Ха! Я громко рассмеялась и вошла в кафе. Несколько человек оторвались от газет и ноутбуков. Широко улыбаясь, указала вверх и погрозила пальцем в сторону динамика.

 — Обожаю это! – Некоторые улыбнулись в ответ, прежде чем вернуться к своим делам.

Я шлепнулась в гигантское фиолетовое кресло и поджала под себя ноги.

— Могу я предложить вам кофе? – спросила официантка.

— Капучино, пожалуйста.

— Как будет угодно.

Через несколько минут она принесла мой кофе. Я взяла теплую кружку обеими руками и сделала глоток. Это было божественно. Закрыв глаза и вдыхая, я сделала еще глоток и тихо выдохнула:

— М-м-м.

— Тебе нравится?

Мужской голос. Я открыла глаза, и увидела напротив себя молодого парня - он сидел в таком же кресле.

Я кашлянула, прочищая горло.

— Да.

Он хорошо выглядел и был опрятно одет. Он напомнил мне Кевина Макдональда. Кевин был мой первый парень в школе, он научил меня водить машину. Я улыбнулась.

— Что читаешь? – спросил он, кивнув на книгу на моих коленях.

— «Комнату с видом».

— А что за жанр? Я не слышал о такой.

— Ну, я думаю, это зависит от вашей системы убеждений. Это история любви, поэтому можно считать ее научной фантастикой.

— Так скептически, – сказал он, качая головой в притворном разочаровании.

— Например, – я перевернула книгу, открыла и заметила выделенные Бобом цитаты. – Позвольте мне прочесть вам немного.

Мой взгляд упал на слова:

Остерегайтесь дел, требующих нового платья.

Я засмеялась про себя. Боб молодец, что подчеркнул эту цитату. Я пролистала книгу в поисках большего отрывка.

— Ладно, – сказала я. – Невозможно любить и позабыть о любви.

Я замерла, почувствовав, как забилось сердце.

— Пожалуйста, продолжайте, – сказал он.

— Невозможно полюбить и забыть о любви. Вы можете желать этого. Вы можете отказаться признавать, что любите, игнорировать ее, осуждать ее, но никогда не сможете изгнать ее из себя. Я знаю точно, что поэты правы: любовь вечна.

В моем горле образовался огромный комок. Это было по-настоящему больно.

Это был ответ на загадку Джейми. Если бы я знала в то время, я бы точно согласилась с поэтами, но считала ли я так сейчас, сидя здесь, в кофейне? Вот почему я не могу выбросить из сердца память о тех коротких днях, проведенных с Джейми? Потому что настоящую любовь нельзя позабыть?

— Мне пора, – я вскочила и направилась к двери.

— Подождите минуту. Дайте мне ваш номер!

— Извините! – и я выбежала на улицу.

Я побежала обратно в переулок. Было совершенно темно, и мне пришлось перешагнуть через пару бездомных.

— Извините, извините.

Один из них проворчал что-то, когда я прижала к себе сумочку, положила руки на отвратительный край мусорного контейнера и прыгнула, резко приземлившись в мусор.

Быстро поняв, что мой чемодан пропал, я вылезла обратно и вытерла руки о джинсы.

— Извините, ребята? Вы случайно не видели, кто взял из бака мой чемодан?

— Нет, мы ничего не видели, – сказал беззубый человек.

Борода его двигалась вверх и вниз, когда он говорил, как будто он был марионеткой. В темноте смотрелось страшно, но я проглотила свой страх и вытащила десять долларов. Они оба сразу же подняли руки в воздух, указывая куда-то позади меня, и сказали:

— Да, она пошла в ту сторону!

— Да, это Дарлин. У нее чемодан, – сказал беззубый человек номер два.

Я бросила им десять долларов и повернулась туда, куда они указали. Я никого не видела, но направилась в сторону, где светились огни музыкального магазина. Примерно на полпути увидела, как из аллеи выскочила женщина. Она везла за собой мой чемодан, и оттуда, где я стояла, я могла уверенно сказать, что на ней моя куртка. Она подошла ближе, и я увидела на ней свое черное платье, надетое прямо поверх пары потертых свитеров.

— Дарлин! – закричала я.

Она быстро повернулась, подошла ко мне и склонила голову набок.

— Откуда ты знаешь мое имя? – гаркнула она. Ее голос был глубоким и грубым.

— Это мои вещи.

На ней было ожерелье Джейми. Она была явно бездомная. Ее кожа была темной, обветренной, грязной, свалявшиеся волосы, сальные и серые, свисали с плеч. Мое ожерелье мерцало на ее шее.

— Нет, это мои вещи! — взвизгнула она.

— Послушайте, там есть вещи с моим именем на них. Я могу это доказать.

— Меня не волнует, хоть будь ты сам Барак Обама. Я взяла это из бака. Один человек выкидывает мусор, второй находит сокровища. Люди не выбрасывают вещи, которые им нужны.

— Послушайте. Вы можете забрать все это. Мне просто нужны документы и ожерелье. Пожалуйста, это личное.

Я достала кошелек и протянула ей три двадцатки. Она сняла ожерелье и протянула его обратно мне, потом поставила чемодан и расстегнула его. Я достала бумаги и увидела в чемодане одну из белых футболок Джейми. Я протянула к ней руку.

 — Э-э-э, я так не думаю, деточка.

На глаза навернулись слезы. Я отпустила рубашку и сделала шаг назад. Слеза упала с моей щеки на женскую спину, когда женщина начала застегивать чемодан. Она повернулась и посмотрела на меня. Я стояла в свете уличного фонаря, но лицо наверняка оставалось в тени.

 — Ты плачешь? – рявкнула она.

Я покачала головой. Она выдернула рубашку и протянула ее мне, не оборачиваясь.

— Спасибо, – выдавила я.

Выпрямившись, женщина фыркнула.

— Плачет из-за дешевой футболки. Представьте себе.

Я поднесла футболку к лицу и вдохнула. Она все еще пахла Джейми – как земля, но запах был теплый и пряный.

Я прошла еще три квартала, прогуливаясь, прежде чем отправиться обратно домой. Не желая тревожить Дилана и Эшли, забрала книгу, футболку, ожерелье и все документы на крышу и стала ждать его СМС. Я отморозила задницу из-за подростковой влюбленности и добрачного секса. Мне стало немножко стыдно, поэтому была рада получить сообщение от Дилана.

Дилан : Объект чист. Мы этого не сделали. Просто поужинали и смотрели телик. Она не готова, так что мы подождем. Кажется, мои яйца уже синеют.

Я хихикнула.

Я : Не говори ей этого.

Дилан : Я не мудак.

Я : Я знаю. Спишемся.

Дилан : Спишемся, чика. Еще раз спасибо.

14. Это фантастика

Дилан оставил мою квартиру в том же состоянии, в котором я ему ее одолжила. Я приняла душ, снова застелила кровать своим бельем и залезла в постель в футболке Джейми на голое тело. Прижала записку к груди и нажала на кнопку телефона, чтобы прослушать ночные сообщения.

Я сегодня ходил под парусом с Челси, – сказал он. – Я вспоминал твои волосы, вьющиеся на ветру у лица, твои розовые щечки и улыбку в тот день, когда мы плыли через залив. Я просто хотел, чтобы ты знала, что я всегда думал и думаю о тебе. И не могу забыть.

Я тоже.

Я нажала ОТБОЙ и нагнулась, чтобы подобрать с пола записку. На этот раз я плакала.

Кейти, мой ангел,

Мне пришлось уехать в Портленд. У моего отца случился сердечный приступ, и врачи не знают, переживет ли он эту ночь. Пожалуйста, не уходи. Если я не смогу вернуться завтра, то пришлю машину и устрою твой перелет сюда. Пожалуйста, пожалуйста, не уходи. Есть кое-что очень важное, что я хочу сказать тебе, кроме того, что я в тебя окончательно влюбился.

– Джейми

Утром записка оказалась скомканной на моей груди. Я встала и расправила ее на столе. Подчеркнула последнюю строку, а потом написала под ней вопрос: ПОЧЕМУ? Я сунула записку в конверт и отправила по адресу винодельни Р. Дж. Лоусона. Я надписала в строчке «кому»: владельцу и засмеялась про себя.

В воскресенье я не хандрила. Сделала видео по йоге, отредактировала последние статьи Бет, а затем посвятила день и вечер просмотру выпусков «Разрушителей легенд»^[33]. Я узнала, что смерть Джека в «Титанике» была совершенно напрасной. Если бы эта эгоистичная сука, Роза, привязала бы свой жилет к деревянной двери, она бы выдержала их обоих. Черт бы ее побрал. Я забралась в постель уже в семь вечера. Ночное сообщение Джейми снова и снова крутилось на автоответчике.