Даже в настоящий момент, после прочтения письма матери, которое было посвящено их с Биллом отношениям, он не чувствовал ничего, кроме огромного нежелания лезть в это дело, обойти его стороной, забыть и пойти дальше, держа ладонь Джен в своих руках.
Именно за этим он ехал сейчас к адвокату. Постараться все решить без привлечения Билла. Было ли ему интересно, как он, где он и что происходит в его жизни? Нет, совершенно. Их пути разошлись, и слава Богу.
-Том, здравствуй, - мужчина в идеально отглаженном, дорогом черном костюме подал ему ладонь для приветствия, - садись. Чай, кофе?
- Нет, спасибо. Я ненадолго. Надеюсь решить все вопросы побыстрее. У нас с Джен в планах романтический ужин.
Герр Лицман улыбнулся, профессионально и равнодушно.
- Хорошо. Давай начнем с твоих вопросов. Я уверен, они у тебя есть.
Том кивнул.
-Только один. Эта информация точная?
Мужчина снисходительно улыбнулся.
-Об этом можешь не беспокоиться. Мы с твоей мамой проверили все достоверно и несколько раз.
-Когда она начала расследование?
-Как только узнала, что больна. Около двух лет назад.
-Не совсем понимаю, как это связно.
-Понимаешь, Том, - мужчина демонстративно закинул ногу на ногу и откинулся на спинку стула, - когда ей поставили диагноз, очень долго решался вопрос о трансплантации костного мозга.
Том мотнул головой.
-Нет, врачи сразу сказали, что…
-Не сразу. Первоначально такой шанс был, и тогда Симона попросила сделать анализ на совместимость ваших биологических тканей. Я думаю, ты догадался, какие были результаты.
Том потер лицо ладонями.
-Почему она не сказала мне?
-Ну это останется на ее совести, я не был ее психиатром, и все свои мотивы она мне не раскрывала. Что я знаю точно, это наличие у нее огромного профессионального любопытства, которое и заставило ее нанять меня, частного детектива и начать свое расследование.
- У нее были какие-то догадки до того, как вы точно все разузнали?
Адвокат мотнул головой.
-Не думаю. Судя по ее реакции, она не догадывалась о вашем с Биллом…
- Она догадывалась, - перебил его Том хриплым голосом, - я думаю, догадывалась. Ее реакция обусловлена другими аспектами.
- Понимаешь, первоначально она поехала в Гамбург, чтобы узнать о твоем происхождении, но никак не о вашем с Биллом родстве.
Том тяжело выдохнул, голова болела, и он потер виски пальцами.
- Вы сообщили ему? – важный вопрос. Самый важный, ведь от него зависит его дальнейшее спокойствие.
-Да.
Том печально ухмыльнулся. Значит, решить все без потери нескольких сотен нервных клеток не получится.
- До него сейчас очень трудно добраться. Лично я с ним не общался.
Том посмотрел на свои пальцы со слишком короткими ногтями. Когда-то он выработал в себе привычку обрезать их под самый корень, поскольку они очень часто впивались до крови в нежную кожу ладоней, когда он от боли с силой сжимал кулаки.
-Ты что-нибудь знаешь о герре Каулитце? – спросил мужчина, - точнее, теперь он мистер.
Том удивленно вскинул брови.
- Он переехал в Америку. В Лас-Вегасе у него сеть роскошных казино.
Он присвистнул.
- Серьезно?
- Только в этом году они перешли к нему в собственность, поскольку в Америке совершеннолетие в 21 год. До этого они были записаны на другое имя. Я попытался пробить все нюансы его деятельности, но там все очень хорошо скрыто, не думаю, что бизнес ведется чисто, но с казино и не бывает по-другому. Тем не менее, факт остается фактом, он теперь чуть ли ни один из самых богатых людей в Вегасе.
Том нервно хохотнул. Наверное, он и не сомневался, что именно так все и обернется в жизни Билла.
- Я связался с юридическим отделом его компании, послал документы им на почту. Завтра, он должен прилететь сюда, у нас назначена встреча на девять вечера. Раньше не получается, ты сможешь подойти?
Том на секунду сжал губы.
-А мне надо? Разберитесь с ним сами.
-Разве ты не хочешь с ним встретиться? Том, ты осознаешь значение слова «близнец»?
Том ухмыльнулся. Слава Богу, он его не осознает, и не собирается даже на секунду об этом задумываться.
- Я прожил двадцать с лишним лет без него, проживу и еще трижды столько же. Если вы думаете, это слово нас как-то свяжет, разочарую, все останется так, как есть.
- А если он захочет с тобой…
Том прервал его громким смехом.
-Лицман, приготовитесь к встрече с ним завтра. Морально. Предупрежу вас заранее, Мистер Каулитц не тот человек, который поддается сантиментам. Если вы надеетесь, что мы бросимся на шеи друг другу… - Том ухмыльнулся, - в общем, близнецы из нас получились хреновые, скорее нам подходит значение слова «знакомые», которым лучше не пересекаться.
-Том, твоя мама оставила ему кое-что по завещанию. Я планировал решить этот вопрос завтра, поэтому тебе по-любому надо будет подъехать.
-Что она ему оставила? – Том нахмурился.
-Об этом я не могу говорить без присутствия прямого наследника. Сам же знаешь, учишься на юрфаке.
Том кивнул и поднялся со стула.
- Тогда до завтра.
-Том, я понимаю новость, которую ты узнал совсем недавно, неожиданная и шокирующая, но… Симона посветила тебе жизнь, и пусть она не человек, давший тебе жизнь, но она все равно твоя мать, которая любила тебя до последнего вздоха. Все остальное не важно.
Том кивнул. Лицман был прав и неправ одновременно. Такая ли уж шокирующая была это новость? Непредвиденная, да, но не шокирующая. Том помнил их фотографии в детстве. Снимок пятилетнего Билла он выкинул чуть больше года назад, но из памяти он не стерся.
Адвокат прав лишь в одном, Симона была матерью с большой буквы. Они пережили вместе очень многое, и пусть их отношения уже никогда не были так крепки, как до поездки в тот злополучный город, но Том простил ее, и сейчас прекрасно понимал, что без нее не выбрался бы из того болота, в которое его засосало после встречи с милым дорогим братиком.
Том сел за руль и нервно рассмеялся. Это вообще разумно называть их братьями после того, что они вытворяли? Пусть и давно, но ведь время хоть и стирает подробности, но правды не изменяет. А правда одна, братьями им все равно никогда не стать.
Пока Том ехал до дома, он понял еще одну вещь. Она поразила его до глубины души, и улыбка коснулась губ. Он больше совершенно ничего к нему не чувствует. И это счастье, такое сильное, что он бы расплакался, если бы не потерял эту способность несколько лет назад. Вчера на похоронах были первые его слезы за очень долгое время и скорее всего последние.
Том вспомнил свою наивную уверенность в том, что такая любовь не забывается, свои романические сладкие речи, наполненные восторженными словами влюбленного мальчика. Глупо, как же глупо. И немного стыдно за свое поведение. Стыдно, прежде всего, перед мамой.
Билл стал для него таким неважным, ненужным и даже слегка опротивевшим, что Тому было даже немного обидно. И для чего столько потраченных нервов и душевных терзаний, если даже такие безумные чувства забываются, оставляя горький привкус разочарования?
Именно сейчас всплыли слова Билла, сказанные в их последнюю ночь. «Все забывается».
Как долго он не вспоминал то, что происходило между ними? Долго, очень долго. Том сумел не только вырвать любовь из души, но и подчистить память. Он забыл даже то, что Билл просил запомнить больше всего. Сейчас от слова «Берлин» в его жилах не стынет кровь. Берлин всего лишь один из городов его родины, а не место, где он был когда-то так безмерно невыносимо счастлив. Он забыл все, и вспоминать не собирался.
Том прекрасно знал, что в большей степени убило его любовь. Предательство и ложь, ведь Билл обещал приехать, но наврал как всегда. Постепенно пришли мысли, а что если все было ложью? Не было чувств, не было полета души, только игры, продуманные ходы и хорошо скрываемая насмешка.
Первые полгода после расставания он боялся за него каждую минуту, молясь, чтобы Билл прорвался. Летом он не сдержался и позвонил Сиду, чтобы разузнать ситуацию в их городе. Тот долго ругался, что Том его забыл и пропал, но проговорили они долго и информативно. Том аккуратно подвел его к теме Каулитцев, и узнал то, ради чего позвонил. Йорга объявили мертвым, но тело пока не нашли. Билла не арестовали, улик на него не наскребли, хотя все очень старались. В июне они с Бруно и Боном свалили из города, который успели изрядно подоить на деньги.
