И если Валентина копила обиду, Андрей не замыкался. Напротив: проводил всё больше времени на литературных вечерах, приглашал друзей (некогда именовавшихся, странно то или нет, соперниками), выпивал и веселился. Женщины гораздо привлекательнее Валентины окружали его, статного, гордого и красноречивого мужчину. Андрей не был похож на мать, вероятнее всего — пошёл в отца угольно-чёрными волосами, мощной, но характерной челюстью и ехидной мимикой, насмехавшейся над окружением. В золотистом мареве богемной жизни он спросил себя — ведь ничего не случится от связи с молодой, но многообещающей поэтессой? Стройной, кокетливой и изящной, чьи чары одурманили Андрея, подобно сигаретному дыму. Столь постылому и привлекательному одновременно. Полгода избавлялся от вопросов Вали тремя словами — он у Виталика. А сам горел от страсти к молодому, свежему и красивому, дьявольски-красивому телу. С Валей он не смел говорить об аморальном — с поэтессой мог говорить о чём угодно. Валентина слишком высока, «небесна», а может, и попросту глупа. Да! Глупа. Словно ребёнок. К ней хорошо возвращаться после тяжёлого дня, от неё хорошо принимать чашку горячего чая. Таких, как Валя, лучше приберечь для дома, а потому он и не думал разводиться. Даже улыбался по приходу в дом, обнимал и теплел.

И искренне полагал — день, когда она перестанет верить его походам к Виталику, не настанет никогда.

Недооценить её оказалось довольно просто. И он повёлся.

Вместе с запиской об уходе Валентина, казалось, не утратившая истинно-женского ясновидения, выложила все любовные послания в сложенных надвое бумажках, что поэтесса вкладывала Андрею во внутренние карманы пиджаков.

Больше всего Андрей сокрушался, что сам не находил послания в пиджаках. Ещё бы, ведь это так поэтично — делать любимому мужчине сюрприз. Во внутренний карман! Горе-любовник никогда ими не пользовался.

Андрей Лиховский, по-прежнему стоявший в кабинете у громоздкого книжного шкафа, обратил взгляд в окно. Небо Петербурга проливало слёзы Валентины. Каждая капля становилась уколом совести. Он не сразу понял — она знала давно. Ведь она ясновидящая. Вале лучше признаваться честно, пусть даже в измене — простит и поймёт. А Андрей врал, забыв о «даре» жены, пока она собирала послания поэтессы одно за другим и душила в горле слёзы. Пока встречала супруга в мятой одежде с горькой улыбкой, воспитывала их девочку и слыла безропотной спутницей жизни.

Что-то подсказывало Андрею — она справится и начнёт новую жизнь. Что, впрочем, он повторял себе отнюдь не ради оправданий. Грязь и беды отскакивали от неё. Благодаря этому Валентина всегда светилась и любила всех без исключения.

Поистине необыкновенная сказочница.

Миг — и Андрей отряхнулся, словно ото сна, и нырнул за стол, сев в кресло и подтащив несколько чистых листов. Будучи упрямым настолько, что предпочитал их клавиатуре. Идея пролила дорожку чистого золотистого света на затуманенный рассудок, властными, но снисходительными руками рассеяла мрак.

Он тоже напишет сказку. Впервые за свою жизнь. Словесными цепочками создаст не жестокую психологическую повесть, а доброе, возвышенное чудо. Этим Андрей задумал подкрепить извинения, которые собирался произнести, едва Валя откроет дверь. Помнится, она любила розовые розы. Даже выпросила построить возле их дома сад, где могла бы работать. Прославленный своими триллерами Андрей Лиховский создаст сказочный мир из роз и нежнейших оттенков белого и красного, смешение которых и даст розовый. Лес. Рощу. Розовую Рощу, в которой всё оканчивается хорошо, где злодеи меняются и начинают творить добро, а дети теряют родителей не раньше их глубокой старости.

Мысли в своей восторженности перебивали одна другую, но Андрей наслаждался. Вдохновение с примесью эксперимента. Огонь в камине стал рыжее, комната осветилась! Дождь перестал накрапывать. Уют вернулся в дом от одного осознания, что скоро всё встанет на свои места, а дочь прекратит спрашивать, почему мамы нет дома.

Внезапно раздался звонок. Лиховский, ругнувшись, потянулся к телефону и схватил трубку.

— Да-да, это я, — тепло улыбнулся он первой прозвучавшей в трубке реплике. Вопросу, не сам ли это Андрей Лиховский. Конечно он! Властитель собственного кабинета, сердца сказочницы и Розовой Рощи! — Что? А-а… — Прошла секунда. Сказанное заставило его перемениться в лице. — Сейчас же выхожу. Спасибо.

Он сдвинул брови на переносице и поднялся с кресла.

Всё, что он искал — плащ. Надо срочно идти. Это близко.

========== Глава 1. Цена Золотой лошади ==========

Легенды правдивы. Всё правдиво в той или иной мере, раз родилось на этот свет. А легенда гласит, что однажды неистовое чудовище, именованное Уничтожающим Когтем, разрушит всё и вся. Добродетель и зло, малых и великих, мужчин и женщин.

Уничтожающий Коготь придёт и сделает так, если…

***

Солнце ласкало лучами каждый лепесток роз в Розовой Роще, прекрасной стране, где «королев цветов» имелось немерено. Они цвели на клумбах и полянах, даже на деревьях. Чудеса! Могли, словно зелёные ростки, протиснуться меж камней и подарить миру ещё один нежно-розовый бутон. Про эту страну говорили, что здесь никогда не бывает пасмурно, а дожди льют лишь ночью, когда жители спят. А ещё в Роще вечно, даже холодной зимой, благоухают её цветы.

— Роза! Ро-о-оза! Ну куда ты так бежишь? Ай! Коряги. Роза! Остановись!

— Кеспи просил быть там! — отвечала златовласка не больше двенадцати лет отроду. Она бежала по тропинке так легко и быстро, что кричавший ей друг едва поспевал. — Мы с ним договорились, а я опоздала! А ещё пирожки, чтобы он поел… Он… он… будет злиться!

Теодор гадал, что случится раньше — он свалится от страшной одышки или сойдёт с ума следом за Кеспианом и Розой? Первый был его родным старшим братом, а вторая — их с ним хорошей подругой. Они бежали всё дальше и дальше, и с каждой секундой Тео был всё ближе к догадке…

Кеспиан пропал с самого утра. Мать с отцом давно перестали беспокоиться о старшем сыне: он постоянно пропадал. Если примерный Тео учил уроки и помогал по дому, Кеспи до ночи околачивался на улице, лазил по деревьям, соревновался и дрался с мальчишками. То же будет и в этот раз. Но Теодора это ничуть не успокаивало: рано утром, когда золото солнечных лучей ещё не залило Рощу, он проснулся от странного металлического скрежета за стеной, а потом заснул вновь. Когда свет из окна разбудил его окончательно, Кеспиана не было. А теперь Роза с корзинкой в руке и слезами в глазах, бегущая куда-то…

— Он нарвал фиолетовых роз, поманил ими одну из Золотых лошадей и увёл с поляны… — внезапно добавила Роза. — А поляну охраняла королевская стража! Но Кеспиану всегда удаётся проскользнуть. Он очень быстрый!

— Золотую Лошадь? — взвизгнул Теодор. Прекраснейшее животное с лоснящейся гривой и чёрными, как угольки, глазами, порой оно ценилось куда выше человеческой жизни. Каждый ребёнок в Розовой Роще мечтает о легендарной Золотой Лошади. Но со временем большая часть забывает об этой мечте, понимая: их не хватит на каждого. Отнюдь не всем суждено заполучить такую. Лишь самые отчаянные мечтатели готовы сложить голову за обладание кобылой, приносящей всеобщее признание и даже власть.

Секунда, и все части мозаики сложились разом. Теодор распахнул глаза, осознав…

С самого утра Кеспиан сбежал на рыцарский турнир!

Вот, что означал металлический скрежет: он стащил из дома доспехи их покойного дяди-рыцаря. Бесшумно он пройти не мог — хоть родители не проснулись, Тео всё же услышал. Пусть Кеспи высок, силён и ловок, латы слишком тяжелы для четырнадцатилетнего мальчишки.

***

Уничтожающий Коготь спит. Монстр с твёрдым чёрным панцирем, покрывающим всё тело, и десятком сверкающих во тьме когтей, с клыками и страшными глазами. Поговаривают, что его нетленное естество заточено в высокой скале. Больше всего люди боялись его освобождения. Со страхом в глазах и дрожью в голосе вещали: тогда Розовая Роща будет разрушена.

Но прошло немало лет, и вера людей в эту легенду успела развеяться. К их величайшему несчастью.