этому желанию. Это был мой способ дать ей прощение и чувство покоя, позволить ей извиниться

перед Молли, как она хотела... как планировала. Плюс, я надеялась, что Молли могла бы

использовать это письмо, чтобы попасть в колледж, чтобы обрести второй шанс.

— Я не знаю, поможет это или нет, но там все написано. То, что Мэдди с тобой сделала,

непростительно, и я думаю, что она знала это. Я думаю, именно это она и хотела сказать тебе той

ночью на вечеринке.

«Той последней ночью в ее жизни», – добавила я тихо.

13 Прим. пер.: игрок защиты в хоккее на траве.

111

LOVEINBOOKS

– Но я сожалею, что врала тебе, врала всем.

Я повернулась и пошла к выходу. Я намеревалась убраться из кафетерия, убраться из школы,

прежде чем растеряю храбрость, которая была нужна мне, чтобы признаться во всем родителям.

Я сделала всего несколько шагов к двери, а столовая погрузилась в хаос, все заговорили и

схватились за телефоны. Меньше чем через несколько секунд все, что я сказала, будет достоянием

всего мира, загруженное и отправленное всем и каждому... в том числе и моим родителям.

112

LOVEINBOOKS

40

К дверце холодильника была прицеплена записка. Буковки были маленькие и прыгали туда-

сюда, но я поняла, что писала мама. Она уехала в офис с папой. У него было еще несколько рабочих

часов, а потом у них должна состояться встреча с психологом. Адрес был написан под именем

консультанта – на всякий случай, если я захочу присоединиться. Я не собиралась. Ни один

консультант, ни одна куча дипломов в рамочке не поможет мне выбраться из ямы, в которую я сама

себя зарыла. После этого они собирались поужинать. Мама сказала, что позвонит и даст мне знать,

куда они поедут, если Алекс и я захотим присоединиться к ним после игры. Я не хотела.

Я посмотрела на часы на микроволновке – 1:00. Я никогда не бывала у психолога раньше, но

родители точно проведут у него какое-то время. Им многое нужно было обсудить, в основном, все

вопросы касались меня. Наверное, это займет около часа, может, больше, если мама будет плакать.

Таким образом, у меня была пара часов до встречи с ними.

Я схватила телефон и выключила его, вытащила аккумулятор и засунула телефон в верхний

ящик моего стола. Я не хотела ни с кем разговаривать, по крайней мере, пока не решу, что сказать

родителям.

Я забралась в свой шкаф и достала свою любимую пару джинсов, те, что Джош и я

разрисовывали, когда нам было скучно на уроках истории. Каждый символ, каждый символ и каждая

глупая цитата несли в себе воспоминания. Я хотела закутаться в них и унести их с собой. Я надела

фланелевую рубашку Мэдди. Он была мягкой и удобной, Мэдди ее обычно надевала в выходные. На

рукаве было пятно от помады. Рубашка еще хранила ее запах – лаванда и ваниль, и даже какой-то

легкий аромат одеколона Алекса, казалось, навсегда ставший частью ее собственного запаха.

Толстовка, которую мне дал Джош, висела на спинке стула внизу. Я схватила ее и накинула на себя,

зарывшись носом в длинные рукава и вдыхая знакомый запах – чернильный запах Джоша.

Было так хорошо окружить себя теплыми ароматами двух людей, которых я любила больше

всего на свете, и не переживать по поводу волос и макияжа. Я снова была сама собой. Единственное,

чего мне не хватало, – кроссовок и моего этюдника. Мне потребовалась минута, чтобы отыскать их.

– Эй, Бейли, – сказала я и взъерошила его шерсть. – Ты узнал меня с самого начала. Никто не

узнал кроме тебя.

Он обнюхал мои руки и перевернулся, взглядом прося меня почесать ему живот. Я взяла

коробку с лакомством, которую мама так и не убрала с моей тумбочки. Я спрятала всю коробку под

одеяло. Если Бейли доберется до нее – это будет мой ему подарок за то, что целый месяц он провел

без меня.

– Увидимся, дружище. Оставайся здесь и поищи свои вкусняшки.

Я оставила его там откапывать лакомство на кровати и вернулась в комнату Мэдди, чтобы

захватить сумочку. Я замерла, когда увидела на кровати платье, завернутое в прозрачный пластик. На

ярлычке, прикрепленном к застежке, была надписана сегодняшняя дата. Неудивительно, что я не

сумела найти платье, которое Мэдди собиралась надеть на Снежный бал. Она заказала его за неделю

до смерти.

Оно было коротким и черным, и рядом с ним стояла пара новых туфель на каблуках. Поверх

платья лежала записка от мамы. Она просила меня примерить и сообщить ей, нужно ли что-то

изменить. Я знала, к чему она клонит. Я после аварии плохо ела и сбросила вес.

Я отложила записку и взяла в руки серебряную коробочку, лежавшую рядом с платьем.

Внутри оказалась пара сережек с бриллиантами и соответствующий кулон. Я узнала их. Бабушка

отдала их маме перед смертью.

Коллекция воспоминаний Мэдди все еще была в шкафу, заметки о Молли все еще были

спрятаны под матрасом. Я собрала все, что касалось Молли, порвала бумажки на мелкие кусочки и

выбросила их в мусорное ведро, а таблетки смыла в унитаз. Я не хотела, чтобы мама и папа узнали,

что натворила Мэдди. Пусть ее образ останется в их памяти незапятнанным. Но это уже было не в

моих силах. Это зависело от Молли, и неважно, что она сделает с информацией, которую я ей дала, я

не отвернусь от нее, буду ей другом, которого она заслуживает.

Я направилась в комнату родителей, чтобы оставить им записку. Когда я была там в

последний раз, мама разложила мои рисунки на полу. Они были все еще там, но теперь аккуратно

113

LOVEINBOOKS

сложены на тумбочке отца. Я рылась в них, пока не нашла мой любимый. Это был набросок качелей,

висевших во дворе Джоша. Канат был изодран, от шины ничего не осталось, но я любила эти качели.

Я перевернула скетч, мои руки зависли над пустой страницей, я не знала, что писать.

Короткое « Простите меня» казалось слишком простым; правда была слишком сложной. И я

написала так: « Я – Элла».

Я оставила записку на кровати родителей, где мама точно ее найдет. Конечно, когда я вернусь

домой, буду вопросы, и я понятия не имела, как на них ответить. Мне бы хотелось просто все им

рассказать, а потом молиться, чтобы они нашли силы простить меня.

Пути назад не было. И я понимала, сказав родителям, что я не Мэдди, я могу разбить их

сердца. Маме нужна Мэдди, не Элла... не тихая, независимая Элла, которая всегда держалась от них

поодаль. Но я больше не могу так, не могу вставать каждое утро и притворяться такой, какой я

никогда не хотела быть.

И Джош, ну, я был уверена, что тут я просто облажалась. Но в конце концов, у него есть Ким.

Она была простой и верной, и старалась угодить ему. Она может сделать его счастливым так, как я

никогда не смогла бы.

114

LOVEINBOOKS

41

Тут всегда было холодно и влажно. Неважно, в какой день я приходила, неважно, какой была

погода, когда я собиралась выезжать из дому, казалось, здесь всегда холодно и сыро. Может быть, это

было предзнаменование. А может, просто типичная для Род-Айленда ноябрьская погода.

Гранитная плита с моим именем на ней блестела под дождем, его капли, как крошечные

драгоценные камни, отражали свет, которого не было. Это напомнило мне о Мэдди, напомнило ее

браслеты и всякие блестящие штуки, которые она носила. Даже в смерти, даже погребенная под

шестью футами земли, под надгробием, на котором было написано не ее имя, моя сестра ухитрилась

заставить это место сиять, как сияла она.