Единственным, кого никоим образом не волновало грядущее посещение недавно возведенного города, был Кэрэндрейк. Во-первых, ему не было дела до жеребцов, кленового сиропа или восточных красавиц (что касается последнего, одна из них постоянно была рядом с ним). Во-вторых, он даже намекнул об этом Гордиславе: один из населенных трилунских городов они уже посетили, и был им Рэластэн. В-третьих, несмотря на то, что Минэшэс-Натра располагался недалеко, всего в дне пути, до него необходимо было идти, а значит время, которое первый из Карателей мог потратить на сон или простое лежание на кровати, ему было необходимо растрачивать на «продавливание сугробов своими ногами», как он сам выразился.

Но, несмотря на все это, в Минэшэс-Натру идти пришлось и ему. Во-первых, потому что в населенном городе он также сможет спать на кровати. Во-вторых, в городе можно было поесть не походную пищу. А в-третьих, потому что туда направлялись все остальные, и у первого из Карателей просто не было другого выхода, кроме как отправиться вместе с ними.

Разумеется, в самой Минэшэс-Натре ничего не знали о том, что Верховная Жрица Трилунской Империи направляется навестить своего дядю, в то время как слухи о чужаках на руинах столицы обсуждались всеми. Сплетничающие свято верили в то, что чужаки рыщут по руинам с самыми злобными помыслами из всех возможных, среди которых уничтожение Минэшэс-Натры способом, уничтожившим Трилун, было самым безобидным. Поэтому, когда кто-то увидел, как к воротам города приближается повозка с лошадью, пятерых чужаков и посланную на разведку Арантию Ладару, жители Минэшэс-Натры подумали, будто Ладара попала к чужакам в плен и под пытками рассказала все секреты нового города, которые, впрочем, на деле ей даже не были известны.

Напуганные слухами, созданными ими самими же, жители Минэшэс-Натры попрятались по домам, отчего улицы нового трилунского города стали напоминать улицы городов-призраков караванного пути.

Когда путники достигли ворот замка Фродерика Гордера, они обнаружили их закрытыми, а со стен замка на них был нацелен ряд стрел.

– Теплый приемчик, – усмехнулся Кэрэндрейк.

– У, – подтвердил Зелорис.

«Кто вы такие? – донесся вопрос из замка. – Цель вашего визита, и почему вы схватили Арантию Ладару?»

«Мы Вас схватили?» – поинтересовалась у Ладары Гордислава.

«Нет», – удивленно ответила служанка.

«Убирайтесь прочь из Минэшэс-Натры!» – выкрикнул один из лучников.

«Да как вы смеете говорить такое?! – неожиданно для всех, в том числе для нее самой, вскричала Арантия Ладара. – Особенно в адрес Великой Владычицы, Алирэй Нактур Акварии Электры?!»

По замку пробежала волна громкого шепота, которого, разумеется, не было слышно снаружи, после чего ворота открылись, приглашая путников войти. Весть о том, что Верховная Жрица Трилуна вернулась к своему народу, облетела весь замок прежде, чем сама Жрица успела ступить пару шагов.

Служащие замка отрывались от работ и занятий, чтобы своими глазами увидеть Алирэй Нактур Акварию Электру, чтобы убедиться в ее реальности. Они кланялись ей, вставали перед ней на колени, некоторые пытались даже прикоснуться, чтобы проверить, не сон ли она. На глазах многих женщин и даже некоторых мужчин выступали слезы.

Фродерик Гордер не верил своим глазам. На него смотрела и мягко улыбалась девятнадцатилетняя девушка, в которой он видел свою восьмилетнюю племянницу. Трилунская Катастрофа застала его, когда он пребывал на самом востоке Империи с целью контроля постройки порта. На то, чтобы вернуться в столицу, у Фродерика Гордера ушло почти полгода. Его путь проходил через разрушенные города, и когда он прибыл в Шэсчин-Натру, все его самые страшные ожидания оправдались: столица была уничтожена, как и Империя, а Алирэй Нактур Аквария Электра пропала без вести. Нет, умерла, – так решил для себя Фродерик Гордер, ведь в таком случае ему не надо было тешить себя ложными надеждами на возвращение племянницы.

Но Алирэй Нактур Аквария Электра была жива. Сейчас она стояла перед ним, он мог подойти и дотронуться до нее, он мог почувствовать тепло ее слез, которые от избытка счастья стекали по щекам девушки.

В тот же день в честь возвращения Верховной Жрицы в замке был дан пир. Роскошные яства были поданы к столу, из погребов принесены самые лучшие вина. Несмотря на то, что приготовления велись на скорую руку, пир в честь Верховной Жрицы превосходил тот, что был устроен в Монтильфонде в честь успешного завершения «Охоты».

Но все же, нашелся один человек, недовольный устроенным пиром. Вернее будет сказать, что сам пир недовольства не вызывал, они были вызваны отсутствием на столах одной вещи.

– Где кленовый сироп? – мрачно вопрошал Зелорис.

С другой стороны, кое-кому сейчас было очень даже хорошо. Тот факт, что Вэй Арэн Виндсвиш не знал трилунского языка, а трилунские женщины не говорили на языке Западных Королевств, ничуть не мешал лучнику весело проводить с ними время. О каком языковом барьере может идти речь, когда слова льются от самого сердца и словно мелодия сливаются в рассказ? Трилунские красавицы понимали комплименты лучника лишь по его интонации, но и этого им хватало, чтобы растаять, подобно весеннему снегу.

Что же касается снега, а точнее той, чья родина – это заснеженные снежные просторы, то Гордислава ощущала себя словно в раю. Выжившие жители Империи Трех Лун отвечали на все ее вопросы. То, что для многих историков Северных Башен, исследующих Трилунскую Империю, являлось загадками, для трилунцев было обыденностью, а посему, за несколько часов северянка сделала несколько научных открытий. Не забыла она и о вопросе, терзавшем Вениамина Ступку, – как оказалось, о том, что острова Арба и Арфар когда-то были материковой частью Трилунской Империи, было известно даже детям.

«У нас даже отдельная легенда есть про это!» – с достоинством произнесла одна из кухарок, отвечая на вопросы Гордиславы.

– Какой народ, такие и правители… – вздохнула северянка, искоса взглянув на собирательницу историй.

Малышка Рэй тем временем была окружена жителями Минэшэс-Натры. На пир в честь Верховной Жрицы Трилуна стянулись со всего города. Каждый хотел посмотреть на ту, что является Воплощением Трех Лун, услышать ее голос, получить благословение, заговорить с ней, услышать ее рассказ о том, что ей пришлось пережить. Из-за этого у Акварии Электры не было ни одной свободной секунды.

Весь дворец Фродерика Гордера был погружен в атмосферу великого праздника. Шум, гам, нескончаемые разговоры, постоянные радостные выкрики, звон бокалов, песни, пляски… Подобное звуковое сопровождение несколько осложняло планы насытившегося плотным ужином Кэрэндрейка. Даже у него, первого из Карателей, не получилось бы заснуть в такой ситуации.

– Есть ли в этом замке хотя бы одно спокойное место, черт возьми?! – восклицал Кэрри, пробираясь по коридорам замка в поисках оного.

Коготь трижды находил тихий, по его мнению, уголок, и трижды пристраивался там, готовясь ко сну. Однако, также трижды, так и не успев заснуть, он был вынужден отправляться на поиски другого места, ибо подвыпившие трилунцы считали своим долгом пройтись по всему замку в компании с друзьями и спеть какую-нибудь песню. Причем компании обязательно состояли из трех-пяти человек, а песни пелись как можно громче и как можно нескладнее.

Осознав, что тихого места в замке Фродерика Гордера Кэрэндрейк не найдет, он решил все же вернуться в главный зал, где были все его товарищи. Задумавшись о чем-то своем, Кэрэндрейк случайно столкнулся с невысоким юношей, также погруженном в размышления.

– Извините, – одновременно произнесли столкнувшиеся, после чего, даже не взглянув друг на друга, разошлись каждый в свою сторону.

Однако, сделав несколько шагов, Кэрэн остановился. Извинение того человека звучало на общепринятом, а не на трилунском языке. Первый из Карателей обернулся, чтобы взглянуть вслед человеку, с которым столкнулся, и обнаружил, что тот сам обернулся и рассматривает его.