Один за другим подходили бывшие ученики Аристотеля, с торжественным видом произносили слова клятвы, кланяясь в пояс. Отбросив ребячливость, ты, по моему убеждению, в тот момент повзрослел сразу на несколько лет, и когда Пердикка, последний участник заговора, слегка запинаясь из-за природной косноязычности, окончил, стоящий рядом Филота, толкнул меня плечом.

- А Гефестион? Он единственный не клялся!

- Ему не нужно, - не объясняя причин, ты развернулся вглядываясь вдаль, заговорил тихо, но так чтобы слышали все.

- Вернувшись в Пеллу, каждый из вас должен прислать мне, верного и умного раба, которому я могу доверять. Гефестион позаботится о нашей переписке.

Протей не выдержал.

- Гефестион останется с тобой, Александр? Почему ты отказываешь в подобной чести мне, молочному брату, тому, кто лежал с тобой в одной колыбели?! Птоломею, с кем бегал наперегонки едва научившись ходить! Леонату, познавшему за одним столом, вкус пшеничной каши Леонида, вашего первого учителя? Неужели братья Никанор и Филота не смогут защитить тебя лучше юного Гефестиона?

Вопрос остался без ответа.

Подкрепившись хлебом и сыром из седельной сумы Клита и найдя там же мех с отличным вином, мы провели несколько часов обсуждая будущее. Я старался не выпячивать свою значимость, скромно сидел, опустив глаза в землю.

Ты облек меня величайшим доверием, смею ли просить большее?

Протей осторожно коснулся руки.

- Гефестион, прости, я зря вспылил, но, может ты согласишься забыть прошлое и уговоришь Александра взять меня, втроем будет сподручнее.

Довольный маленькой победою над возможным соперником, тем не менее ответил холодно.

- Разве я советчик сыну царя? Такой же подданный, как и ты.

- А слуги толкуют иное. Говорят, ты колдун и приворожил Александра, вертишь им как заблагорассудится. Наблюдая сегодня за вами, я склонен думать, что это действительно так.

Холодок страха побежал у меня по спине, круглолицее ухмыляющееся лицо Протея, показалось мертвенно-бледной головой медузы. Единственным оружием против нее была полная невозмутимость.

- Очередная ложь наших врагов. Не будь так доверчив. Разве Филипп слушал советы фесаллоникийки или греческой танцовщицы, родившей ему Карана, может Павсаний управляет Македонией?

- Так-то оно так, и все же, где бы не появлялся мой брат или даже произносилось его имя, ты всегда рядом…

- Похоже годы проведенные на Крите, изменили тебя Протей, раньше ты рассуждал иначе.

Чувствовалось приближение бури, но ни один из нас не хотел сдаваться.

- Я был глупцом, считая, что ты - очередная быстропроходящая забава! Александр ничего не писал о тебе, за пять лет словом не обмолвился про свою тень! Чего ты боишься Гефестион, отказывая мне в честной борьбе за сердце будущего царя?

Наслушавшись достаточно гадостей, я решил действовать самым сильным оружием.

- Идем Протей!

Отделившись от массы дружелюбно болтающих друзей, отвел глупца на берег ручья, из которого мы брали воду утром Наклонившись вместе с ним над прозрачным зеркалом, воды, приказал смотреть. Недаром меня именовали прекрасным, солнеликим, божественным, эпитеты блестящий и обворожительный я выслушивал чуть ли не ежедневно. Вот и сейчас прозрачные струи родника отразили мое лицо с правильными чертами, обрамленное густыми темно-рыжими прядями.

Лик Аполлона, стать Диониса, грация Артемиды,- завистливо шептались обо мне дворцовые слуги.

Желая еще более унизить Протея, не обладающего ни одной из божественных черт, я как бы невзначай хлопнул длинными ресницами. И полетел лицом в тину, сильная рука бывшего друга сгребла за плечо и впечатала в илистый берег. От неожиданности, а скорее от удивления, от осознания - как посмел Протей унизить царского любимца, я растерялся. Послушно вымешивая «прекрасным личиком» черно-желтую глину и приняв пару ударов по ребрам, отскочил, плюясь.

- Ты за это ответишь!

- Кричи Гефестион, зови Александра! Кто ты без него?! Пусть все увидят, какое ничтожество он допустил до своего ложа. Труса и неженку.

«Окончив жизнь, сейчас даже смеюсь над нашими потасовками, но, тогда они казались мне очень важным, решающими и потому, я набросился на Протея. Драка вышла отменная, несмотря на то, что мой противник обучался благородному кулачному бою на Крите, мутузил я его без всяких правил. Как подсказывала моя ненависть и…и осознание правоты твоего молочного брата».

Шумная возня на ручье привлекла всеобщее внимание, нас быстренько растащили. Смеясь, ты принялся смывать с меня грязь, не задавая неудобных вопросов, переводя поединок в шутку.

- И как проверил навыки Протея? Он достоин защищать меня и Македонию?

Лицемерно похохатывая, разговор поддержали остальные, воздавая хвалу боевым приемам обоих противников. И только вечером, когда маленький караван двинулся к Эпиру узким горным ущельем, наклоняясь с седла, ты тихо спросил.

- Ревнуешь?

Отказываться от очевидного не было смысла и коротко вздохнув, я кивнул.

- Ревнуй Гефестион, ревнуй меня сильнее, тогда я буду уверен, что любим тобою!

В темноте попытался поцеловать, и отпрянул, заметив многозначительный взгляд Филоты, как же в тот момент я ненавидел сопровождающих, какие только проклятия не прошептал им.

В город твоего дяди мы въехали ранним утром. Серое небо, чужое, неприветливое, не то что ярко-синее небо Пеллы, дышало осенней промозглой сыростью, в наших рядах больше не слышалось шуток, бодрые разговоры сами собой затихли и только фырканье усталых лошадей нарушало тягостную тишину. Чувствовалось приближение скорой разлуки и потому даже неугомонный Протей на время сдулся, держась немного сзади бросал красноречивые взгляды на твою спину.

- Александр! Мой дорогой племянник!

Мужчина с отвислым брюшком, в длинной синей хламиде, встретил нас на пороге высокого крыльца. Бегающие, настороженные глазки ощупали каждого прибывшего, особо ни на ком не задерживаясь. Ставленник Филиппа, уже просчитал какие его ждут последствия покровительства опальным родственникам, но и выгнать нас без веской причины не мог.

- Твоя мать Александр, направляется сюда и будет к вечеру.

- Рассчитывая на ваше гостеприимство дядя, как и я.

Царь благодушно раскрыл объятия, полные губы сами собой сложились в обаятельную улыбку, рыжая короткая бородка приветливо задергалась.

- И клянусь Зевсом, вы его получите! Нам надо только обговорить некоторые детали. Я не рассчитывал на столь многочисленную свиту, племянник, но думаю и им найдётся место в Эпире!

- О нет, - ты поспешил успокоить хитрющего родственника, - мои друзья здесь не задержаться, им нельзя оставлять место службы в столице. Прикажи рабам накормить их и наполнить ванны, дабы они достойно отдохнули после долгого пути. Только мы с Гефестионом и Протеем останемся подольше.

Услышав твою речь, я резко обернулся на соперника и смерил его злобным взглядом. В голове крутилось – когда успел? Кажется и для самого Протея решение молочного брата стало неожиданностью, протиснувшись из задних рядов, он быстро подошел и встал почти вровень с тобой, свысока осмотрел усталых гетайров.

- Александр, - и запнулся, слова благодарности застряли в горле.

Глупец решил будто бы ты даешь ему шанс.

- Дорогой брат, прости, что разлучаю тебя с родными, с дорогой матушкой и братьями, но пусть два искреннее любящих меня человека будут рядом и в дни лишений. Я прав, Гефестион?!

- Лучшего решения не могло и быть! Протей смышлен и кроме того, отличный кулачный боец, я узнал вкус его кулаков на собственных ребрах.

Все остались довольны ответом. Все, кроме меня.

Эпирец, решив с ходу самые насущные проблемы, наконец догадался пригласить ораву продрогших, в сырых плащах гетайров в дом, и крикнул, чтобы подогрели вина. Находясь в купальне, и растирая твои руки с небольшими ладошками, жёсткими от постоянных упражнений с мечом, я осмелился тихо предположить.

- Ты любишь его?

- Протея? Конечно люблю, он мой молочный брат и кроме того, верный друг.