- Гефестион, ты молчишь с самого утра, за всю дорогу не произнес ни слова.

- Кто я такой, чтобы высказывать собственное мнение?

Ты резко осадил Буцефала и развернув коня, подъехал ко мне.

- Объяснись!

Поигрывая поводом Рыжего, я исподлобья посмотрел на тебя, не зная, как докричаться до любимого, сказать, как ты мне важен и как унижает меня измена, и только я набрав воздуха в лёгкие, решил излить свою печаль Протей заорал:

- Иллирийцы.

Молниеносно сбросили ножны, мы готовые дорого продать жизни, сплотились спина к спине. Скакавшая на нас толпа с визгом и улюлюканьем окружила, беря в плотное кольцо, сидящий на рослом пегом жеребце их предводитель скинул закрывавший половину лица шлем. Отрывисто спрашивая: - кто мы и зачем появились в его владениях? Опережая тебя, я заговорил на их языке. Суровые лица вечных воинов смягчились, особенно когда я упомянул в речи имя Крисида, своего друга. В знак подтверждения слов, показал им тот самый бронзовый кинжал, из-за которого в свое время убили Карана. Узнав оружие родича, предводитель вконец уверился в наших добрых намерениях и пригласил разделить с ним стол. Ничего не понимавший, Протей настороженно сжался когда новый знакомый Дакар, внезапно хлопнул его по спине и предложил хлебнуть из бараньего меха. Что ж, мои усилия по завоеванию доверия дикаря, принесли первые плоды, и они оказались сладки как медовые соты горных пчел, которыми нас почивал гостеприимный хозяин.

Дождавшись, пока иллирийцы, нагрузившись вином и медом, станут тяжеловеснее, сев по одну сторону от Дакара и оставив второе место за тобой, осторожно попросил дать нам на время убежище. Иллириец, хитро усмехнувшись, наморщил смуглый лоб, что-то соображая.

- В качестве ответного дара мы поклянемся сражаться на вашей стороне, - прибавил ты и в голосе явственно зазвучал македонский акцент. Дакар не предал этому значения, но сидевшая неподалёку женщина в богатом пурпурном плаще, вдруг посмотрела на тебя долгим взглядом и губы её скривились, точно она вспомнила нечто ужасное. Осторожно отделившись от пиршественных утех, я попытался выяснить кто она такая, и услышал.

- Тивива имя ей, она младшая сестра Крисида и была захвачена в плен при взятии Бурных врат. Убив сопровождающих караван охранником, бежала и нашла приют у родственника Дакара.

Теперь стали понятны и её испуганный внимательный взгляд и то, как быстро она ушла с пира, очевидно чтобы поднять тревогу, а может собрать родичей для кровной мести. Мучимый сомнениями, не заметил как один из дикарей обнял меня.

- Куда направляется, красавчик? Кого ищешь?

- Убери руки или клянусь Гефестом, я их тебе укорочу!

Иллириец громко захохотал, не делая попыток меня отпустить. Напротив, его ладони принялись настойчиво оглаживать мои бедра, недвусмысленно подбираясь к паху. Удар локтем в зубы немного отрезвил наглеца. Вырвавшись, я добавил ещё по животу пару раз и хотел уйти, как валясь на земле и преодолевая боль, он схватил меня за лодыжку.

- Эй, отойди от моего друга!

Протей бросился между нами, отодвинув меня в сторону и несколькими ловкими ударами довел до кульминации назревающую драку. Бросив стонущего иллирийца там же где он напал на меня, Протей, оттер кровь с рассеченной ступни, и упрекнул.

- Где ты ходишь? Александр беспокоится!

Говорить о Тавиве и своих опасения я не стал, поблагодарив Протея за помощь, вернулся в пиршественную залу и сел рядом с тобой. Перехватив руку, крепко сжал.

На ночь нас отвели в узкую комнату без мебели, дали только три одеяла изрядно порченных молью и жутко воняющие плесенью. Протей не преминул и во всех красках расписать, как героически защищал мою честь, чем вызвал твою горячую благодарность, увеличив и без того мою ненависть.

- За Гефестионом следует постоянно приглядывать. Он, как Елена Троянская, сводит с ума всех мужчин.

Этого я вынести уже не смог.

- А ну повторил, что сказал! Я кто по твоему - слабая женщина?

Протей попытался свести обиду в шутку и рассмеялся через силу.

- Ты слишком симпатичный, вот и все, что я хотел сказать.

- Гефестион, прекратить задирать брата, мы устали и всем надо выспаться, ни к чему придираться к словам, иди лучше ко мне под бок.

Закутавшись одеялами мы сблизились телами, согреваясь от близости любимого. Немного повозившись и найдя удобное место, Протей вскорости заснул, а я все тихонько целовал твои закрытые глаза, касаясь губами светлых ресниц и думал о Тавиве.

Где она, что будет завтра, когда все узнают, кто ты?

Из коридора раздались тихие шаги, похожие на шаги ребёнка. Не сомневаясь, кому они принадлежат, выскользнул из дорогих объятий и зажав клинок в ладони, переместился к двери. Женщина могла привести подкрепление, но явилась одна. Рассчитывая на наш крепкий сон. Подсунув тонкое шило в трещину между досок, резко откинула засов на двери. Я стоял прямо за ней, скрываясь в тени. Подняв над головой тускло коптящую масляную лампу, женщинам принялась разглядывать спящих друзей. Готовый в любую минуту обрушиться на неё, я бесшумно следовал сзади. Протей спавший на спине и выводящий громоподобные рулады храпа, был отвергнут сходу. Тавива, поднеся светильник к тебе, через мгновение выпрямилась, ища третьего гостя. Не желая пугать, и переместив кинжал в левую руку, я крепко сжал её запястье, знаками приказывая молчать. Женщина кивнула и покорно пошла за мной.

Очутившись во дворе, я смог разглядеть ее как следует. Если на пиру Тавива показалась мне молодой и довольно красивой, то увидев её ближе, я поразился собственный слепоте. Она была уже в годах.

- Ты спас моего брата? Я видел, как ты запретил одному из солдат бить его. А потом прислал ему хлеба и вина.

- Это так.

- Теперь ты просишь у моего народа пропитания и защиты.

Не понимая, куда она клонит, настороженно озирался боясь чтобы наш разговор не подслушали.

- Хочу знать, жив ли брат, и оказывают ли ему положенные почести? У тебя его кинжал, просто так брат не отдал бы родовое оружие, он мёртв?

- Крисид жив и если я приведу тебе доказательства, ты … не выдашь нас?

- Выдать? Если бы я хотела обвинить вас, то давно бы это сделала. Мне нужна правда. Дакар боится Крисида, ведь он захватил пастбища моего брата и если тот вернутся, не миновать бойни.

- Выходит, у нас есть общие интересы с хозяином. Но зачем ты мне о них рассказала?

Тавива замолчала, раздумывая, а затем обняв за шею, поцеловала в губы.

- Спроси Афродиту, она и только она, виновата в том, что я предала и брата, и родственника.

Остолбенев от признания, я едва мог дышать. Слова о Елене Троянской брошенные в шутку, оказались правдой. Осторожно взяв её ладони в свои, я мягко убрал их с плеч.

- Тавива, я…

Незаметно отводя руку для удара, понимал: эта женщина должна замолчать навеки. Я был готов ударить ее в бок заточенным острием, как вдруг дверь скрипнула и в проеме показалась взъерошенная голова Протея. Видимо, он искал отхожее место и по прихоти мойр вышел прямо на нас. Ничего не поняв, спросонья громко присвистнул.

- Разрази меня Аполлон, наш Гефестион тискает бабу! Ночью, на заднем дворе!

- Замолчи!

Но разве можно было остановить Протея?! Скабрёзно похохатывая, тот принялся строить рожи, знаками показывая мне не смущаться. Зайдя за наваленные дрова и опорожняясь, все приговаривал.

- Ну Гефестион, ну даёт, ну хитрец, и когда только успевает!

Тавива дернула меня к себе.

- Завтра на пиру, не смей отказываться, иначе это будет ваш последний день.

Не оглядываясь, она заспешила прочь. Что тогда меня остановило от убийства Протея, знают только боги. Проклиная все и всех, я быстро вернулся в нашу комнату. Ты спал, и не ведал, какие страсти только что разыгрались во дворе. Сев рядом, я стал смотреть на тебя, ожидая прихода Протея. Тот вскоре появился и прямиком полез ко мне за объяснениями. Чего я только не наслушался! Впервые меня обвиняли в несуществующих чувствах, в предательстве любви, в неблагодарности. Протей не давал даже возможности вставить слово в оправдание.