь в Икатлан, - попросил Алсек, виновато покосившись на череп. – Если кто-то из его родных жив, они прийдут за ним. Тут, в городе ящеров, некому будет о нём позаботиться…

В горшке, пристроенном над очагом, понемногу закипала вода. Алсек взял плошку с сухими листьями, сбрызнул их ицином и перемешал. Запах сушёного Яртиса поплыл по комнате.

Закат догорал, стекляшки на алтаре давно угасли. Алсек потянулся к дверной завесе, но остановился в нерешительности. Слабый ветер, долетающий из пустыни, не приносил прохлады, но и внутри храма колыхался горячий воздух, и каждый вдох давался с трудом.

- Ну и жара, храни нас Зген, - покачал головой Алсек, опуская завесу. – С каждым днём ярость солнца возрастает. Если когда-нибудь Великий Змей сжалится и вернёт нам дожди, вода испарится на полпути к земле…

Тихий перестук тупых когтей по камням мостовой послышался с улицы, затем он затих, и раздалось приглушённое шипение. Алсек выглянул и радостно усмехнулся – Хифинхелф всё-таки выбрался из пещер, пусть и к самой ночи!

- Хэсссс, - ящер возился с упряжью кумана, не решаясь войти в храм. – Жди здессь, Кушши. Теперь небо очисстилоссь, никто тебя не тронет.

Ездовой зверь громко фыркнул и лёг на камни, привалившись боком к глиняной стене. В небесах вспыхнул и тут же угас янтарный щит – высоко залетевшая огненная стрела упала на него и растаяла, не причинив никому вреда.

- Заходи, Хиф, не стесняйся, - Алсек откинул завесу. – Как день прошёл?

- Как водитсся, Алссек, - ящер, настороженно озираясь, вошёл в сумрачный храм и сел поодаль от алтаря. – Можешшь трогать меня без опасски, я выпил немного ссилы от Кушши…

- Отчего твой куман не в общем загоне? – спросил Согва, разливая по чашам пряный напиток. Яртис уже настоялся, и вода над ним позеленела и подёрнулась белой пеной.

- Хшшшш, - сверкнул глазами Хифинхелф. – Вот ты, жрец, и держи ссвоего кумана в кормушшке для драконов, ессли ума нет!

- Хэ! Тише, Хиф, Согва не хотел сказать плохого, - поспешно вмешался изыскатель, метнув на младшего жреца сердитый взгляд. Тот прикусил губу, скрывая ухмылку.

- Я не осставлю им Кушши, - проворчал Хифинхелф и высунул язык, ощупывая горячий пар над чашей. – Хсссс… Ты варишшь хорошшие зелья, Алссек.

- Это обычный Яртис и обычная вода, - пожал плечами жрец. – Старейшины зря не раздают вам такой отвар, когда вы работаете. Так и не унимается жжение в груди?

- Хсссс… - отмахнулся ящер, делая большой глоток. – Оно не уймётсся, пока я не выссплюссь мессяц-другой. Этой зимой, ессли боги позволят, я буду очень мало шшевелиться и очень редко всставать!