честно, я уже сказала, что трафик Дозера может задержать меня здесь. А также у меня

сегодня семейный ужин. Так что они не ждут меня до завтра.

— В субботу?

— Да ладно, ты же знаешь порядок: шесть дней в неделю и так далее.

Он сдвинул другую коробку сверху. Я никогда не слышала об этом исполнителе. Дрю

аккуратно поместил её мне в руки, по-прежнему удерживая.

— Я рад, что мы закопались в этом дерьме вместе.

— Я тоже, — прошептала я, поскольку это не была любезность, я говорила чистую

правду.

Увидеть его снова было не просто счастливым совпадением. Он напугал меня до

усрачки. Я не поддаюсь чувствам. Они не управляют мной. Я делаю то, что хочу, когда я

хочу и как я хочу. Но я была испугана, а страх причинял мне неудобство.

Я решила, что дискомфорт — это хотя бы хорошо. Я хотела быть рядом с ним.

Его пальцы схватили мои локти, в то время как он сам перехватил вес коробки.

— Мы не заодно. Просто у меня есть юридическая степень.

Он хотел что-то сказать мне, и я хотела что-то сказать ему. Но мы не могли. Мы с

Дрю были разные. Мы не знали друг друга, и нас никогда не существовало, но притяжение

было. Я хотела, чтобы он узнал меня. Я хотела поведать ему свои тайны. Не из-за того, кем

мы были, а поскольку что-то в его части пазла соответствовало моей. Я почувствовала

щелчок, как будто детали этого пазла сошлись воедино.

Я отстранилась с коробкой, а его пальцы продолжали очищать мою руку, в то время

как я отходила дальше.

Это ощущалось хорошо.

Я отвернулась и поставила коробку на кучу. Страх был неудобным, но ливень между

моими ногами был ненамного лучше.

Глава 16

1982 год — до ночи Куаалюд

Мне посчастливилось узнать, что большинство звезд — реальных звезд — не

получали ипотечных кредитов. Они платили наличными, или их корпорации давали им

денег взаймы, так что они платили процент сами себе. Но Дрю, Стрэт и Гэри в меньшей

степени были нормальными парнями, которые находились на пороге становления

настоящими рок знаменитостями.

Мы жили на чипсах и солёных крендельках, поскольку были молодыми и тощими.

Инди бездельничал на голубом бархатном диване, перебирая струны своей гитары, Стрэт

ломал голову над документами, разложенными на кофейном столике. Мои ноги были

заброшены на подлокотник соответствующего голубого бархатного кресла.

— Вы можете начать бронировать студию на август? — спросила я.

38

Инди тренькал на своей двенадцати струнной гитаре. Даже без усилителя звук был

более ярко выражен, чем у шестиструнной, и парень переставлял свои пальцы через узкие

пространства между струнами так, будто играл на ней с младенчества.

— Ага, — ответил Стрэт.

На нем не было рубашки, и я пробовала не смотреть в его сторону. Стрэт был таким

красивым, что это причиняло боль. Перспектива секса уменьшилась со времен той ночи

игры в покер. Частичка меня говорила забить на это, а другая часть просто хотела узнать

почему.

Инди, Гэри и Стрэт были очень близки. Реально близки. Они выросли вместе в

Нэшвилле. Единственные сыновья в своих семьях. Закончили свою местную пригородную

среднюю школу. Как пирожки, выпавшие из одной и той же сковороды. Разные, однако

вылепленные из одного и того же теста.

Пустая пачка красного «Мальборо» приземлилась на мои колени.

— Мы уходим, — сказал Стрэт.

— Там в холодильнике есть блок, — сказала я.

Его колени подпрыгнули, и бурлящий вихрь безумия музыкального набора партитур1

покосились там, где сложилось тело. Змея, обвитая вокруг руки, захватывала внутреннюю

часть запястья. У Гэри и Инди были такие же татуировки змей. Гэри женился в юности и

быстро стал отцом, так что его не было рядом до тех пор, пока не требовалось записывать

музыку.

— Расскажите мне про этих змей, — попросила я. Я хотела послать Стрэта за пачкой

сигарет, но не хотела делать это, потому что тогда он попросит меня. Он был властным

придурком. Сексуальный и мощный, но все-таки придурок.

— Расскажу, если принесешь новую пачку.

Я не двигалась. Инди продолжал свои удары по двенадцати струнной. Я не думала,

что он обращал на нас внимание.

— У вас же у всех одинаковые татуировки, мог бы ты не быть гребаной задницей?

Бл*ть, может, я собираюсь сделать тоже одну.

— Почему? Ты уже стала сучкой? — слова Стрэта не соответствовали его тону.

Слова были жестокими, призывающими к ссоре. Тон же был теплым и дружественным.

Его лицо приглашало меня к поцелую, как будто он был единственным, кто сможет

мириться с Марджи-сучкой вместо Синнамон-группи.

Мне потребовалась доля секунды, чтобы придумать резкий ответ, но Инди оборвал

его, опустив гитару вниз и вставая. Он стрельнул в Стрэта таким красноречивым взглядом,

а затем вышел из комнаты.

Стрэт наблюдал за ним.

Что-то происходило, но Стрэт был слишком крутым, чтобы рассказать мне об этом.

Я спрыгнула со стула и последовала за гитаристом. Дом был практически не

обставлен и лишь частично покрашен. У парней не было ни денег, ни времени, чтобы

навести лоск. Они проводили вечеринки, но все сидели либо на полу, либо на складных

стульях. Я перешла на южную сторону дома, откуда могла видеть бассейн. Они вычистили

и закончили его, так как для того чтобы проводить вечеринки, нужен был бассейн.

Кухня никак не использовалась. Одноразовые тарелки и пластиковые вилки. Газ был

подключен, но использовался только для того, чтобы прикуривать сигареты и нагревать

ложки с белым порошком. В холодильнике было пиво, водка, сигареты и китайское

фарфоровое блюдечко с синими пилюлями, разложенными в центре круга.

Инди стоял перед холодильником, вытаскивая блок. Он резко двинул своим

запястьем, и блок перевернулся в воздухе, со шлепком приземляясь на кухонном островке.

Красно-белые пачки вывалились наружу. Я схватила одну, прежде чем она упала.

— Это не твоя работа делать всё, что он скажет, — сказала я.

39

— Я могу задать тебе вопрос? — Инди взял себе пачку и сорвал пленку, даже не

бросив на нее взгляд, позволяя той соскользнуть на пол. Они оба, Стрэт и Инди, были

долбаным быдлом.

— Конечно.

— Что ты хочешь?

— Жизнь, свобода и стремление к счастью?

Инди не ответил, словесно или каким-либо ещё образом. Он только вытянул на

половину пару сигарет и протянул мне пачку. Я взяла одну.

— Не пори херню. Ты прошла это, — он достал Зиппо2 из кармана и щелкнул,

выпуская огонь. — Мы прошли это.

Инди дал мне прикурить. Я задула огонь, как только он наклонил свою голову, чтобы

прикурить сам, прикрывая огонь руками так, как будто мы находились посреди урагана, а

не на кухне. Инди был раскован в эту секунду, а я восхищалась его лицом и плечами.

— Тогда будь более конкретным, — парировала я.

Он с грохотом поставил стеклянную пепельницу между нами.

— Ты не задаешься вопросом, что здесь происходит? — он направил палец вниз и

описал круг. «Здесь».

Я точно знала, о чём он говорит, но пока он был таким расплывчатым, что я могла бы

продолжать игру достаточно долго для прогулки Стрэта за его сигаретами. Но я не могла.

Я так устала от всего этого дерьма, таким, какое оно было. Оба. Никто. Все. Ни один.

Пространство между ними стало некомфортно близким.

— Ты имеешь в виду, что вы, парни, постоянно посылаете мне сигналы и держите

меня рядом, но никто из вас не трахает меня? — спросила я. — Вот к чему ты ведешь.

— Ага. Хотелось бы знать.

Я задавалась этим вопросом ночью, когда была дома одна со своими руками под

одеялом. Когда я чувствовала внутри себя нетронутую девственную плеву, напряженную

под моим пальцем. Когда я представляла образы их двоих, ласкающих мое тело. Или кого-